2006.02.02 "Вести"

«И род сей не прейдет...»
Многие ли из нас могут похвастаться тем, что знают свою родословную «до седьмого колена»! Большинству из нас разве что известны имя и фамилия прадеда. А так, чтобы знать своих «родников» на пару столетий вглубь, – вряд ли. А вот жительнице г. Елизово Диане Викторовне Григорьевой удалось составить свое генеалогическое древо аж до 1742 года. Оно получилось у нее довольно ветвистым, с пышной кроной и разлапистыми ветками, насчитывает около сотни человек, и известны имя, отчество, год рождения каждого из них и также некоторые подробности биографии. Родословная составлена на основании архивных документов и записей в церковно-приходских книгах, серьезных исторических источниках, которые невозможно опровергнуть самому дотошному архивариусу, потому что факты, подтвержденные историческими документами на гербовой бумаге, – вещь серьезная.

Диана – урожденная Сновидова
Она – ительменка, красивая, стройная, по натуре добрая, подвижная, энергичная. Одним словом – само обаяние. Диана с восхищением относится к самому обычному делу, мимо которого иной из нас пройдет, не обратив внимания. Она поет в хоре, регулярно сотрудничает с газетой «Абориген Камчатки» – пишет статьи, составляет кроссворды, на общественных началах преподает детям из общины «Пимчах», что в селе Сосновка, ительменский язык, помогает проводить праздники, соревнования и при этом заряжает своих подопечных неуемной энергией, которая так и плещет из ее души через край. Она не лишена бесстрашия и отваги и еще недавно регулярно выходила на охрану ительменского стойбища – музея под открытым небом, что в поселке Сосновка. Ее волнует многое – родная природа, экология, народные праздники и национальные ремесла. Она с интересом изучает «Живую этику», изотерику. Но больше всего интересуется историей и своими знаменитыми предками. О них она готова рассказывать часами. Они были достойными сынами и дочерьми своего Отечества, разделившими с ним его непростую судьбу. Среди ее предков были купцы, крестьяне, служивые люди, торговцы и целая плеяда священников камчатских церквей. И все они принадлежали к известному камчатскому роду Сновидовых, родоначальником которого был сержант лейб-гвардии Измайловского полка Иван Сновидов. Он служил в Санкт-Петербурге, но волею судеб в середине XVIII века оказался в одном из камчатских острогов.

От тюрьмы да от сумы не зарекайся
В 1742 году на российский престол была возведена внебрачная дочь Петра I Елизавета Петровна. Опальные князья и простолюдины негодовали по поводу того, что на российский трон снова «села баба», тем более безродная, между тем как в Государстве Российском было много других, более достойных и родовитых претендентов, чьи послужные списки велись «из колен Рюриковых». Слухи и пересуды распространились по всему Петербургу. В один из вечеров трое подвыпивших людей – прапорщик лейб-гвардии Преображенского полка крестник Петра Великого Петр Ивашкин, камер-лакей бывшей царицы Анны Леопольдовны Александр Турчанинов и юный сержант Иван Сновидов – сидели в кабаке и вели крамольные речи о «бабьем царстве» в России. По доносу все трое были арестованы, им приказано было учинить публичное наказание кнутами, вырвать ноздри, а у Турчанинова – отрезать язык и «сослать всех на край земли, в Камчатку, в вечную ссылку». Так вот и оказались Иван Кириакович Сновидов, Петр Матвеевич Ивашкин, Александр Дмитриевич Турчанинов в камчатских острогах.

Дальнейшая судьба ссыльных
Как свидетельствуют документы, поначалу один из них, Петр Ивашкин, был оставлен в Якутске. Там познакомился с будущим начальником Камчатки Василием Чередовым и в 1754 году прибыл на полуостров. Имея могущественного покровителя в лице столь важного чиновника, ссыльный Ивашкин ездил со своим хозяином по всему полуострову, торговал табаком, пьянствовал, драл три шкуры с местных жителей и купцов, порол непокорных кнутами, ссылал их в дальние остроги. По жалобе главы камчатских миссионеров отца Пахомия о бесчинствах начальника Камчатки и его прихвостней Чередов был отозван в Якутск. Заступничество за обиженных и униженных камчадалов не сошло с рук святому отцу: до своего отбытия бывший начальник Камчатки успел поизмываться над батюшкой. По его приказу отец Пахомий стоял на коленях в снегу и отмаливал грехи начальника-сатрапа. Петр Ивашкин был сослан в Верхнекамчатский острог, где его следы надолго затерялись. Он пробыл в ссылке 63 года. Когда в Петропавловскую гавань зашли фрегаты Лаперуза, французы встретились с царским изгнанником. Вот как писал о ссыльном Ивашкине переводчик экспедиции Лаперуза Лессепс: «Необходимость промышлять все надобное для себя принудила его привыкнуть к жизни камчадалов, он так же одевался, как они, бывал с ними на звериной и рыбной ловле, сими средствами промышлял свои потребности». У опального Петра Ивашкина появилась возможность вернуться на родину после восшествия на престол императора Павла I на корабле Крузенштерна, но, будучи уже глубоким стариком, он отказался от поездки, решив провести остаток дней на Камчатке.

«А в России начальники!..»
Что касается судьбы его собрата по несчастью Александра Турчанинова, ссыльный камер-лакей устроился на далеком полуострове довольно неплохо. Не слишком обремененный муками совести, он то и дело находил себе приют под крылышками начальников-сатрапов, был им верным слугой и вместе с ними творил на вверенной им территории всяческие беззакония и произвол. («Времена Чередова, Кошкарева и Недозрелова, – писал историк А. С. Сгибнев, – назвали тремя смертными грехами, и предание о их злодействах сохранились на Камчатке и поныне»). Иван Извеков – новый главный командир Камчатки, капитан-лейтенант, морской офицер, балтиец, выпускник морской академии, присланный на полуостров в октябре 1764 года, превосходил своей жестокостью всех троих, вместе взятых. «Три смертных греха вмиг померкли перед этим новым исчадием ада». (С. Вахрин «Встречь солнцу»).

«Набрав шайку пьяниц, во главе которых стоял ссыльный Турчанинов, Извеков с этой компанией ходил ночью по семейным домам, отнимал жен и дочерей и сопротивлявшихся заковывал в кандалы…Малейшее невнимание к его личности или просто невеселый вид приводили его в бешенство, и тогда, не разбирая ни пола, ни возраста, он бросался на свою жертву и чем попало бил ее до изнеможения…». Вот уж верно сказано: «А в России начальники единое только имеют право делать людям несчастие. Народ российский терпит единое тиранство» (из воспоминаний ссыльного, депутата от дворянства И. С. Степанова. Из док. ЦГАДА. Фонд 6, опись 1, ед. хранения 409).

Династия Сновидовых

Проследив судьбы товарищей по несчастью царского ссыльного Ивана Сновидова, вернемся к главному герою нашего повествования. Сержант лейб-гвардии был сослан в Нижнекамчатский острог, где обосновался весьма неплохо, потому как примкнул к известному камчатскому миссионеру архимандриту Хотунцевскому. Сей святой отец был известен бурной деятельностью в деле просвещения жителей Камчатского полуострова. (За семнадцать лет его миссионерской деятельности на полуострове были возведены четыре новые церкви, крещено в Православии более 4000 коренных жителей). Иван Сновидов основал в устье реки Камчатки солеваренный завод (надо заметить, что соль на полуострове в те времена была в большой цене), снабжал солью промышленников, отправлявшихся на Алеутские острова, и содержал всю церковную братию архимандрита. Потеряв всякую надежду на возвращение на большую землю, женился. Его сын Иоанн в 1765 году был зачислен в клир, а второй сын, Захар, пошел по купеческой линии.

Первые священники Сновидовы
Близость к архимандриту благотворно отразилась на судьбе потомков ссыльного сержанта. Надо сказать, что еще в 1749 году Иоасаф Хотунцевский обратился в святейший Синод с «Доношением» «Об умножении Камчатского духовенства и клире», в котором просил соизволения «определять в пономари и дьячки из обучавшихся... детей русских и камчадалов», на что и получил высочайшее благословение. В 1776 году Иоанн Сновидов был рукоположен в священнический сан и служил в Ичинском приходе, в Вознесенской церкви. Оба его сына – Петр и Александр – тоже стали священниками Ичинской церкви, в которой служили по 1843 год. Последний, Александр, по всем данным, не совсем соответствовал занимаемому сану, за что и был примерно наказан. История донесла до нас один документ, подписанный епископом Камчатским, Курильским и Алеутским Иннокентием, в котором Его Преосвященство дает распоряжение в отношении отца Александра: «Сновидова от должности отрешить и впредь до исправления и искреннего раскаяния в приход не определять… Как неисправного по совершению треб и немиролюбивого и склонного к раздорам и бывшего причиною неустройства в приходе… из Ичинского прихода удалить в Большерецк под надзор тамошнего священника и без особого моего позволения в Ичинский приход ему не выезжать». Следует сказать, что наказание епископа было справедливым: отец Александр, человек властный и своевольный, злоупотреблял своею властью над прихожанами и, вопреки церковному уставу, отказывал в исповеди тем, кто не желал ему подчиняться. А некоторые из непокорных по его доносу были выселены из родных мест.

Род Сновидовых в XX веке
После описанных выше событий следы потомков Ивана Сновидова теряются. После долгих поисков Диане Викторовне Сновидовой удается восстановить прервавшуюся было цепь событий: в 1904 году из Санкт-Петербурга в Палану приезжает священник Василий Иоаннович Сновидов, родной дед Дианы. Через три года он женится на дочери казака Иосифа Юшина. В областном архиве удается отыскать «Метрическую книгу Паланской Свято-Николаевской церкви» за 1908 год, в которой указана дата рождения и крещения Виктора Сновидова, отца Дианы. Интересно отметить такой немаловажный факт: в документе написано: «Таинство совершал Священник Лонгинов». Логиновы-Лонгиновы – представители еще одной из камчатских фамилий.

В начале XX века род Сновидовых продолжил Нестор Ионович, ставший родоначальником большого семейства. В 20-е годы прошлого столетия среди руководителей Усть-Камчатского района встречаем уроженца Нижнекамчатска Ивана Сновидова в должности комсомольского вожака в Палане – потомка одного из камчатских священников учителя Владимира Сновидова. Пышное генеалогическое древо коренных камчадалов Сновидовых пустило молодые отростки и в XXI веке. Некоторые из них живут в Палане. Сегодня их имена можно встретить среди участников знаменитой «Берингии». Это каюры Андрей Гридяев и Александр Скрягин. Оба из рода Сновидовых. Они работают с собачками, занимаются каратэ. Александр в соревнованиях прошлого года стал вторым призером.

Послесловие
Вот такая история одной из известных камчатских фамилий, которую поведала мне Диана Викторовна Григорьева (урожд. Сновидова). «Для чего я копалась в архивах и потратила на это несколько лет, – говорит она, улыбаясь, – хотела узнать о корнях своих. А без корней своих мы превращаемся в «Иванов, не помнящих родства». И с ней нельзя не согласиться.

И в завершение своего повествования хочется вспомнить слова В. Г. Белинского: «Мы вопрошаем и допрашиваем прошедшее, чтобы оно объяснило бы нам наше настоящее и намекнуло бы о нашем будущем». Публикуя данный материал, автор надеется, что представители и других камчатский династий захотят связаться с редакцией газеты и рассказать о своих родословных.

Людмила САВИНА.
Фото из семейного архива Дианы Сновидовой-Григорьевой.

(В работе с материалом использованы документы ГАКО, выдержки из произведений известных камчатских журналистов С. Вахрина, В. Мартыненко, краеведа А. Белашова, писателя Н. Бушнева).

Анну Иоанновну беспокоила не только любовь к Елизавете Шубина, больше - ее тревожила - и не напрасно ! - все возрастающая любовь к царевне русской гвардии, посредником между которыми и был прапорщик лейб-гвардии Семеновского полка и любовник Елизаветы красавец Алексей Шубин. Поэтому императрица и поспешила оборвать эту связь.

А чтобы окончательно лишить Елизавету иллюзий об обладании российской короной, Анна Иоанновна, выполняя волю своего дяди - покойного императора Петра Великого, - оставляет завещание о наследнике русского престола после своей смерти. Своим преемником на российском троне императрица объявляла Иоанна Антоновича - сына своей удочеренной племянницы Анны Леопольдовны (дочери Екатерины Иоанновны и Карла-Леопольда, герцога Мекленбургского, отцом которого, в свою очередь, был Антон-Ульрих, принц Брауншвейг-Вольфенбительский, племянник Шарлотты-Христины, жены казненного царевича Алексея Петровича).

Никто больше из царствующего дома Романовых не имел столько наследственных прав на российский престол, как этот, сегодня мало кому известный, наследник российского трона по праву крови и по праву закона, подписанного еще Петром Великим, Иоанн Антонович.

Еще раз перечислим их.
Во-первых, - он прямой потомок старшей царствующей ветви Романовых, идущей от старшего брата Петра I Иоанна V, будучи его правнуком.

Во-вторых, Иоанн Антонович -дважды родственник императора Петра Великого, на которого так любили ссылаться все при очередном дворцовом перевороте, - как по прадеду Ивану, так и по дяде - царевичу Алексею.

В-третьих, - внучатый племянник самой императрицы Анны Иоанновны.

И наконец, - российский трон завещан ему согласно действующего в России законодательства.

Но новоиспеченному императору России Иоанну VI было от роду всего ничего - родился он 12 августа 1740 года, а Анна Иоанновна умерла 17 октября следующего. Регентом - правителем был объявлен небезызвестный Бирон, фаворит умершей императрицы. То есть в очередной раз в истории Российского государства был разыгран подлый фарс дележа власти среди сильных мира сего.

Но и у Бирона, как в свое время у князя Василия Лукича, не вышло - фельдмаршал Миних и его адъютант - подполковник Манштейн, с восьмидесятью гренадерами поздней ночью восьмого ноября этого же 1741 года арестовали Бирона и объявили правительницею России до совершеннолетия Иоанна VI его мать - Анну Леопольдовну. Антон-Ульрих был жалован чином генералиссимуса русских войск. Миних - ради чего и затевался переворот - стал первым министром двора и получил в награду за свои "труды" - двести тысяч рублей серебром.

И если еще при Анне Иоанновне, как писал историк В.К.Ключевский: "Немцы посыпались в Россию точно сор из дырявого мешка, облепили дверь, обсели престол, забрались во все доходные места в управлении", то теперь правительство России становилось поголовно немецким, начиная с малолетнего императора и продолжая главою русского правительства с его многочисленною свитой.

"Злоба на немцев расшевелила национальные чувства",- такими словами один из историков определил причину новых дворцовых заговоров и следующего государственного переворота.

Это случилось в ноябре следующего года (Боже, как нам "везет" на октябри - ноябри!) в ночь с 24 на 25. Власть в стране захватила дочь Петра - Елизавета. Вроде бы, тоже законно - дочь. Увы, дочь то дочь, но незаконная, прижитая до брака.

И вот в этом-то и суть всех происходящих в дальнейшем событий, связанных с именем императора Иоанна VI.

В своем манифесте о дальнейшей судьбе Иоанна Елизавета писала следущее: "Хотя Анна Леопольдовна и ее сын Иоанн Антонович не имеют ни малейшей претензии и права к наследию всероссийского престола, но из особливой к ним нашей императорской милости, не желая им причинять никаких огорчений, с надлежащей им честью и достойным удовольствованием, предав все их предосудительные поступки по отношению к нам забвению, всемилостивейше повелеваем отправить их в отечество."

Отечеством их был Брауншвейг.
Но сюда они не вернутся, хотя проездные документы им были действительно оформлены на Нарву - Ригу - Кенигсберг...

9 января 1743 года их задерживают в Риге. Почти на год. После этого доставляют в крепость Дюнаминда. Затем Иоанна отправляют в Раненбург. В сентябре 1744 года его охране выдается предписание следовать в Соловецкий монастырь, но потом на 12 лет задержат в Холмогорах. То есть прятали следы уехавшего, вроде бы, благополучно на родину бывшего императора. А в 1756 году заточат в Шлиссельбургской крепости. Уже до самой смерти.

Елизавета знала, что тайное всегда становится явным. И она, как и окружающий ее великосветский двор, это учитывали и в своей политике, и в своих интригах. Поэтому любая кривизна - зигзаг в дорожном маршруте, судьбе императора-арестанта должны были быть оправданы в общественном мнении.

И потому сопливого трехлетнего мальчишку нужно было представить как смертельно опасного для всего российского государства - то есть объявить его государственным преступником. И уже в июле 1742 года в столице Российской империи был раскрыт дворцовый заговор в пользу Иоанна Антоновича, и в этом заговоре оказались замешанными камер-лакей Анны Леопольдовны Александр Турчанинов, прапорщик Преображенского полка (рассказ которого о коронации Анны Иоанновны мы и приводили) Петр Ивашкин и сержант лейб-гвардии Измайловского полка Иван Сновидов.

В поисках следственного материала по этому делу я исколесил страну, пока не добрался, наконец, до Центрального государственного архива древних актов в Москве. Оригинала следственного дела не нашлось даже там. Только копии некоторых отрывочных извлечений более позднего периода, когда решался вопрос о возможности прощения Петра Матвеевича Ивашкина, пробывшего в ссылке уже более полувека. Это был сырой материал, на основе которого даже нельзя выстроить хотя бы приблизительную версию заговора.

Но там же, в деле, нахожу цинично-раболепное заключение, датированное 23-м декабря 1801 года (через девять месяцев после убийства императора Павла Первого!): "... по вложенной здесь выписке докладываю комиссии для пересмотра ... преступление Ивашкина столь велико и столь важно, что он не токмо помилования, но даже и никакого облегчения во участи своей не заслуживает, однако ж взирая на него, яко на человека, претерпевшего в наказание своем самое жесточайшее мучение ... пытку в застенке, потом нещадное биение кнутом и вырезание ноздрей ... сверх толикого мучения под бременем ссылки пятьдесят лет в самом отдаленном месте...".

В деле же нет ничего конкретного. Высокий чиновник читал те же, что и я, копии с каких-то выписок. Впрочем, я предлагаю вам это сделать самостоятельно.

И обратить внимание еще на один факт - в другой правительственной комиссии, которая через 24 года после убийства императора Павла будет расследовать дела декабристов и выносить им смертные приговоры, будет заседать и один из цареубийц. И стоит ли тогда удивляться, что Ивашкина ни за что, ни про что не прощали около шестидесяти лет.

"Ивашкин по возшествии на престол ... Елизаветы Петровны имел ... намерение, чтоб собрав партию ночным временем притти ко дворцу и захватя караул войти в покои и ее Государыню и его высочество умертвить, лейбкомпанию заарестовать, кто будет противиться колоть до смерти, к чему приглашал и Гурчанина (так в тексте дела о государственных преступниках - Гурчанин вместо Турчанинов -С.В.).

А сей Гурчанин слыша сие злодейское предприятие, по долгу своему и присяге не только о том не доносил, но и сам с ним, Ивашкиным, к тому злому намерению согласился и имел о том с ним советы и хотел оное и кроме Ивашкина другими сиим самым замыслом делом исполнить для того, чтоб принцу Иоанну быть императором, а принцессе Анне правительницею, к тому склонял он двух гвардии унтер-офицеров (кои были на них доносителями), чтоб и они партию собрали, разсуждая при том, что принц Иоанн законный наследник и по наследству царя Иоанна Алексеевича императора Петра Первого брата подлежить быть ему императором.

Его де еще императрица Анна Иоанновна при жизни своей назначила короновать, а государыня Елизавета Петровна не наследница она и цесаревна Анна Петровна первым императором с государынею Екатериною Алексеевною прижиты до венца. И потому не подлежит быть ей императрицею, а сделали де ее государынею наследницею лейб-компания за винную чарку да и государыне Екатерине Алексеевне на царстве быть не подлежало, а следовало в то время быть второму императору, и то сделал генерал Ушаков, которого министры устрашась, интригу ей учинили; он же Гурченинов (путаница написания фамилии в тексте -С.В.) вымышленно от себя произносил напечатанные манифесты, что швед возымел войну якобы от того, что принц Иоанн ... не законный наследник, а наследница государыня Елизавета Петровна...

Сновидов в вышеозначенном злодейском умысле явился сообщником, пообещался к тому сыскать себе друзей и партию, а притом многие склонные к тому злодейскому намерению слова говорил, и тем Гурченинова поощрял, по принцессе Анне и муже ее, по сыне их принце Иоанне сожалительные слова говорил же." (ЦГАДА, ф.6, ед.хр.409, л.68)

Такую вот выписку из дела - надо полагать из обвинительного заключения - в связи с запросом правительства сделали архивариусы. Ивашкин же до конца дней своих говорил, что страдает он без вины, по оговору, за пьяную кабацкую болтовню с друзьями, подслушанную доносителями, и не знает за собой ничего злодейственного.

И в исторической литературе мне не удалось найти какого-то внятного описания цели и мотивов этого заговора. Поэтому поневоле приходится согласиться с теми историками, кто поверил Ивашкину. Очень уж похоже, что этот заговор был всего лишь инсценировкой, политическим фарсом в пользу Елизаветы Петровны, действительно поправшей закон в той его части, о которой справедливо говорится в обвинительном заключении, а также указ о престолонаследии, подписанный ее собственным отцом.

Именно поэтому и только поэтому Елизавете I, а вслед за ней и Екатерине II, одинаково выгодно было сгущать краски в отношении Иоанна, то пугая заговорами, то объявляя его идиотом, чтобы упрятать понадежнее.

Для этого и понадобился политический спектакль. И вот - пожалуйста, как приказать изволили,ваше императорское высочество: капрал Иван Шидинов доносит, что в таком-то трактире трое подвыпивших молодых человека благородного звания - один из них из свиты Анны Леопольдовны, двое других из гвардии - позволили себе усомниться в законности владения престолом "Петровой дщери". Особенно витийствовал о "бабьем царстве" камер -лакей Турчанинов.

И вот за эти "виноречивые", а по официальной трактовке "великоважныя и злодейственныя вины" приказано учинить всем троим публичное наказание кнутами, вырвав у всех ноздри, а у Турчанинова - за то что он его очень сильно распускал - и язык, а потом сослать всех на самый край земли, в вечную ссылку.

Так вот и оказались Иван Кириакович Сновидов, Петр Матвеевич Ивашкин, Александр Дмитриевич Турчанинов в камчатских острогах. И ни один, кроме Ивашкина, не был прощен. Остальные и не дожили до такой глубокой старости.

С. Вахрин "Встречь солнцу"

Соловьев С.М., История России с древнейших времен...

"Но в то время когда заботились о безопасности жителей Москвы, вдруг разнесся слух, что императрица небезопасна во дворце своем. Слух подтвердился, когда 15 июля, в день освящения церкви в московской академии, ректор Кирилл Флоринский в проповеди своей сделал выходку против внутренних врагов Елисаветы. Проповедь была на текст: «Не творите дому Отца моего дому купленного»; оратор представил Россию в виде храма, созданного Петром Великим, по смерти которого в этом храме некоторые завели торговлю. Торговля не прекратилась и по восшествии на престол дочери Петра: «Как же ужасно и подумать, — говорил оратор, — яко осмимесячию не претекшу, егда провозсия на престоле отчи венценосица Елисавет, и уже на ино торжники прелагаются. Странная весть: давно ли вожделенная — и уже ненавидима Елисавет; давно ли в сердцах и в устнех сладка — и уже горька Елисавет; давно ли оживотворившая нас, уже опасна жизнь ей посреде дому; давно ли обрадовавшая нас — и уже в слезах опечаляема посреде дому; давно ли матерь (и еще всемилостивейшая, яко и истинно есть) — и уже тяжка и немилосердна. О непостоянство злоковарных торжников!.. Но ащи тыи, злобою воспящаеми, о благостыне ее величества немотствуют, то поне вы, прежде расточеннии и заточеннии, ныне же всегда бедствующим состраждущие, матере Елисаветы милостию возвращеннии и уже мнози собраннии от Сибири, Иркута, Камчадала, от многих трудно и именуемых стран и от подземленных недр мертвецы прежде живые: поне вы со мною признайте, что не иной ради причины лукавым торжником государства Елисавет ненавидима, горька, тяжестна кажется и не матерь, яко и благая отеческая расточенная собирая, узаконенное отцом возобновляя и вас, бедствовавших, возвращая, — словом, вся отеческая в первобытное состояние приводя, не попущает долее злодеям, да дом отеческ и ее величества наследный соделывают домом купли и вертепом разбойническим... Что же, ваше императорское величество, долго терпите, и на торжницех государства, сие есть чудное премудрые экономии вашего величества дело, по разуму притчи Христом реченные: оставите купно обоя расти до жатвы, да не како восторгая плевелы, восторгнете купно с ними и пшеницу».

Дело состояло в следующем: камер-лакей Александр Турчанинов, Преображенского полка прапорщик Петр Ивашкин, Измайловского полка сержант Иван Сновидов составляли заговор с целью захватить и умертвить Елисавету и племянника ее, герцога Голштинского, и возвести на престол свергнутого Иоанна Антоновича; они говорили, что Елисавета и сестра ее Анна прижиты вне брака и потому незаконные дочери Петра Великого. Дело тянулось до декабря, когда виновных высекли кнутом и сослали в Сибирь, у Турчанинова вырезавши язык и ноздри, а у двоих товарищей его только ноздри".

Ивана Сновидова отправили в Нижнекамчатский острог, где он подвизался к руководителю партии миссионеров архимандриту Камчатскому - Иоасафу Хотунцевскому, основал в устье реки Камчатки солеваренный заводик, снабжал солью, которая на Камчатке была на вес золота, миссионеров и приторговывал - выгодно сбывая соль промышленникам, отправлявшимся на Алеутские острова.
В результате двое сыновей Ивана Кириаковича, рожденных женой- камчадалкой, вышли в люди: один - Александр -пошел по духовной части, другой - Захар - по коммерческой.

Репрессии против рода Сновидовых не прекратились и в годы Советской власти. Вот сведения только о троих:

Сновидов Василий Гаврилович

Родился в 1902 г., Камчатская обл., Усть-Большерецкий р-н, с. Облуковино; камчадал; образование 2 класса; б/п; Работал в своем хозяйстве.. Проживал: Усть-Большерецкий р-н, с. Ича.
Арестован 15 августа 1931 г.
Приговорен: тройка при ПП ОГПУ Двк 7 сентября 1932 г., обв.: по ст. 58-2-11 УК РСФСР (по т.н. "Тигильскому делу").
Приговор: к 3 годам лишения свободы. Реабилитирован 3 августа 1959 г. Реабилитирован определением Военного трибунала ДВО

Источник: База данных о жертвах репрессий Камчатской обл.

Сновидов Виктор Васильевич

Родился в 1908 г., Камчатская губ., Тигильский р-н, с. Палана; русский; образование низшее; б/п; был бухгалтером фактории АКОснабторга.. Проживал: Тигильский р-н, с. Хайрюзово.
Арестован 24 августа 1938 г.
Приговорен: Облпрокурор 1 декабря 1939 г., обв.: по ст. 58-2-7-11 УК РСФСР.
Приговор: на основании ст. 204-б УПК дело прекращено, из-под стражи освобожден. Реабилитирован 19 декабря 1989 г. Реабилитирован постановлением прокурора Камчатской обл.

Источник: База данных о жертвах репрессий Камчатской обл.

Сновидов Михаил Афанасьевич

Родился в 1878 г., Камчатская обл., Усть-Большерецкий р-н, с. Облуковино; камчадал; неграмотный; б/п; был каюром.. Проживал: Камчатская обл., Усть-Большерецкий р-н, с. Облуковино.
Арестован 28 ноября 1938 г.
Приговорен: Военный трибунал войск НКВД по Камчатской обл. 15 августа 1939 г., обв.: по ст. 58-1а УК РСФСР.
Приговор: 15 лет с поражением в правах на 5 лет. Реабилитирован 18 февраля 1993 г. Реабилитирован заключением Военной прокуратуры ДВО

Источник: База данных о жертвах репрессий Камчатской обл.

Представители рода Сновидовых были и в окружении А.С. Пушкина -- правда, не поэтической, а прозаической стороны жизни поэта:
Людмила Алексеевна Шишкина — вероятно, дочь отставного подполковника Алексея Петровича Шишкина (ростовщика, у которого Пушкин брал деньги под заклад вещей — серебра, жемчугов, шалей и пр.) и его жены Екатерины Васильевны, урожденной Сновидовой (см.: Летописи Гос. литературного музея, кн. V, Архив опеки Пушкина, М., 1939, стр. 131—146 и по указателю; стр. 140—141 — отношение Е. В. Шишкиной от 20 февраля 1838 года в Опеку, где говорится: «Оставшись вдовою после своего мужа, скончавшегося 5 числа минувшего января <1838 года> и имея шесть человек детей, из коих трое малолетних, а два офицерами на флоте в Черном море...» и т. д.). О Шишкиных см. стр. 132, 134. Людмила и вообще дочери Шишкины нигде не названы.

В. В. ДАНИЛОВ

НОВЕЙШИЕ ПУБЛИКАЦИИ АВТОГРАФОВ ПУШКИНА
http://feb-web.ru/feben/pushkin/serial/is1/is1-375-.htm