Преобразования у быстринских эвенов в конце 20-х - 30-е гг. XX в.

А. Г. Коеркова

В начале 1920-х гг. при Камчатском губревкоме был создан Туземный подотдел, который сразу начал создавать органы власти у малых народностей полуострова. Среди кочующих ламутов появились первые активисты. В губернском комитете хорошо знали Ивана Марковича Инданова, который много сделал во время выборов в родовые Советы. Первое собрание Анавгайского кочующего рода, насчитывавшего 282 чел., прошло 8 февраля 1926 г.

Собрание приняло решение оказывать всемерное содействие по сбору статистического материала. Оно послало приветствие губревкому, избрало членов родового Совета. В его состав вошли И. М. Инданов - председатель, Иннокентий Игнатьевич Гилканов и Степан Гаврилович Черканов - члены исполкома. Определили и границы кочевок Анавгайского рода (1).

На первом же родовом собрании принимается важное решение по народному образованию. Намечается достроить здание школы размером 9 на 12 аршин и признается обязательным обучение мальчиков школьного возраста. К девочкам требования были мягче. Учить их грамоте или нет - каждая семья сама решала этот вопрос. Документы свидетельствуют и о том, что было высказано пожелание, "чтобы будущий ламутский тузрик постоянное место пребывания имел на р. Быстрой и помещался в одном здании со школой". 25 февраля такое же собрание прошло в Лаучанском роде. Население этого рода составляло 160 чел.

21 марта в юрте Макара Дыгдычева, кочевавшего в верховьях р. Тихой, проходило общее собрание Кекукнайского рода, насчитывавшего 117 чел. Собрание избрало родовой Совет в таком составе: Иннокентий Алексеевич Тылканов - председатель, Дмитрий Степанович Коерков - его заместитель и секретарь. От родов были направлены наказы районному съезду.

Существовал и еще один род - Тваянский. Но здесь родовой исполком избрали лишь несколько лет спустя. Эвены-кочевники впервые в истории своей народности 26 марта 1926 г. собрались на родовой съезд. С правом решающего голоса на нем присутствовали 19 делегатов: 7 от Анавгайского, 7 от Лаучанского и 5 от Кекукнайского родов.

Съезд проходил в юрте Степана Гавриловича Черканова в хребтах Эбева. На нем было решено всем трем кочевым родам объединиться в один Быстринский ламутский туземный район, а туземному райисполкому иметь постоянное место пребывания на р. Быстрой. Территория района закреплялась в пределах современных административных границ, и проживали в нем 469 ламутов.

На съезде первым председателем туземного райисполкома был избран Конон Петрович Банаканов, его заместителем - Михаил Трифонович Коерков, членом - Афанасий Гаврилович Адуканов. Должность секретаря попросили временно исполнять Константина Ивановича Бауэрмана. Решения первого родового съезда быстринских эвенов были закреплены постановлением Камчатского окружного революционного комитета № 19 от 12 августа 1926 г. (2).

Из постановления Камчатского окружного ревкома об организации Быстринского национального района от 12 августа 1926 г.: "…Признать организованным и объединенным в родовые Советы ламутское население следующих родов (обществ): а) Анавгайского с населением 182 чел., б) Лаучанского с населением 160 чел., Кеккукнайского с населением 117 человек…." (3).

Население Быстринского национального района во время советизации Камчатки было объединено в одну административную единицу, под названием Ламутской волости, из которой в 1926 г. был организован в Быстринский Ламутский туземный район, впоследствии в 1932 г. был переименован в Быстринский Эвенский национальный район (4). Районный центр был обозначен следующим образом: "…Местом пребывания райисполкома считать р. Быструю (Эссо), впадающую в реку Козыревку…" (5).

Села Эссо в то время не было, данное населенное место при переписи 1926 г. было названо Хуксычан (Уксичан). Эссо состояло из двух стойбищ с населением 42 чел. (6). По этой причине на короткое время центром стал Козыревск (Усть-Камчатский район), но позже центром стал Анавгай. А в Анавгае всего несколько эвенских зимников. Здесь тогда работала школа (7).

20 октября 1932 г. президиум Камчатского окрисполкома по ходатайству III районного съезда Совета постановил: "Принимая во внимание, что вокруг строящихся в Быстринско-Эвенском национальном районе больницы, школы, интерната, ветпункта образовался поселок как районный центр, и, учитывая ходатайство Быстринско-Эвенского национального районного Съезда Советов о присвоении этому поселку Эссо (в переводе на русский языке - Быстрый), расположенному на р. Быстрой, просить крайисполком возбудить ходатайство перед ВЦИК об утверждении этого поселка и присвоении ему наименования Эссо" (.

Первые выборы в местные Советы депутатов трудящихся и I сессия первого созыва состоялась 9 января 1940 г. Всего избрано 15 депутатов районного Совета, приняли участие в голосовании 482 из-бирателя, по партийности: кандидатов партии - 5 чел., членов партии - 3 чел., членов ВЛКСМ - 5 чел. Членов исполкома 7 чел., отделы исполкома - райфо, райземотдел, РОНО (9).

Всю территорию расселения ламутов можно было разделить в 1926-1927 гг. на 8 географических районов, в которых они проживали в юртах небольшими группами по 3-5 хозяйств, численностью от 25 до 101 чел. на группу и от 6 до 28 чел. на одно хозяйство. В 1926-1927 гг. хозяйство у орочел было в основном натуральным.

Экономическое состояние Быстринского Ламутского района предстает перед нами в 1926-1927 гг. в таком виде: у 35 хозяйств ламутов было учтено переписью 19 274 оленя, что в среднем давало по 642 оленя на хозяйство. Важенки составляли 8 508 голов, телята до 1 года - 6 018, телята 1-2 лет - 2 527, взрослых оленей - 10 729 гол. (10). В год переписи приплод оленей у ламутов составил 40,8 %, а убыль - 18,8 %.

На 30 хозяйств ламутов приходилось 134. Безлошадных хозяйств не было. Лошади круглый год находились на подножном корму. Использовалась лошадь как вьючное и верховое животное для далеких переездов и осенней охоты на медведя и соболя.

Имелось и третье транспортное животное - собака; их учтено было у ламутов 332 гол., в том числе ездовые составляли 60,5 %, охотничьи - 25,9 и щенки - 13,6 %. Пастушеских собак у них не было. Собака незаменима при охоте на пушного зверя, а пушной промысел был самой доходной статьей ламутского хозяйства, почти исключительно на доходы от пушнины покупали ламуты товары и продукты первой необходимости: порох, свинец, чай, табак, муку, сахар, свечи, керосин, мануфактуру. Главным промысловым зверем были красная лисица и соболь, но на последнего с 1925 г. был объявлен запуск, и поэтому он не попал в учет. За год было убито 123 горных барана и 9 медведей. Заметно поднимался удельный вес рыболовства в экономической жизни ламутов. Кочуя по средним и верхним течениям рек Камчатки, ламуты больше всего ловили гольца - 47,6 %; он в большинстве своем шел на корм для собак (11).

В 1930-е гг. в районах расселения эвенов началась коллективизация, как и по всей стране. Процесс коллективизации шел болезненно и сложно и происходил в условиях ожесточенной борьбы.

Е. Орлова пишет: "...если бы были учтены особенности их общественного родового строя и основ первобытного коммунизма, царившего у орочел, эту новую операцию, коллективизацию хозяйства и перестройку его на социалистический лад, можно было провести безболезненно, так как орочел всей своей жизнью были подготовлены к этому: дружба, товарищеская солидарность, сознание национального единства - это основные черты орочел" (12).

М. Левин отмечал: "Богачи-оленеводы, используя свое влияние, всячески препятствовали созданию колхозов: они хищнически истребляли оленей, уходили с оленными стадами в труднодоступные далекие районы, увлекая за собой зависимые от них бедняцкие хозяйства" (13).

Следует отметить, что так называемые семьи "богачей-оленеводов" - это родовая организация, в которое входили несколько эвенских семей. Это было необходимым для того, чтобы облегчить выпас оленей и при разделе оленьего табуна, на долю каждого члена семьи приходилось не так много оленей, как на первый взгляд казалось советским органам.

В период коллективизации и, следовательно, роста соцсектора, произошло снижение оленепоголовья с 19 274 гол. в 1926 г. до 7 591 гол. в 1933 г. Советские социально-экономические преобразования заключались, в основном, в поголовном обобществлении оленей, проведении раскулачивания, а также в ориентировке коллективизации только на артельную форму хозяйства, без учета состояния подготовленности населения к данной форме хозяйства.

В 1932 г. организовали колхозное строительство, подписалось в коллектив около 60 хозяйств, объединив все имущество, оленей, лошадей и т. д. Всего количество оленей по всему району насчитывается 9 295 гол., лошадей -186, собак -147 (14).

В 1933 г. в районе были приняты меры по исправлению допущенных ошибок в коллекти-визации. Смена руководства, проведение широких разъяснительных кампаний, отбор лучших людей из актива на руководящие работы из эвенов способствовали восстановлению оленепоголовья.

В коллективизации принял участие молодой эвен Петр Васильевич Адуканов. Он ездил по местам кочевий быстринских эвенов, убеждая земляков-кочевников в необходимости коллективного хозяйствования. Ему было 24 года, когда он в 1934 г. возглавил райисполком, где проработал 9 лет. Итогом его работы стало то, что в сс. Анавгай, Лаучан, Тваян, Кеккук многие товарищества перешли на уставы сельхозартелей.

Процесс создания коллективных хозяйств сопровождался перегибами, борьбой с кулачеством. Выводы о классовом расслоении делались в угоду партийным установкам, без учета специфики жизни народов Севера. Организационно-хозяйственное состояние хозяйств было низкое. Практически отсутствовали различия между коллективным и индивидуальным способами введения хозяйства. Паевые взносы не производились ни в денежной, ни в вещевой форме, не производилось ни отчислений, ни накоплений. Выплаты пастухам и председателям отсутствовали. Это было результатом жесткого администрирования, игнорирования интересов эвенов, непонимания властями специфики жизни кочевого населения (15).

Следует отметить, что коллективизация и другие советские преобразования традиционной жизни в местах расселения быстринских эвенов проводилась партработниками, которые приехали из разных городов России, и они практически не знали природно-географических условий и специфики жизни коренного населения Крайнего Севера. В 1930-1940-е гг. проявилось необдуманное стремление местных руководящих организаций превратить хозяйство эвенов в многоотраслевое, привить новые отрасли хозяйства. Первые опыты по введению нового хозяйства были сделаны в 1930-х гг. В 1932 г. Быстринский райинтегралсоюз произвел в Эссо пробные посевы на площади 0,2 га и завез 4 гол. крупного рогатого скота.

Из воспоминаний Петра Георгиевича Кузнецова: "Трое русских, в том числе столяр Кузнецов, привели в Эссо три коровы и теленка. Эвены, впервые увидавшие их, целый день рассматривали "чудо" и наотрез отказались пить молоко" (16).

По этому сообщению можно сделать вывод, что эвены не имели представления о таких "чудных" животных и птице, как коровы, свиньи, куры и т. д., которых начали привозить в район после принятия решения развивать животноводство, птицеводство. Многие эвены боялись и даже не знали, как подойти к этим животным и птицам.

В 1936 г. эвенское товарищество в пос. Анавгай разбило огороды на площади 1,7 га, но опыт оказался неудачным. Работавшая в 1936-1937 гг. в Быстринском районе землеустроительная экспедиция предложила резко увеличить поголовье крупного рогатого скота, довести до 200 коров и иметь к 1942 г. в колхозах района не менее 300 свиней и посевную площадь в 117 га (17).

М. Уралов, посетивший Быстринский район в 1940-1941 гг., писал в своей статье: "…С переходом на оседлость эвены осваивают лошадей и сельскохозяйственный инвентарь. В прошлом году в районе было засеяно 29 га различных культур. Раньше не видевшие даже мотыги оленеводы имеют сейчас плуги, бороны, картофелекопалки и поговаривают о приобретении сеялки и жнейки. Появилась новая профессия "полевод". В районе вызревают ячмень, рожь, овес. Богатый урожай дают капуста, морковь, турнепс и свекла…" (18). Давая рекомендации, руководители землеустроительной экспедиции не учли малочисленность коренного населения, отсутствие у него необходимых опыта и навыков, трудоемкость вводимых отраслей хозяйства, наконец - нерентабельность таких отраслей, как свиноводство или птицеводство, в суровых климатических условиях Камчатки. Тем не менее, установка землеустроительной экспедиции легла в основу хозяйственных планов колхозов Быстринского района.

Одновременно с коллективизацией советские органы проводили работу по приведению кочевого населения к состоянию оседлости. Изменения затрагивали многие стороны жизни народов Севера, в том числе социально-бытовой уклад эвенов.

По мнению М. Левина, основными аргументами к переходу на оседлость коренного населения являются: "Введение нового метода выпаса оленей стало возможным в связи с изменением быта оленеводов. В прошлом, когда оленеводы кочевали вместе со своими семьями, частая смена пастбищ, связанная с переносом жилища на новое место, с перевозкой всего домашнего скарба, с транспорти-ровкой детей, была затруднена. В начале советского периода, когда оленеводы стали переходить от бытового кочевания к производственному, стало возможным семьям оленеводов жить в ново-образованных поселках и жить оседло" (19).

Однако следует отметить, что процесс образования поселков протекал на Камчатке не без трудностей. Кочевники не понимали сути перехода на оседлость, необходимости переезда в поселки, детей с трудом отправляли на обучение, расставание было болезненным.

Первые дома появились в 1931-1932 гг. Перенос поселков долго затягивался. Большинство эвенов не имели строительного опыта, построенные с величайшими усилиями здания разбирали и сплавляли или перевозили на новое место, где собирали вновь. В результате семьи в течение нескольких лет жили в ярангах или палатках (20). Многие эвенские семьи и в поселках сохраняли в быту особенности, связанные с кочевым образом жизни. И. Гурвич подметил: "…Над кроватями вешают матерчатые пологи. Нередко вместо кроватей устраивают широкие нары, на них спят и сидят, поджав под себя ноги. Женщины выделывают шкуры и кроят сидя на полу. В некоторых семьях едят за низким столиком. Летом многие эвенские семьи переселяются из срубных изб в чумы, покрытые парусиной, или в палатки" (21).

Решением исполкома Камчатского областного Совета от 25 апреля 1941 г. был разработан план оседания кочевого населения по Тигильскому и Быстринскому районам (22). Советская власть получила в наследство весьма скудные сведения о физическом состоянии населения, характере распространенности заболеваний, о медико-санитарном положении национальных районов. Для разработки эффективных массовых мер по оздоровлению были необходимы безотла-гательные обследования. С 1924 г. действовали разъездные "врачебно-обследовательские отряды" Российского общества Красного Креста (РОКК) и Народного комиссариата здравоохранения.

На Дальнем Востоке отряды РОКК охватили национальные районы Сахалина, Охотское побережье и районы Камчатки. Они посетили много различных групп населения, собрали ценнейший материал о его медико-санитарном состоянии и дали возможность перейти к более широкому медицинскому обслуживанию населения.

Из тезисов отчетного доклада: "В районе (Быстринско-Эвенский (Ламутский)) работает врачебный санотряд РОКК, с 16 марта начала работать стационарная больница отряда на 5 коек. К 15 мая через стационар пропущено 7 человек, койко-дней - 86. Работа отряда как амбулаторная, а также и разъездная-исследовательская достигла наибольших результатов. Так, например, выявлено резкое понижение глазных заболеваний (конъюнктивит) благодаря постоянной упорной работе отряда в этом направлении. Отряд постепенно завоевал доверие среди туземцев" (23).

Трудности в медицинском обслуживании заключались в том, что значительная часть населения вела кочевой образ жизни. Учитывая эти особенности, организовывали разъездное медицинское обслуживание.

Е. Орлова, которая посетила ламутов в 1926 г., писала: "В 1926 году медицинской и ветеринарной помощи ламутам Быстринского района не оказывалось. Фельдшер ближайшего Хариузовского медицинского пункта сообщил мне, что кочующие ламуты и коряки никогда не обращаются к нему за помощью, лечатся своими средствами. Средств для разъездов медицинских работников для обслуживания кочевого населения не отпускалось, и им предоставлялась возможность свободно родиться, жить и умирать (24).

В 1927 г. была утверждена должность разъездного врача по народностям, кочующим севернее и южнее с. Тигиля, базой была Тигильская больница. Ламуты охотно прибегали к лекарствам, если замечали пользу от их применения. Осенью 1927 г. из г. Петропавловска-Камчатского в Быстринский район был направлен впервые ветеринарный врач. Как в вопросах медицинского и ветеринарного обслуживания, так и в вопросах просвещения ламуты шли впереди всех народов севера Камчатки, настойчиво добиваясь, чтобы перед ними были открыты двери к знаниям и культуре. В январе 1928 г. приехал фельдшер в Быстринский район" (25).

В 1933 г. в Эссо был один фельдшер. В 1934 г. штат больницы был таков: 1 врач, 2 санитарки, 2 ученицы-санитарки, всего на 5 коек (26).

В 1928 г. учитель Михаил Северьянович Антропов писал, что ему пришлось серьезно взяться за медицинские книги. Он был свидетелем "операции": ламуты при остром конъюнктивите применяли выскабливание ножом или острым краем осоки. Обильно при этом сочилась кровь, и после такой "операции" глаз совсем заплывал или был припухший, красный. Работа по оказанию первой медицинской помощи, помимо того, что приносила реальную пользу, сплачивала вокруг школы все население. Женщины стали приводить своих детей на лечение. Более хорошие жилищные условия в школе, уход, питание спасли много больных школьников.

М. Уралов писал: "Полусырая пища кочевников - недоваренное мясо - нынче выходит из обихода. Эвены научились варить щи и суп, изготовлять жаркое, кашу. Коренным образом изменился быт. Еще недавно дети тащили туалетное мыло в рот. Сейчас, вскакивая с кроватки, малыш бежит к умывальнику чистить зубы" (27).

Следует отметить, что в советские годы на Камчатке в рацион эвенских детей, взрослых вошли непривычные для них продукты: молоко, яйца, мясо кур, хлеб, сахар и др. Культурное строительство у народов Крайнего Севера включало в себя: получение общего среднего, средне-специального и высшего образования среди молодежи, строительство культурно-просветительских учреждений, разработку письменности, появление новых идеологических структур и т. д.

Важным направлением деятельности советской власти была антирелигиозная политика. К 1930-м гг. XX в. все церкви на Камчатке стали закрываться, церковные службы прекращались, шаманы преследовались. Антирелигиозная политика коснулась не только Русской православной церкви, но и традиционной духовной культуры коренных народов Камчатки, в том числе эвенов.

Орудием антирелигиозной пропаганды среди быстринских эвенов стали Красные яранги (пологи): "Суть ее (Красной яранги. - Авт.) заключалась в том, что руководители колхозов и совхозов, секретари совхозных и колхозных партийных организаций, специалисты сельского хозяйства по утвержденному партийной организацией графику стали выезжать в бригады и проводить занятия с пастухами по определенным темам" (28). Среди тем для бесед были научный атеизм, борьба с шаманством и т. д.

Возникли новые идеологические структуры. Молодежь вступала в комсомол, старшие становились членами коммунистической партии. Вступление в политические партии резко повышало социальный статус среди земляков. "В Ламутском районе комсомольская организация имеется с 1930 года, - пишет П. Адуканов, студент Института народов Севера, - с самого начала в ряды комсомола вступили 30 человек; в то же время возникла и пионерорганизация. Теперь о шаманах. В нашем районе нет в настоящее время шаманов-профессионалов, которые приносили наибольший вред и которых раньше было очень много. В настоящее время имеются такие шаманы, которые сами себя обманывают, но не эксплуатируют других. Однако надо с ними вести самую решительную борьбу" (29).

Николай Неревля, студент ИНС, пишет : "В районе растет и крепнет культурное строительство. Возникают ячейки ВЛКСМ, организовываются добровольные общества. Все это подтверждает, что туземцы культурно растут и включаются в великую социалистическую стройку" (30).

В 1931-1932 гг. была разработана письменность, дети получили букварь на эвенском языке. Начали работать ликбезы. Наряду со стационарными получили жизнь передвижные кочевые школы для детей оленеводов.

Оправдали себя комплексные культбазы комитетов Севера, в которые входили школы-интернаты, больницы, магазины, ветеринарные пункты, курсы по подготовке местных кадров клуба, заезжие дома для кочевников, Красные яранги.

С осени 1932 г. в Кеккуке, Анавгае стала работать кинопередвижка Роскино. К концу июля 1933 г. прибыл первый спецрайполитпросветработник. Были созданы Красные пологи в Анавгае, Кеккуке, Лаучане.

В 1933 г. организована изба-читальня. К организации библиотеки в районе изба-читальня приступила с 1 апреля 1934 г., проводя в жизнь постановления Совнаркома СССР об организации библиотек в каждом районном центре. Книжный фонд состоял из книг, имевшихся в распоряжении избы-читальни. Общее количество книг на 1 января 1935 г. - 1 009 томов. В большинстве своем это были политэкономические брошюры или беллетристика, мало пригодная в условиях Быстринского национального района с его специфическими особенностями экономики и низким культурным уровнем населения. Подписчиками в основном были рабочие и служащие, но всего их было 16 чел. (31). В 1941 г. в райцентре построили клуб (СДК), стали получать газеты, журналы, слушали музыку (виктролы) (32).

Работниками Красного полога в районе проводились лекции и литературные вечера: "На 1934-35 год намечено провести целый цикл лекций на популярно-научные темы, санитарно-гигиенические, оборонные, по изучению освоения севера и т. д. согласие участвовать ряд районных работников, и некоторые из них (санитарно-гигиенические) будут сопровождаться демонстрацией проекционного фонаря (на другие темы диапозитивов нет). Пока прочтено три лекции "Завоевание стратосферы" по газетам, о полетах советских и зарубежных стратонавтов и две лекции на оборонные темы: "Япония наших дней" и "СССР и Япония". В связи с проходившим Всесоюзным съездом советских писателей и идя навстречу предложениям рабочих и служащих поселка был устроен литературный вечер, посвященный советской литературе и, в частности, жизни, деятельности и творчеству М. Горького. На вечере были зачитаны отрывки из его наиболее известных произведений" (33).

Первые стенгазеты назывались "Быстринский оленевод" и "Оротты айдит". В национальных Советах выпускались стенные газеты: в Анавгае - "Анавгайская айдит", в Кеккуке - "Кекукы айдит" и Лаучане - "Лаучанская айдит".

С 1 января 1939 г. выпускалась районная газета "За колхозную жизнь", выходила газета 5 раз в месяц тиражом 200 экземпляров (34). По воспоминаниям эвена Павла Михайловича Ичанга можно проследить первые вехи в изме-нении мировоззрения туземцев. Павел Михайлович, сын потомственного оленевода-батрака, в 1929 г. в возрасте четырнадцати лет окончил три класса начальной школы и был направлен на работу секретарем Кеккукнайского национального Совета. "Интересное это было время, - вспоминает Павел Михайлович, - я учил своих земляков всему, что знал и умел сам: читать, писать, считать. Русским словам учил. Помню, как собирались в большой юрте оленеводы, охотники, старики, молодежь, дети. Я подолгу рассказывал им о Ленине, Коммунистической партии, революции, Советской власти и ее справедливых законах. Люди верили новым законам, всем сердцем тянулись к светлой жизни, особенно молодежь. А я старался помочь им утвердить себя в этой новой жизни" (35).

Павел Ичанга одним из первых вступил в комсомольскую ячейку. Как одного из самых активных комсомольцев его отправили учиться в техникум. После окончания техникума в Красном пологе он был учителем, воспитателем, лектором и агитатором, знал основы медицины, организовывал культуру в самом широком смысле этого слова - культуру взаимоотношений, труда и быта, жилья и одежды.

В 1935 г. Павел Ичанга возглавляет оперативную службу только что образованного в районе отделения милиции. В те годы проводилась первая в истории паспортизация населения. Эта большая работа требовала не только знаний эвенского языка, национальных особенностей населения, географии района, но и политической зрелости, государственной ответственности.

Молодые люди, достигшие 18 лет, призывались в Красную армию наряду с другими советскими парнями.

М. Уралов отмечал: "Приобщившись к новой культуре, юноши поступают в ряды Красной армии. Молодежь сдает нормы на оборонные значки и с нетерпением ждет дня призыва" (36).

И. Гурвич делал вывод: "Все это сказалось на культурном облике эвенов. Ушли в прошлое обычаи и обряды, не соответствующие новой морали советского социалистического общества. Так, прекратилась выплата калыма за невесту, исчезли ранние браки, сватовство. Не соблюдаются запреты для детей, для беременных женщин. Исчез обычай экзогамии, исчезло шаманство, забыта и христи-анская обрядность. Лишь старики соблюдают охотничьи обряды, наиболее полно сохранился похоронный обряд (37).

Е. Орлова отмечала: "Из 239 ламутов-мужчин в 1926 году было 30 грамотных, что составляет 12,5 %. Почти все мужчины говорили по-русски в 1926 году, а из 231 женщины - пять или шесть говорили по-русски и то односложными фразами. Грамотных женщин среди ламутов не было" (38).

Елизавета Порфирьевна Орлова была одной из первых советских учительницей, которая стала учить грамоте быстринских эвенов. Первоначально ей было сложно, не зная эвенского языка, общаться с эвенами. Несомненно, и в получении школьного образования эвенских детей советские власти столкнулись с проблемами: родители не хотели отдавать детей в школу, а детям было очень трудно привыкать к совершенно новым условиям жизни, многие из них не знали и не понимали русского языка, элементарных правил гигиены и поведения.

Н. Неревля, студент ИНС, писал: "Но некоторые ламуты не осознали еще значения советской власти и пользу грамоты. Они с большим трудом отдают в школу своих детей. Они часто говорят: "учить детей не станем, они выучатся и забудут своих родителей" (39).

В Постановлении Камчатского окружного Ревкома об организации Быстринского национального района от 12 августа 1926 г. пункт 6 призывал: "...усилить работу по привлечению в школы детей туземцев…".

Пункт 4 разъяснял, что такое самообложение: "Считать самообложение лучшей формой культурного и хозяйственного развития. В настоящее время оно (самообложение. - Авт.) носит натуральную форму: постройка мостов, расчистка дорог, заготовка мяса для школьников, завозка продуктов из кооперативов для школьников. В этом году был построен школьный амбар, заготовлено 300 бревен на постройку школьного интерната. С 15 сентября 1928 по декабрь 1929 г. заготовлено для школьников 114 оленей, приблизительно на сумму 2 280 руб..." (40). В 1928 г. на средства самообложения началось строительство интерната. Населением было заготовлено 400 бревен. Родители по очереди ездили за продуктами для школьников за 150-200 км.

В 1929 г. пленум Ламутского тузрика принял решение о строительстве новой школы-интерната в с. Эссо: "…б) Необходимо в смету 1930/31 г. включить постройку новой школы, так как небольшой класс, рассчитанный на 12-15 чел., не может вместить уже имеющихся 28 школьников... Развертывание в хребтах культурно-просветительской работы, огромная тяга к просвещению самого населения ставит на очередь постройку школы, так же, как и постройку интерната, на который отпущено 3 000 руб…" (41).

В 1929 г. состоялся первый школьный выпуск. Семь учеников получили начальное трехклассное образование - это было большим достижением, к концу 30-х гг. начальная школа стала неполной средней, в которой обучалось уже 95 детей.

В 1933 г. выстроили специальное школьное здание, в котором занимались учащиеся с 1 по 4 клас-сы в одну смену, этой же школе и жили (спали по 4 чел. на одной кровати), здесь же была столовая. Постельных принадлежностей не было, были только кукули и оленьи шкуры, одеты также были в шкуры, бани не было, питание было скудным. До 1934 г. было только три класса: учеников - 50 чел., штат учителей - 3 чел., воспитатель - 1, сторож - 1, повар - 1, уборщица - 1 (43).

В 1937 г. было сдано в эксплуатацию 2-этажное здание школы, в 1938-1939 гг. было 95 учащихся.

В 1939/1940 учебном году было 105 учащихся, учителей - 6 чел., учащихся эвенов - 89 чел., русских - 16 чел.

В 1940 г. была построена школа в Тваяне, в 1943 г. - в Анавгае, в 1947 г. - в Кеккуке (44). Строки письма ламута Трифона Солодикова своему сыну Егору: "Дорогой, сынок! Прошу, постарайся большую грамоту узнать. Если большую грамоту будете знать, человеком будете, а не грамотный человек не может устроить свою жизнь" (46). С организацией школ среди эвенов началась подготовка своих национальных кадров. В 1930-1932 гг. несколько человек из молодежи Быстринского района были командированы в Институт народов Севера на подготовительное отделение. Но кадры готовились и на месте. Открытая в с. Каменском окружная двухгодичная совпартшкола, где преподавание велось на родном языке учащихся, подготовила работников для эвенских колхозов и сельских советов. Эти работники, авторитетные в своей среде, сумели на родном языке разъяснить значение коллективных форм хозяйства, цели Советской власти и способствовали значительному повышению культурного и общего политического развития эвенов. Много эвенов, окончивших семилетку в Эссо, продолжили учебу в Хабаровске, в Ленинграде, возвращаясь в родной край грамотными специалистами. Старожилы до сих пор вспоминают первого учителя-эвена Григория Трифоновича Солодикова. После окончания институтов работают в нашем районе Кирьяк Степанович Черканов, Петр Афанасьевич и Елизавета Черкановы. Большое число эвенов окончили Паланскую сельскохозяйственную школу и Петропавловское медицинское училище.

Параллельно с борьбой за полный охват учебой детей школьного возраста шло наступление на неграмотность взрослого населения. Так, в 1939 г. курсами ликвидации безграмотности, так называемым ликбезом, было охвачено в Лаучане 26 чел., в Тваяне - 33, в Анавгае - 65, в Эссо - 37 чел.

1 мая 1934 г. газета "Камчатская правда" опубликовала письмо эвенского школьника Якова Инданова, в котором он писал: "Я сейчас учусь в третьей группе Быстринской национальной школы, до этого времени жил в юрте и кочевал с отцом по хребтам, где мы пасли оленей... Отец был неграмотный, а потому мне никогда не рассказывал про школу. И вот, четыре года назад, по бумажке РИКа, отец меня увез учиться. Мне в школе понравилось, хотя она была маленькая. Там я научился писать и читать, решать задачи и рисовать. Узнал, что Ленин велел всем учиться и жить по-новому. В этом году мы первый раз читаем и пишем на своем языке. И школа у нас большая, новая. Мы любим своих учителей, они вместе с нами играют и хорошо рассказывают на уроках. Отец больше не кочует один, а живет в колхозе. Сейчас его выбрали председателем кооператива. Мы стали жить хорошо. Сестра также ходит в ликбез и скоро окончит его. А это все дала нам Советская власть" (45).

По данным К. Кузакова, "грамотность эвенов и эвенков Охотского побережья поднялась в 1934 г. до 25 %, у быстринских эвенов до 70 %" (47).

1. БРЭМ. 707/1-71. Собрание документов о социально-экономической деятельности Быстринского района с 1926 по 1972 г. С. 11-12.
2. Там же. С. 11-13.
3. Летопись жизни народов Северо-Востока РСФСР: 1917-1985. Петропавловск-Камчатский, 1986. С. 44-45.
4. БРЭМ. 707/1-71. Собрание документов... С. 5.
5. Летопись жизни... С. 44-45.
6. Итоги переписи Северных окраин Дальневосточного края (1926-1927 гг.). Благовещенск, 1929. С. 56.
7. Гурвич И. С. Эвены Камчатской области // Современное хозяйство, культура и быт малых народов Севера. М., 1960. С. 81.
8. Советы Северо-Востока СССР (1928-1940 гг.): Сб. Ч. 1. Магадан : Магад. кн. из-во, 1979. С. 92-93.
9. БРЭМ. 707/1-71. Собрание документов... С. 13.
10. Итоги переписи Северных окраин... С. 58.
11. БЭМ. 262. Орлова Е. П. Рукопись: Изменение быта и культуры народов севера Камчатки в Советский период. (Часть II). Ламуты-эвены-орочел. 1965. С. 124.
12. Там же. С. 15.
13. Левин М. Г. Эвены. С. 13.
14. Солодиков Г. О кочевом быте на Камчатке // Тайга и тундра. 1933. № 2(5). С. 29.
15. Костыря А. В. Село Анавгай как административно-территориальная единица: проблемы создания и развития // Сб. материалов V ежегодной научно-теоретической конференции "Человек в истории" 22-23 декабря 2005 г. Петропавловск-Камчатский, 2006. С. 254-255. Вып. 4.
16. Селиванова Н. Великое кочевье // Камчат. правда. 1967. 19 окт.
17. Гурвич И. С. Указ. соч. С. 84.
18. Уралов М. Эвены // Тихоокеанская звезда. 1941. № 134.
19. Левин М. Г. Указ. соч. С. 16.
20. Гурвич И. С. Указ. соч. С. 84.
21. Там же. С. 88-89.
22. Костыря А. В. Указ. соч. С. 256.
23. Советы Северо-Востока СССР... С. 103-104.
24. Кузаков К. Ожившая тундра (Социализм и судьбы народов Дальнего Востока). Владивосток, 1973. С. 105.
25. БЭМ. 262. Орлова Е. П. Указ. соч. С. 6-7.
26. БРЭМ. 707/1-71. Собрание документов... С. 7.
27. Уралов М. Указ. соч.
28. Романов Г. Н. Красные яранги - центры агитационно-массовой работы среди оленеводов // Краеведческие записки. Петропавловск-Камчатский, 1971. С. 25. Вып. 3.
29. Адуканов П. Эвены (ламуты) на Камчатке // Тайга и тундра. 1932. С. 21.
30. Неревля Н. О ламутской школе // Тайга и тундра. 1933. № 2(5). С. 30.
31. БРЭМ. 707/1-71. Собрание документов... С. 7.
32. Там же.
33. БРЭМ. 727/1-20/ Летопись "О культурной жизни (Быстринская хроника. 1926-1996 г)". С. 1.
34. БРЭМ. 707/1-71. Собрание документов... С. 7.
35. Кичигина З. Через всю его жизнь // Новая жизнь. 1982. № 103-104.
36. Уралов М. Указ. соч.
37. Гурвич И. С. Указ. соч. С. 91.
38. БЭМ. 262. Указ. соч. С. 3-4.
39. Неревля Н. Указ. соч. С. 30.
40. Советы Северо-Востока СССР... С. 49-51.
41. Гурвич И. С. Указ. соч. С. 81.
42. Советы Северо-Востока СССР... С. 49-51.
43. БРЭМ. 707/1-71... С.6.
44. Антропов М. С. Среди ламутов. М. ; Л. : Госучпедгиз, 1931.
45. Кузаков К. Указ. соч. С. 97-98.
46. Там же. С. 104.

Коеркова А. Г. Преобразования у быстринских эвенов в конце 20-х - 30-е гг. XX в. // "О Камчатке и странах, которые в соседстве с нею находятся..." : материалы XXVIII Крашенник. чтений / М-во культуры Камч. края, Камч. краевая науч. б-ка им. С. П. Крашенинникова. - Петропавловск-Камчатский, 2011. - С. 99-107.