Павел Калмыков

Таймс", вторник, 26 декабря 1854; стр. 9;

ПЕТРОПАВЛОВСКОЕ ДЕЛО
Следующее письмо было получено от г. Rochfort из Clogrenane, графство Карлоу, ныне служащего мичманом на борту корабля Ее Величества President:-
" Корабль Ее Величества, President, Петропавловск, Камчатка, 5 сентября.
[Дата обозначает начало письма, а закончено позже.]
"Прошлое письмо я писал вам в море, когда мы покинули Сандвичевы острова. Я отправил его с кораблем Ее Величества Amphitrite, который расстался с нами, чтобы идти к берегам Америки. С той поры я побывал в бою. Мы прибыли сюда 29 августа. Городок оказался недурно укреплен; помимо семи или восьми батарей, полагаю, внутри гавани есть еще две-три, которых мы не увидели. Там же находится фрегат Аврора, 44 пушек, и еще один военный корабль поменьше, именуемый Двина.
" На другой день как мы вошли, адмирал Прайс намеревался атаковать городок, но в тот момент, когла мы поднимали якорь, чтобы приблизиться к батареям, адмирал выстрелил в себя из пистолета, думается, из-за большого переживания за исход сражения; но, поскольку на корабле это как бы втихомолку, то лучше и не говорить об этом лишнего. Разумеется, в тот день бой был остановлен, а командование принял французский адмирал. На следующий день мы подошли и начали стрелять по батареям. Мы сумели заставить одну батарею замолчать и высадили своих морских пехотинцев, которые заклепали другую.
Мы в тот день не пострадали от выстрелов, но на французском флагмане был один человек убит и шестеро ранены; у большинства остальных кораблей имелись повреждения, но никого не ранило. После этого французский адмирал сказал, что возобновлять атаку не будет, но наши капитаны убедили его атаковать городок еще раз. Поэтому вчера, то есть 4 сентября, около половины шестого утра, корабли начали обстрел двух батарей, которые были подавлены примерно в течение часа, хотя за это время корабли многократно были пробиты их выстрелами. Тогда все наши корабли отправили свои лодки с людьми, столь многими, сколько возможно было послать; в целом высадилось приблизительно 700 человек, считая морских пехотинцев. С людьми President'а отправился и я, мы высадились вблизи одной из батарей, оставленной русскими, заклепали орудия и затем ринулись вверх по холму, находившемуся близ батареи, что было большой ошибкой, поскольку до высадки было запланировано продвигаться в город подножьем холма и взять маленькую батарею пяти пушек, находящуюся там, и взорвать их пороховой погреб. Конечно, то, что люди бросились на холм без приказа, плохо для нас обернулось.
Русские, которые были наверху, стреляли по ним вниз с наивозможной быстротой. Я не знаю, как уцелел, поскольку пули свистели вокруг со всех сторон, и несколько человек рядом были ими ужалены. Когда я добрался до вершины, там была круча, похожая на обрыв к берегу, где остались наши лодки. Русские скрывались в чаще совсем рядом, и так избивали людей, что мы были вынуждены отступать вниз по крутому холму, и это было самым ужасным, поскольку холм состоял из сыпучей земли и камней, которые катились на нас, пока мы спускались, и очень многих поранили, я думал, мне уже не суждено добраться до низу. Несколькими камнями мне досталось, но это пустяки, о чем не стоит и говорить.
" С President'а было убито 10 матросов и 1 офицер, капитан морской пехоты, кроме того, 42 раненых; а поскольку потери других кораблей примерно соответствовали, то дело оказалось пагубным.
" Рассудив, что городок для нас чересчур силен, чтобы еще раз атаковать его, мы покинули Петропавловск 6 сентября.
Едва выйдя из бухты, мы увидели два судна; одно оказалось маленькой российской шхуной, которую захватил наш пароход Virago. Мы же, будучи лучшим парусником эскадры, преследовали другое судно, нагнали часа через четыре, и тогда оно подняло российский торговый флаг. Мы дали по нему выстрел, и оно тут же спустило флаг и сдалось. Это прекрасное торговое судно из Гамбурга, с припасами и провиантом для Петропавловска на борту. Мы ожидаем за него какие-никакие призовые деньги. Шхуну же, полностью обобрав, сожгли. Пленники распределены по всем кораблям эскадры. В числе пленников оказались четыре леди, пассажирки. Полагаю, через несколько дней французская и английская эскадры разделятся. Мы идем к острову Ванкувер, а французы к Сан-Франциско - это город неподалеку от Калифорнии. Наши письма удут с французскими судами. Я надеюсь, что дома дела наших военных флотов идут успешнее, чем в Tихом океане. Полагаю, до следующего года нападать на Петропавловск мы не будем, поскольку благоприятная погода в конце [сентября] месяца заканчивается, а потом до апреля наступают холода и часты ураганые ветры.

Адмирал Прайс казался таким здоровым стариком, любой бы подумал, что он проживет еще долго и будет едва ли не последним, кто сделает то, что он сделал. Его смерть омрачила на корабле всех, поскольку его очень любили. Мы шли в бой с его мертвым телом на борту; днем позже его похоронили на берегу бухты, противоположном городу. Дерево с инициалами 'D. P.', вырезанными ножом, указывает, где он положен".