1900 г. Елим Павлович Демидов
Охотничье путешествие на Камчатку.
A shooting trip to Kamchatka[ch8206]- Elim Pavlovich Demidov (principe di San Donato) –
Rowland Ward, London, 1904.

Элим Павлович прибыл на Камчатку в июне 1900 г., имея целью поохотиться на снежного барана (этого трофея не хватало в его коллекции диких баранов). Книга написана по-английски и иллюстрирована множеством фотографий, в том числе Петропавловска, в том числе его памятников: Берингу, Лаперузу, героям обороны 1854 («Крымский монумент"), крестов на могилах погибших воинов.
Экземпляр этой книги хранится в библиотеке ИВИС ДВОРАН (института вулканологии), сотрудники которой любезно позволили отсканировать часть иллюстраций. На книге есть драгоценные автографы: самого автора (по-русски) и владельца – А. Пийпа.

Стр. 93 и далее.
Next morning mist prevented us from catching a glimpse of the loftier peaks ; patches of snow lay everywhere, almost down to sea-level. We went on shore to visit the town. The hamlet consists of some eighty wooden huts, of which a dozen, including the Ispravnik's residence, show the comparative ease of their owners. The main street runs unevenly parallel to the shore ; a few wooden planks obviate the necessity for wading through the mud. It is adorned by the presence of two storehouses, one of them belonging to the Russian Seal Fisheries Co. (formerly the Alaska Commercial Co.), the other being that of a wealthy tradesman, Rousanoff by name, who had spent over thirty years in Kamchatka, and had accumulated a large fortune by a steady exchange of penny articles for costly sable or blue fox skins. At the head of the street stands the summer church with its blue painted top, whilst opposite is the winter church, a low earthen building, which can be heated during the long cold months. In the churchyard stands a monument to Behring, above his grave, and a little further, enclosed by an iron railing, are the three crosses erected to the memory of the Russians, English, and French who were killed in action at the siege of Petropavlovsk in 1854. The following are the inscriptions : -
Russian Cross. - " To the memory of the fallen at the repulse of the attack of the Anglo-French, August 24th, 1854. Peace to your remains."
English Cross. - " In memory of the officers, seamen, and marines killed in action, August, 1854, at Petropaulski. H.B.M.S. Egeria, 1877."
French Cross. - "A la memoire des marins francais tues au combat de Petropaulowski, le 24 Ao[ch251]t, 1854," and on the tombstone : "A la m[ch233]moire de MM. Armand Lefevre Bourasset, Lieut. de V. , Charles Gicquel des Touches, Enseigne, et des marins de la Forte, de l'Eurydice et de l'Obligado, d[ch233]c[ch233]des le 4 Septembre 1854. Priez pour eux !"
The calamities of war had not even spared this distant corner of the globe ; the storms and breakers of these remote northern seas had sounded the death-knell of many a daring explorer, such as Behring and La Perouse ! To the left ran the wooded Signal promontory, with a small gap in its centre overlooking the waters of the bay ; close to it stands a memorial stone to La Perouse in the shape of a rough piece of granite, with an iron chain and anchor attached to it.

On the sandspit, which divides the small harbour, stands a black-painted obelisk-shaped stone monument, surmounted with a cross and star, erected in 1881, in memory of the affair of August, 1854. Such are the ornaments of Petropavlovsk, all of them consecrations to bravery and pluck.

Следующим утром туман не позволил нам увидеть вершины гор; пятна снега лежат там и сям, спускаясь почти к уровню моря. Мы сошли на берег и отправились в город. Его составляют примерно восемь десятков деревянных хижин, из которых дюжина, включая резиденцию Исправника, выказывают сравнительный достаток их владельцев. Главная улица идет неровно параллельно берегу; мостки из нескольких досок избавляют от необходимости пробраться через грязь. Украшают улицу два складских здания, из которых одно принадлежит Russian Seal Fisheries Co. (прежде Alaska Commercial Co.); второе - богатому торговцу по фамилии Русанов, который прожил на Качатке более тридцати лет и скопил большое состояние, меняя копеечный товар на дорогие шкурки соболя или голубого песца. В верхнем конце улицы стоит летняя церковь с выкрашенной в синее макушкой, а напротив зимняя церковь, низкое глиняное здание, которое может отапливаться в долгие месяцы холодов. В церковном дворе (или погосте) стоит памятник Берингу, над его могилой, а несколько дальше, обнесенные железной оградой, поставлены три креста в память о русских, англичанах и французах, убитых в сражении при осаде Петропавловска в 1854. Надписи на них такие: -
Руссский крест. - "Памяти павших при отпоре нападения англо-французов, 24-ого августа 1854. Мир вашему праху".
Английский крест. - "В память офицеров, моряков и морских пехотинцев, убитых в сражении в августе 1854, в Петропавловске. Корабль Ее Британского Величества Egeria, 1877" .
Французский крест. - " В память о французских моряках, убитых в Петропавловском бою 24 августа, 1854", а на могильной плите: " В память о гг. Армане Лефевре Бурассе, лейтенанте де вессо, Шарле Жикель де Туш, лейтенанте, и моряках Forte, Eurydice и Obligado, погибших 4 Сентября 1854. Молитесь за них! "
Бедствия войны не пощадили даже этот отдаленный угол земного шара; штормы и рифы этих дальних северных морей пробили похоронный звон многим смелым исследователям, таких как Беринг и Лаперуз! Влево тянется лесистый Сигнальный мыс, с маленьким перешейком посередине, через который видна гладь бухты; близко к нему стоит памятны камень Лаперузу в виде грубого гранитного валуна, с прислоненным якорем и железной цепью.

На песчаной косе, отделяющей малую гавань, стоит выкрашенный черным черным каменный памятник - обелиск, увенчанный крестом и звездой, установленный в 1881, в памяти о сражении августа 1854. Таковы украшения Петропавловска, все они посвящены храбрости и мужеству.

Елим Павлович путает: не в северных морях погиб Лаперуз. и не в Петропавловске похоронен Беринг. Зато он правильно приводит надпись на французском могильном кресте, ныне искаженную до бессмысленности. Что же касается французской надписи на могильной плите, тут уже напутали французы, ее сделавшие. Бурассе звали вовсе не Арман Лефевр (а Жан-Филипп-Александр) , и похоронен он не в этой могиле (а в Тарьинской бухте). А вот лейтенант Альфред Лефевр – в этой, как и лейтенант Шарль Огюст Жикель де Туш.
А вот памятника Кларку Демидов не упоминает вовсе. Был ли он в это время?

Демидов, Елим Павлович

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Елим (Элим) Павлович Демидов (6 августа 1868, Хитцинг, Вена — 29 марта 1943, Афины) — российский дипломат из рода Демидовых, князь Сан-Донато. Старший сын Павла Павловича Демидова и княжны Марии Мещерской. Известен поддержкой российского шахматного движения.

Трижды бывал в Нижнем Тагиле. Заводского дела он не понимал и вникать не хотел, приходил в ужас от пыли, жара и шума. Елим избрал службу в министерстве иностранных дел. К службе отнёсся легкомысленно. Службу он начал с того, что четыре дня пропадал на охоте. В 1894 году назначен в посольство в Лондоне сверх штата, а в 1897 — вторым секретарем посольства в чине надворного советника и камер-юнкера.

В 1901 являлся егермейстером императорского двора в Санкт-Петербурге. В 1902 получает назначение на должность первого секретаря посольства в Мадриде, а в 1903 — первого секретаря посольства в Копенгагене. С 1905 по 1908 являлся первым секретарем посольства в Вене. В 1911 получил назначение на должность советника посольства в Париже, а с 1912 по 1917 являлся посланником в Греции в чине действительного статского советника. В 1913 году получил наследство от троюродного дяди, Ю. С. Нечаева-Мальцова.

В канун февральских событий 1917 состоял при посольстве в Греции. В Россию он не вернулся. Он способствовал браку своего племянника Павла Югославского с Ольгой Греческой. Скончался Елим Демидов в 1943 году в Афинах и был там же похоронен в приходе русской православной церкви. После войны вилла Сан-Донато отошла к флорентийской администрации, и вскоре рядом с ней вырос новый городской квартал.

Елим Павлович был женат на графине Софии Илларионовне Воронцовой-Дашковой (1870—1953), дочери наместника на Кавказе графа Иллариона Ивановича Воронцова-Дашкова и Елизаветы Алексеевны, урождённой Шуваловой.

Демидов Елим Павлович
(1868 - не ранее 1940) - дипломат, эмигрант. Родился в Вене в семье российского дипломата. Окончил Императорский Александровский лицей (1890). После окончания лицея поступил на службу в МИД. С 1894 г. служил в российском посольстве в Лондоне, в 1897 г. - второй секретарь посольства. В 1901 г. являлся егермейстером императорского двора в Петербурге. В 1902 г. - первый секретарь посольства в Мадриде, в 1903 г. - первый секретарь посольства в Копенгагене. С 1905 по 1908 г. являлся первым секретарем посольства в Вене. С 1908 г. - чиновник для особых поручений при министре иностранных дел. С 1912-1917 гг. являлся посланником в Афинах. После октябрьской революции отказался от своего поста и был почетным атташе Югославии в Греции. В дальнейшем проживал в Афинах. Является автором книг «Заблуждения», «Зарубки» и др.
http://www.mochola.org/russiaabroad/encyclopaedia/data/05/050060130090050150030000601200901300016001003012015003009024.html

После войны вилла Сан-Донато отошла к флорентийской администрации, и вскоре рядом с ней вырос новый городской квартал. Сейчас здесь можно увидеть только сильно обезображенный усадебный дом, обветшавшие здания Одеона (театра) и домашней церкви, а также парадные ворота, давно утратившие свою былую роскошь. Как справедливо написал в газете «Русская мысль» от 9-15 июня 1994 года русский исследователь М.Талалай: «Напоминанием о погибшей усадьбе служат названия главных улиц нового квартала: виа Сан-Донато и виа делла Вилла Демидофф».
После смерти Павла Павловича Демидова все его состояние, включая заводы, было поделено между его детьми и женой, которая отказалась в пользу детей от претензий на большую часть недвижимого имущества, пожелав получить в свое владение лишь имение Иллинецкое в Киевской губернии и денежные счета в Киевском отделении Международного банка. В соответствии с условиями раздела имущества дети приняли на себя обязанность выплачивать матери годовую пожизненную ренту в размере 120 тысяч рублей, а также платить по 200 тысяч франков ежегодно бывшей жене Анатолия Демидова принцессе Матильде. Кроме того, 60 тысяч рублей в год они должны были выплачивать своей бабушке – Авроре Карловне Демидовой-Карамзиной и выдавать, согласно завещанию отца, разным лицам пенсии и пособия ежегодно на сумму 14.887 рублей. Условия выполнялись вплоть до января 1918 года, когда все имущество Демидовых на Урале было национализировано.
<< История династии Демидовых
Другие ветви рода
Представители других ветвей Демидовского рода к моменту революции заводов уже не имели. Многие из них несли военную службу, занимали высокие придворные и гражданские должности или были попечителями основанных их предками учебных и благотворительных заведений. Помимо военных, а таких было большинство, среди представителей шестого и седьмого поколений рода Демидовых были общественные и государственные деятели и даже композиторы.
До недавнего времени считалось, что все потомки основателя династии Демидовых, не приняв революцию 1917 года, эмигрировали из России. В действительности это далеко не так. Многие из Демидовых уже в конце XIX - начале XX вв. прочно обосновались в Европе.

Династия Демидовых
http://www.ref.by/refs/32/36083/1.html

Министерство образования Российской Федерации
Владивостокский Государственный Университет Экономики и сервиса

Институт международного бизнеса и экономики
Кафедра коммерческой деятельности

КУРСОВАЯ РАБОТА

По дисциплине: история предпринимательской деятельности

По теме: династия Демидовых

Выполнила студентка
Группы КД-00-01
Павлюк Екатерина Викторовна

Научный руководитель
Жмаев Игорь Николаевич

Владивосток 2001
СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ 3

1. ВЛАДЕЛЕЦ ТАГИЛЬСКИХ ЗАВОДОВ 4

1.1 ЛЮБИМЫЙ СЫН 4
1.2 НИЖНЕТАГИЛЬСКИЙ ЗАВОД 4
1.3 УЧИЛИЩЕ В ТАГИЛЕ 5
1.4 БЫТ МАГНАТА 6
1.5 БИБЛИОТЕКА 6
1.6 ПУТЕШЕСТВИЯ 7
1.7 ФИНАНСОВЫЕ ДЕЛА 8
1.8 ИТОГИ ТРЕТЬЕГО ПОКОЛЕНИЯ 9

2. ПОСЛАННИК ВО ФЛОРЕНЦИИ 9

2.1 НАСЛЕДСТВО 9
2.2 ОТСТАВКА 10
2.3 ИТОГИ ЧЕТВЕРТОГО ПОКОЛЕНИЯ 10

3. УЧРЕДИТЕЛЬ НАГРАД 11

3.1 ПОЕЗДКА В НИЖНИЙ ТАГИЛ 11
3.2 СТОЛИЧНАЯ ЖИЗНЬ 12
3.3 ДЕМИДОВСКИЕ ПРЕМИИ 13

4. ПРОСЛЫЛ МЕЦЕНАТОМ 14

4.1 ПОКРОВИТЕЛЬ ХУДОЖНИКОВ 14
4.2 КНЯЗЬ САН—ДОНАТО 14
4.3 ПОСЕЩЕНИЕ РОССИИ 15
4.4 ИТОГИ ПЯТОГО ПОКОЛЕНИЯ 15

5. ПАВЕЛ, СЫН ПАВЛА 16

5.1 КНЯЗЬ САМПОНТРЕ 16
5.2 ПОСЛУЖНОЙ СПИСОК 16
5.3 ТАГИЛЬСКИЙ ЗАВОД 17
5.4 НАСЛЕДСТВО ПОД ОПЕКОЙ 18

6. ПОСЛЕДНИЕ 19

6.1 ЕЛИМ ПАВЛОВИЧ 19
6.2 МЛАДШИЕ БРАТЬЯ 20
6.3 ДЕЛА ЗАВОДСКИЕ 20
6.4 ФИНАНСОВОЕ ПОЛОЖЕНИЕ 21
6.5 КОНЕЦ «ГОРНОГО ГНЕЗДА» 22

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 24

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 25

ВВЕДЕНИЕ

Жизнь и деятельность представителей этой династии интересовала многих
исследователей, писателей. Необыкновенное возвышение тульского кузнеца
Никиты Демидова привлекло внимание современников и породило немало
рассказов о том, как его потомки превратились в богатейших людей XVIII
века.
Биографические сведения о первом Демидове современник
Екатерины II И.И. Голиков дал в многотомном сборнике документов «Деяния
Петра великого». Здесь изложены указы о пожалованиях Демидовым и о подарке,
сделанном первым уральским заводчиком, царю по случаю рождения царевича 100
тысяч рублей и драгоценности. Он же издал при материальном содействии
уральских промышленников свое сочинение «Дополнения» к «деяниям Петра
Великого» (1790).
Родоначальник династии Никита Антуфьев Демидов родился в 1656
году. Наследница из последнего (седьмого) поколения владельцев заводов
Мария Павловна скончалась в 1956-м. Триста лет жизни рода Демидовых, из них
215 лет они владели уральскими заводами (1702—1917).

1. ВЛАДЕЛЕЦ ТАГИЛЬСКИХ ЗАВОДОВ

1.1 ЛЮБИМЫЙ СЫН

Демидов Никита, основатель горной и металлургич.
промышленности на Урале, сын тульского кузнеца Демида Антуфьева, отличился
выделкой ружей: Петр I сделал его поставщиком оружия во время швед. войны,
1701 дал ему под заводы земли под Тулой, заводы на Урале, с правом
закреплять к ним крестьян. Акинфий Никитич, сын (1678-1745), построил 9
заводов, открыл алтайские серебряные рудники, 1726 получил с братьями
потомственное дворянство.
Третий сын Акинфия Демидова, Никита (1724—1789) оказался
предприимчивым дельцом. Ему досталось шесть заводов: Нижнетагильский вместе
с Черноисточинским, Выйский, Висимо-Шайтанский и два Лайских. Эта
нижнетагильская часть наследства включала наиболее мощные и прибыльные
предприятия.
Как только в 1758 году Никита Акинфиевич вступил в наследство, он
тотчас же подал ходатайство о постройке нового завода. На речке Сулемке
Никита Акинфиевич намеревался построить передельный завод с четырьмя
молотами. Однако эти планы встретили одновременное противодействие с двух
сторон. Баронесса М. А. Строганова уверяла Берг-коллегию, что речка Сулемка
и место, облюбованное под завод Демидовым, находятся на ее дачах. С
доношением такого же содержания обратился барон Н. Г. Строганов. Предстояла
длительная тяжба, которая не устраивала Демидова. Он дал указание разыскать
другое место. К осени 1758 года поиски увенчались успехом, и молодой
наследник просит разрешения построить молотовые фабрики и для них плотину
на реке Салде. Тем более что еще в 1750-м императрица Елизавета отвела
Демидовым Салдинскую лесную дачу.
Указ о постройке Салдинского завода Берг-коллегия вынесла 8
февраля 1759 года. Прокопий Акинфиевич, человек неуживчивый и не "питавший
родственных чувств к брату, пытался помешать строительству, заявляя, что
новый завод будет удален от Невьянского всего на 30 верст. Но это не
помогло. В 1760 году возник Нижнесалдинский завод, а через 15 лет —
Верхнесалдинский. В 1771-м построили еще Висимо-Уткинский.

1.2 НИЖНЕТАГИЛЬСКИЙ ЗАВОД

В 1747 году в связи с разделом владений А. Н. Демидова
Нижнетагильский завод становится центром, стягивающим все нити упpaвлeния
сложным хозяйством большой группы заводов, впоследствии составившей
Нижнетагильский горный округ. Это не могло не отразиться на внешнем облике
демидовских владений. Если, по сведениям историка В. Геннина, в 1734 году
единственным административным строением в поселке была крепость, где
помещался гарнизон для охраны, то уже в описании завода за 1758-й, кроме
крепости и заводских устройств, указаны господский дом и деревянная
церковь.
Особое место среди всех владений по масштабам производства и
уровню техники занимал Нижнетагильский завод. Успеху способствовало
стремление Никиты Акинфиевича привлечь знающих специалистов. Он сам следил
за техническими новинками и применял некоторые из них в деле.
Нижнетагильский завод в 1770 году, по свидетельству П. Палласа, находился в
цветущем состоянии и «меж частными сибирскими заводами совершеннее, важнее
и прибыльнее железом».
Еще более менялся стиль управления уральскими владениями со
стороны хозяев. Никита Акинфиевич проявлял в указаниях не меньшую
суровость, чем первые владельцы. Управлял заводами издалека, из Москвы,
иногда письмами из-за границы, но без тревоги и шума.

1.3 УЧИЛИЩЕ В ТАГИЛЕ

Еще Акинфий Никитич в 1740 году на базе Невьянской школы
(1709) основал арифметическое училище. Через 18 лет школу полностью
перевели в Нижний Тагил и объединили с местным училищем. Никита Акинфиевич,
заинтересованный в достаточно высоком уровне преподавания в школе,
открывает в 1765 году отделения для подготовки служителей на
Нижнетагильском заводе. Расходы заводчиков на содержание школы были
невелики. При открытии училища выделил Н. А. Демидов на его содержание 500
рублей, в 1778-м сумма сократилась до 300. Число учеников менялось. Так, в
1770-м училось 20 мальчиков, и около десятка вместе с учителем школы
Гавриилом Евтифьевым практически овладели заводским делом под руководством
иностранного специалиста Осипа Шталмеера, резчика по дереву и изобретателя.
Дети горнорабочих выполняли не школьные, а барские «уроки». Академики
Гмелин и Паллас видели на горе Высокой сотни детей, которые Таскали руду,
складывали ее в кучи.
Немало сделали выпускники школы А. Дементьев, Е. Мельников,
Ф. Сибиряков, Ф. Арефьев, З. Распопов. Они несли на демидовские заводы и
рудники технические знания. Им были знакомы книги Ломоносова, Палласа и
других ученых — такие имелись в школе. Им был известен передовой русский и
иностранный опыт по горнозаводской части.

1.4 БЫТ МАГНАТА

Жизнь Демидовых ближе к концу XVIII века входит в берега. Отпала
необходимость беспрестанно колесить из Тулы или Москвы на Урал и обратно.
Не надо хозяину сидеть в заводском горном гнезде и самому рыскать по
уральским деревням, хватая непокорных крестьян, бить их нещадно и гнать на
работы. Не требовалось понукать и бранить приказчиков, управителей,
руководить каждым их шагом, как это делали первые Демидовы. Теперь дела
поручались управителям, те в почтительных выражениях подсказывают и
подготовляют каждое решение хозяина.
Большую часть жизни Никита Акинфиевич провел в своем московском
доме, который находился на Мясницкой улице «в девятой команде Немецкой
слободы». Кроме того, у него были дома в Петербурге на Васильевском
острове, Екатеринбурге, Перми, Казани, Нижнем Новгороде, Ярославле, Твери,
приморская дача под Петергофом и особняк в имении Лаишево Казанской
губернии. Жил большим барином, москвичи съезжались к нему, осматривали дом
и обширный сад.
Никита Акинфиевич во множестве покупал картины и статуи, дорогую
мебель, редкие растения. Время Никита Акинфиевич тратит по-иному, чем его
предки. Он нашел применение накопленному богатству для собственного
удовольствия. Из Петербурга Демидов регулярно получает книжные новинки.
почти без всякого отбора, самого пестрого содержания.

1.5 БИБЛИОТЕКА

Весьма ценным источником для характеристики сложной, противоречивой
натуры богача - крепостоика смогут служить библиотека и пометы Никиты
Акинфиевича на книгах. По предписанию Демидова петербургские приказчики,
приобрели и отправили хозяину с 1764 по 1786 годы книги и журналы 145
названий, не считая ежегодно выписываемых им «Санктпетербургских
ведомостей», календарей, географических карт и эстампов. Книги были самого
разного содержания, даже песенники и справочные издания.
Большую часть литературы, выписанной из Петербурга,
составляла русская и переводная беллетристика. Тут уральский заводчик
проявил несомненный вкус и знание предмета, собирая лучшие творения М.В.
Ломоносова, В.А. Левшина, Я.Б. Княжина, В.К. Тредиаковского, многие журналы
того времени.
Хозяин многочисленных заводов и деревень стремился быть в курсе
новейших правительственных законоположений, а потому регулярно приобретал
все издаваемые указы, манифесты и распоряжения. Частые внешнеторговые
операции демидовской «фирмы» со странами Востока и Запада побуждали его к
знакомству с историей и современным состоянием других государств... Он
переписывался с Вольтером, покровительствовал ученым и художникам,
жертвовал на университет и Академию художеств, где в 1771 году на его
средства была учреждена золотая медаль «3а успехи в механике».
Особо ценной находкой в наши дни оказались 28 книг с
читательскими пометами Н.А. Демидова. Эти надписи дают редкую возможность
услышать голос одного из представителей известной династии, его мысли про
себя и других.
Отзывы эти по-демидовски откровенны. Легко понять интерес
хозяйственного читателя к русскому переводу книги Г.Ф. Койе «Торгующее
дворянство» (1766). Каждое ее слово находило отклик в сердце уральского
заводчика, тешило самолюбие, навевало самолюбивые мечты.

1.6 ПУТЕШЕСТВИЯ

В 1771— 1773 годах Н.А. Демидов объездил Германию, Голландию,
Францию, Италию, посетил Швейцарию и Англию. Эти поездки частично были
связаны с лечением жены. Он интересовался мастерскими, весьма усердно их
посещал, осматривал и составлял описание. Так, в Голландии Никита
Акинфиевич любовался картинами Рубенса, но ездил со спутниками и по
фабрикам. В Париже усердно посещал ювелирные лавки, студии художников, но
осматривал также заводы.
Характеристика, включенная в «Журнал», является едва ли не из самых
ранних описаний на русском языке крупных предприятий, вступивших в период
промышленного переворота в Англии. Следует весьма обстоятельное описание
фабрик, где переделывают железо и сталь через нагревательные печи. Тут же
путешественник-заводчик указывает на низкую производительность английских
домен. Он с удовлетворением отмечает посещение близ Бирмингема знаменитого
предприятия Болтона, который вскоре вместе с Уаттом станет первым
фабрикантом паровых машин, а пока производил различные металлические
изделия. На обратном пути, будучи в Саксонии, центре европейской горной
промышленности, Никита Акинфиевич и его спутники посетили серебряные
рудники в Фрейбурге, сам спускался в шахты.
В дороге Н.А. Демидов встречался с путешественниками, как и
он, Шуваловым, Разумовским, Строгановыми. Никита Акинфиевич представлялся
папе римскому, был у медицинских светил, осматривал дворцы, картинные
галереи и соборы. Французский художник Рослен писал портреты его и жены. В
Италии их сопровождал знаменитый скульптор Федот Шубин, земляк и друг
Ломоносова.
Два мраморных бюста работы Ф.И. Шубина: парные портреты Никиты
Акинфиевича и его жены Александры Евтихиевны имеют большую художественную
ценность. Особенно удачен портрет самого Демидова. Скульптор изобразил
уральского заводчика с несколько грубоватым лицом, но с недюжинным умом и
кипучей энергией. Большой лоб, умный проницательный взгляд, чуть заметная
ироническая усмешка в углах губ говорят об особенностях натуры Никиты
Акинфиевича. Холеное лицо екатерининского вельможи с волевым подбородком, с
гневной складкой меж бровей, с несколько чванливым выражением выдают
человека, привыкшего повелевать, обладающего необузданным характером и
крутым нравом барина-крепостника.
Обе работы были приобретены на флорентийском аукционе 1969 года
Третьяковской галереей и вернулись на родину после долгого пребывания в
Италии н Англии.

1.7 ФИНАНСОВЫЕ ДЕЛА

В октябре 1772 года московская контора в подробном письме
сообщала Н. А. Демидову, что главный покупатель — английский купец Ригель,
отказался платить за железо с момента отъезда за границу, Италии н Англии.
Дело заключалось в непомерных тратах Демидова. Они производились на
средства, полученные через банк от купцов Ригеля и Аткинса, покупателей
демидовского железа, кредитовавших заграничное путешествие заводчика. За
два с лишним года пребывания в Европе, он истратил 75 тысяч рублей. Ригель
в связи с этим прекратил уплату денег за железо и тем лишил заводскую
администрацию необходимых средств для ведения дел. Пришлось выходить из
затруднения за счет крупных займов. Петербургский приказчик занял у
заводчика Турчанинова 20 тысяч, московская контора получила от заводчика
Походяшина 60 тысяч, да от двоюродного брата Евдокима Никитича получили еще
50 тысяч.
Значительная сумма займов — 130 тысяч рублей показывает
степень расстройства финансовых дел в связи с чрезмерной расточительностью
владельца. Эти займы держали в строгом секрете, «не объявляя и не
разглашая». А что владелец? А он и после этого не встревожился. Его
заграничная жизнь протекала по-прежнему в переездах из одной столицы в
другую, сопровождалась дорогими покупками для украшения московского дома.

1.8 ИТОГИ ТРЕТЬЕГО ПОКОЛЕНИЯ

Итак, Никита Акинфиевич Демидов наиболее ярко воплотил в
себе характерные черты зародившейся русской промышленной буржуазии. Это был
последний из династии, который сам управлял и доглядывал за уральскими
заводами. Ежегодный доход владельца восьми горных заводов и 11 тысяч
крепостных душ составлял к концу его жизни колоссальную по тем временам
сумму — 250000 рублей.
При Акинфии Никитиче хозяйство этой ветви династии достигло
зенита. О процветании его заводов можно судить по росту выплавки чугуна:
если в 1766 году она составляла 392 тысячи пудов, то к концу столетия
достигла 734 тысячи. В то время нижнетагильская группа заводов превысила по
размерам производства все заводы, принадлежавшие в середине XVIII века
Акинфию Демидову, родителю. Успехам способствовал новый подъем
железоделательного производства в России второй половины этого столетия из-
за повышенного экспорта металла в Англию. Только у Демидовых за полвека
продукция чугуна выросла почти в пять раз.

2. ПОСЛАННИК ВО ФЛОРЕНЦИИ

2.1 НАСЛЕДСТВО

После кончины в 1787 году Никиты Акинфиевича остались
наследниками 14-летний сын Николай (1773-1828) и две незамужние дочери. В
наследство входило девять заводов Тагильской группы: Нижнетагильский,
Выйский, Верхне- и Нижнесалдинские, Черноистoчинский, Висимо-Шайтанский,
Висимо-Уткинский, а также деревни с 9209 душами мужского пола. Юный
владелец огромного хозяйства долго не интересовался своими уральскими
владениями. За него управляли заводами высокопоставленные опекуны А.В.
Храповицкий и И.Д. Дурново.
С юных лет Николай Демидов числился сержантом гвардейского
Семеновского полка, но по дворянскому обычаю жил в родительском доме и
«проходил науки». Позже он вел в столице разгульную жизнь лейб-гвардейского
офицера. Всесильный князь Г.А. Потемкин заинтересовался им и взял к себе
адъютантом. В царствование Павла I имя Демидова мелькает в именных указах
сумасбродного императора вместе с фамилиями придворной знати. Из камер-
юнкеров Николай Никитич скоро был пожалован камергером, тайным советником и
затем гофмаршалом. Армейские навыки ему пригодились позднее — во время
битвы при Бородино. Он дослужился до чина генерал-майора.
В 1791 году 18-летний Николай Демидов приступает к управлению
заводами, но сначала совместно с опекунами. Над молодым заводовладельцем и
в 22 года все еще была опека. Если внук основателя династии заводчиков
Никита Акинфиевич Демидов проживал в год по 26 тысяч рублей, то его сын
Николай Никитич повысил свой личный расходный бюджет до 170 тысяч. В
результате у камергера двора уже к 1795 году накопилось столько долгов,
что, несмотря на ожидаемые большие доходы с заводов, дефицит по балансу
этого года на выплату долгов предвиделся в 840 тысяч рублей. Ему угрожало
банкротство. Женитьба Николая Никитича на богатой невесте баронессе Е. А.
Строгановой (умерла в 1818 году) помогла ему выйти из финансовых
затруднений и позволила увеличить и без того громадные богатства.

2.2 ОТСТАВКА

Выйдя в отставку, оставив военную службу, Николай Никитич
отправился в заграничное путешествие. В 1802 году он осматривает известные
заводы в Англии, Германии, Франции, на острове Эльба и нигде не упускает
случая знакомиться с успехами горнозаводского дела, чтобы перенять лучшее
для своих заводов.
В 1806 году он сам приезжал в Нижнетагильск «для постановки
правил правления заводами». Желая подготовить опытных мастеров, хозяин за
свой счет отправил более ста человек крепостных в Англию, Швецию и Австрию
для изучения специальных отраслей горнозаводской техники. Нижнетагильский
завод, на котором трудились многие замечательные мастера, считался в то
время лучшим по всему хребту Уральских гор.

2.3 ИТОГИ ЧЕТВЕРТОГО ПОКОЛЕНИЯ

За период владения Н. Н. Демидовым заводским хозяйством
больших количественных изменений не произошло. Число заводов было прежним.
Выплавка металла оставалась на уровне конца XVIII века, так как уральское
железо вытеснялось с мирового рынка более дешевым из передовых стран,
главным образом из Англии, а внутренний рынок не мог поглотить все
возрастающую массу металла. При дальнейшем сокращении производства железа в
30-е годы (до 300 тысяч пудов) Демидовы увеличили добычу золота до 35 пудов
и меди до 60 тысяч пудов в год. Общий объем продукции в рублях возрос
вдвое.
Да6ы не впадать в традиционные оценки Демидовых, отбирая одни
лишь отрицательные факты о них, справедливости ради надо привести
характеристику отношений Н. Н. Демидова к своим подданным, данную Р. М.
Рябовым в середине прошлого века. Автор исторических очерков сообщает
«множество примеров отеческих попечений» Николая Никитича о благосостоянии
заводов: введение безденежной выдачи провианта малолетним и престарелым
людям, постоянная раздача помощи нуждающимся — около 5000 рублей в год,
преимущественные против других заводов платы за работу, особые награды,
поощрения к прививке предохранительной оспы и ко введению посева картофеля,
отпуск по заводским ценам железа тем, кто хотел строить каменные дома,
покупку лучших лошадей, холмогорских быков и коров для улучшения пород
домашнего скота в заводском округе.
Николай Никитич скончался в 1828 году, завещал похоронить себя в
Тагиле. Сын его Павел Николаевич построил здесь Выйско-Никольскую церковь,
ставшую усыпальницей рода Демидовых. Тогда же в Тагиле, на заводской
площади, перед горным управлением соорудили бронзовый памятник Н. Н.
Демидову, отлитый в Париже. Теперь его нет.
Хотя последние годы Н. Н. Демидов жил особенно роскошно и, не
жалея средств, покровительствовал ученым и художникам, однако за счет
успешного ведения дел на Урале, в Америке, Франции и других странах оставил
своим наследникам имущества почти вдвое больше по сравнению с тем, что сам
получил от отца. Сыновьям Павлу и Анатолию достались громадные владения,
занимавшие обширную площадь в 6,7 тысячи кв. км. Кроме заводов, в
наследство входило пять морских судов, коллекция драгоценных предметов
стоимостью свыше миллиона рублей.

3. УЧРЕДИТЕЛЬ НАГРАД

3.1 ПОЕЗДКА В НИЖНИЙ ТАГИЛ

После перехода заводом к сыновьям Николая Никитича фактическое
участие в управлении ими вначале мог принимать только 30-летний Павел
Николаевич, поскольку Анатолию было всего 16 лет. Старший жил в отцовском
особняке на набережной Мойки в Петербурге, а младший, закончив лицей
Наполеона, находился безвыездно в Париже.
При вступлении в наследство Павел Николаевич издал приказ по
Петербургской конторе именовать ее впредь Главной, а управляющего делами
величать директором Главной конторы. Управитель же Нижнетагильского округа
с этих пор стал директором Нижнетагильских заводов. Им в то время был А.А.
Любимов.
В 1830 году егермейстер царского двора Павел Николаевич Демидов
получил разрешение государя на поездку на Урал. В Нижнем Тагиле готовили
торжественную встречу. В жестокий декабрьский мороз встречали его с
хоругвями, колокольным звоном всех церквей и пушечными выстрелами.
На другой день новый хозяин отправился осматривать свои заводы.
Он их раньше никогда не видел, ничего в производстве не смыслил и ходил по
фабрикам и цехам со скучающим видом. Зато преобразился, когда его стали
знакомить со зданиями Главного управления Нижнетагильских заводов,
заводского госпиталя, с домом своих предков и семью православными церквями.
Заинтересовал Павла Николаевича Входо-Иерусалимский собор. Многие иконы,
расписанные крепостными художниками, вызвали восхищение. Он пожелал
увидеть мастеров по камню и живописцев.
Управляющий повел заводчика в специальную художественную
мастерскую, которая вела начало с живописной школы 1806 года. Павел
Николаевич решил, что крепостные художники не хуже иностранных, но дешевле,
а в обработке камня и в художественном литье превзошли многих. Сразу хозяин
приказал Любимову отправить более способных в столицу. Там он полагал
использовать их мастерство не только для украшения собственного дома, но и
государственных зданий. В частности, Исаакиевского собора, на отделку
которого везли из Нижнего Тагила гранит, мрамор, малахит и яшму, золото и
другие драгоценные металлы, камни. Павел Николаевич подарил Николаю I в
1836 году огромную малахитовую ротонду — восемь колонн, соединенных
куполом, внутренняя поверхность которого отделана лазуритом. Мозаичный пол
ротонды выложен уральскими самоцветами. Этот малахитовый храм сейчас
украшает аванзал Зимнего дворца.

3.2 СТОЛИЧНАЯ ЖИЗНЬ

Старший сын Николая Никитича жил в столице, имел там несколько
домов - дворцов. Богатый заводовладелец пристрастился к игре в карты и
выигрывал людей, обеспечивая уральские заводы работниками. В то время это
признавалось даже за особенную хозяйственность и заботу о собственных
владениях. Село Шайтанка было заселено крестьянами, выигранными у помещиков
Рязанской и Черниговской губерний. В 1833 году, когда в селении
Черноисточинского завода начали строить православную церковь, согнали сюда
выигранных в карты 600 мужчин и 700 женщин.
Павел Николаевич женился поздно, за четыре года до кончины,
на фрейлине императорского двора Авроре Карловне, шведке во национальности.
Она, по воспоминаниям современников, была одной из красивейших женщин в
Петербурге. Свадьба состоялась 9 ноября 1836 года. Недолгая супружеская
жизнь молодоженов проходила в Петербурге, в балах и развлечениях. Но при
этом П.Н. Демидов широко занимался благотворительностью.

3.3 ДЕМИДОВСКИЕ ПРЕМИИ

Еще будучи губернатором в Курске, он прослыл благодетелем Во
время холеры 1831 года построил там четыре больницы, за его счет был
воздвигнут памятник поэту И.Ф. Богдановичу. Павел Николаевич был не чужд
искусству, увлекался античной археологией, стал почетным членом Академии
наук и искусств в Ареццо и Сиене. Ему посвящен один из лучших путеводителей
того временя по Риму, написанный в 1838 году крупным итальянским археологом
Антонио Нибби, который сопровождал П.Н. Демидова во время осмотра римских
античных памятников. И все-таки наиболее известен он как учредитель
знаменитых Демидовских премий.края.
17 апреля 1832 года в большом конференц-зале Петербургской
академии наук собрались известные ученые, важные сановники. Состоялось
торжественное событие — первое присуждение новой академической премии,
учрежденной год назад уральским заводчиком П.Н. Демидовым. Учредитель ее
ежегодно вносил в Академию наук по 20 тысяч рублей ассигнациями «на награды
за лучшие по разным частям сочинения о России» и по 5 тысяч «на издание
увенчанных академиею рукописных творений». По оставленному завещанию и
после смерти Павла Николаевича деньги на эти цели поступали в течение 25
лет. Премии делились на полные — по 5 тысяч рублей и половинные — по 2,5
тысячи. За все время их существования (1832—1865) было рассмотрено 903
сочинения, из них премии получили: полные — 55, половинные — 220,
отмеченные почетными отзывами — 127.
На пятом году существования научной награды, широко известной в
России под названием Демидовских премий, ее учредитель Павел Николаевич
Демидов ходатайствовал перед Петербургской Академией наук о присуждении
оной Н.В. Гоголю за комедию «Ревизор».
Место Демидовских премий в культурной жизни России было весьма
весомым. Учредитель собрал «под одной крышей» и маршалов науки, и ее
талантливых рядовых.

4. ПРОСЛЫЛ МЕЦЕНАТОМ

4.1 ПОКРОВИТЕЛЬ ХУДОЖНИКОВ

Анатолий Николаевич Демидов родился во Флоренции, скончался в
Париже, на Урале не бывал. Большую часть жизни провел в Европе. Наследником
он стал в 16 лет, заводскими делами занимался его старший брат Павел. В это
время Анатолий учился, потом вел жизнь светского человека, сорил деньгами,
прослыл меценатом, приумножил коллекцию отца, собрал и свою в Италии и в
Париже. Он вел дружбу со многими художниками и скульпторами.

4.2 КНЯЗЬ САН—ДОНАТО

Отец Анатолия, Николаи Никитич, жил как князь. Сын решил
впрямь стать князем. При наличии капиталов и знакомств это не составило
труда. Близ Флоренции он приобрел княжество Сан-Донато и отстроил там
роскошную виллу. Вошел в дружеские отношения с великим герцогом Тосканским
Леопольдом, во владении которого находилось это имение, и купил у своего
приятеля титул князя Сан-Донато за два миллиона рублей.
Хотя Анатолий Демидов на Урале, в родовом своем гнезде, никогда
не бывал, память о нем сохранилась и поныне в названиях станций
горнозаводской железной дороги, открытой в 1876 году. Она проходила от
Екатеринбурга через Нижний Тагил, реку Чусовую до Перми. Первая
железнодорожная станция на тагильской земле была названа Анатольской, а
другая, севернее Тагила, получила название Сан-Донато.
Богач—меценат и литератор, Анатолий Николаевич находился в центре
внимания флорентийского общества в годы пребывания там. В 1841 году
Анатолий Николаевич женился на племяннице Наполеона Бонапарта принцессе
Матильде де Монфор, известной своим вольным поведением. Страсть к острым
запретным ощущениям часто влекла ее к сомнительным приключениям. Несколько
лет совместной жизни были бурными и когда Анатолий избил свою супругу
хлыстом, она обратилась с жалобой к императору Николаю I c требованием
развода. Развод был разрешен в 1846 году при условии выплаты достойной
представительнице рода Бонапартов огромной ежегодной суммы за счет
демидовских «подданных». После развода она прожила еще почти 60 лет и
получила с Тагильских заводов более трех миллионов рублей.
Женитьба на Матильде сблизила Анатолия Демидова с бонапартистами,
связи эти остались и после развода. Расположением А. Демидова и помощью его
пользовались и другие реакционеры. Когда в разгар революция 1848 года
великий герцог Тосканский вынужден был бежать от своих «верноподданных»,
Анатолий купил ему пароход, на котором герцог и спасся от народного гнева.

4.3 ПОСЕЩЕНИЕ РОССИИ

Изредка А. И. Демидов, навещал Россию. Сохранилось
свидетельство А. В. Никитенко: 8 февраля 1843 года в Петербурге проводился
литературный вечер в пользу казанских студентов; в числе богачей, не
пожалевших денег на доброе Дело, упоминается Анатолий Демидов, купивший
один билет за 250 рублей.
«Адрес-календарь» за 1856 год извещает читателей: Демидов
Анатолий Николаевич, действительный статский советник, состоит при
посольстве в Вене; президент имп. Минералогического общества в Петербурге;
почетный член имп. Академии наук и Академии художеств, университетов Санкт-
Петербургского и Харьковского, публичной библиотеки; основатель и
потомственный попечитель Демидовского дома призрения трудящихся и
потомственный попечитель Детской больницы в Санкт- Петербурге.
На основание «Демидовского дома призрения трудящихся»
Анатолий Николаевич дал более полумиллиона рублей, он же основал
Николаевскую детскую больницу, на которую пожертвовал вместе с братом
Павлом 200 тысяч.
За его счет была снаряжена в 1837 году научная экспедиция в южную
Россию, обзор ее результатов был издан на французском языке в 1838-м, а
русский перевод в 1853 году. Он же предоставил средства на поездку по
России французского художника Дуранда, составившего роскошный
альбом«Живописные и археологические путешествия по России», изданный в
Париже в 1840 — 1847 годах.
Сам Анатолий Николаевич оставил несколько книг о своих
путешествиях, изданы они были на французском языке. За одну из них отмечен
Демидовской премией (1846), учрежденной его братом.
В 1851 году он купил на острове Эльба летнюю резиденцию
Наполеона, этот мемориальный комплекс сохраняется в современной Италии.
Интересовался A.Н. Демидов фотографическим делом. Его имя нельзя обойти
молчанием, когда речь идет и о демидовской библиотеке.

4.4 ИТОГИ ПЯТОГО ПОКОЛЕНИЯ

Демидовы пятого поколения (Павел, Анатолий), и шестого (Павел
Павлович) все более обособлялись от заводов, от их деятельности. Они плохо
заботились о техническом улучшения заводского производства, требуя лишь
одного — увеличения доходов.
Если к началу ХIХ века Россия по производству черного металла
стояла на первом месте в мире, а Урал давал 4/5 русского чугуна и железа,
то в следующие десятилетия рост металлургии Урала резко замедлился. За
полвека производство металла увеличилось менее чем вдвое. Отсталость
металлургии отражалась и на финансах государства, и на его
обороноспособности. Уже во время Отечественной войны 1812 года не все
уральские заводы могли дать нужное количество оружия и боеприпасов. Еще
сильнее проявилось это во время Крымской войны.

5. ПАВЕЛ, СЫН ПАВЛА

5.1 КНЯЗЬ САМПОНТРЕ

Павел Павлович Демидов родился за год до смерти отца, в 1839-м.
Он не мог помнить родителя, но в своих действиях далеко, от него не ушел.
Постоянно увлекался разными деловыми манипуляциями: сахароварением,
американскими элеваторами, мурманскими рыбными промыслами, изданием
собственной газеты «Россия». То вдруг ввязывался в торговлю мясом диких
животных, бульонными концентратами. Хватался за все, что по его расчету,
могло принести скорый доход. А своими уральскими заводами почти не
занимался. Все надежды на получение прибыли с них возлагал на управителей и
своего главного уполномоченного — профессора права Добровольского.
Павел Павлович отличился участием в «Священной дружине»
(«Добровольная охрана»), конспирированной организации придворной
аристократической России в 1881— 1882 годах, которая в борьбе с
революционным движением соперничала с государственной полицией, имела
обширную русскую и заграничную агентуру.
Как один из виднейших ее членов, заводчик ассигновал этому
обществу 50 тысяч рублей.

5.2 ПОСЛУЖНОЙ СПИСОК

Павел Демидов окончил юридический факультет
Петербургского университета, получил степень кандидата. Затем служил по
разным ведомствам: при государственной канцелярии, при министерствах
иностранных и внутренних дел, поочередно был то помощником старшего
экспедитора, то камер-юнкером двора Его величества, советником подольского
губернского правления, наконец, киевским городским головой и егермейстером
царского двора, служил в посольствах парижском и венском. Во время русско-
турецкой войны 1877—1878 годов П. Демидов — чрезвычайный уполномоченный
петербургского «Красного Креста». В 1883 году он написал брошюру «Еврейский
вопрос в России». Унаследовал от бездетного дяди Анатолия Николаевича титул
князя Сан-Донато, пожалованный королем итальянским и утвержденный за ним
государем российским в 1872 году.
П. П. Демидов Проявил немалую финансовую активность после реформы
1861 года, когда началось проникновение отечественного и зарубежного
капитала на уральские заводы. Тагильские заводы держались дольше всех,
уклоняясь от акционирования. Даже сами участвовали в проникновении своих
капиталов на другие предприятия. Так, в 1873 году, когда наступил следующий
этап разорения хозяйства Н. В. Всеволожского в Никитинском округе, куда
входили два завода, Никитинский и Александровский, а также Луньевское
месторождение каменного угля в Соликамском уезде, в числе арендаторов
выступила группа уральских заводчиков. Среди них ведущее положение занимал
П. П. Демидов. В итоге он скупил паи и сделался единоличным хозяином дела.
За семь лет П. П. Демидов положил в карман не менее 910 тысяч рублей,
уплатив лишь 40 тысяч долгов. Новый владелец, провел неплохую финансовую
операцию, имея целью захват перспективного хозяйства Никитинского округа,
которое в конце концов присоединил к Нижнетагильскому.

5.3 ТАГИЛЬСКИЙ ЗАВОД

Однако на своих тагильских заводах Павел Павлович был всего
дважды: первый раз подростком с матерью Авророй Карловной. Во второй и
последний — в 1863 году, когда приезжал на Урал уже полноправным владельцем
всех заводов, миллионных владений. Ему было 22—23 года. Визит продолжался
около трех недель, время проводилось на охоте или в забавах.
Этот приезд Демидова стал сюжетом романа Д. Н. Мамина-Сибиряка
«Горное гнездо». Современники писателя легко узнавали в образе Евгения
Лаптева наследника вырождающейся семьи крупных уральских заводчиков.
В 1880 году тагильский завод посетил известный русский металлург
Д.К. Чернов. В окрестностях Нижнего Тагила приезжий долго рассмат ривал
Высокогорский рудник, где разработки велись открытым способом.

5.4 НАСЛЕДСТВО ПОД ОПЕКОЙ

В июне 1885 года тело почившего в Италии Павла Павловича
Демидова привезли в Тагил и поместили в усыпальницу рода Выйско-Никольской
церкви. В городе долго еще были видны следы похоронной процессии. Улица
была посыпана желтым песком с горы Высокой. Столбы и арки украшали зеленые
гирлянды, демидовский дом— растения из оранжереи по случаю приезда вдовы
княгини Е. П. Демидовой.В.Е. Грум-Гржимайло, приехавший на службу в Тагил в
эти дни, писал позже: «Павел Павлович умер вовремя. Проиграв 600 тысяч
рублей в Монте-Карло, он поставил заводы на край гибели. Была запродана
платина за 10 лет вперед. Были исчерпаны все ресурсы и весь кредит. Василий
Дмитриевич Белов (петербургский управляющий предприятиями Демидова) говорил
мне, что он носился по всему Петербургу, ища денег, и ждал с минуты на
минуту объявления о несостоятельности»
Главная тяжесть оплаты долгов пала на плечи рабочих. Их
урезали во всем. На содержание медицины оставили 25 тысяч рублей в год. И
это на семь крупных заводских поселений, где проживало свыше 40 тысяч
человек!
Предполагалось закрыть школы, горнозаводское и Анатольское
женское училища и др. Управляющий, тагильскими заводами В. А. Грамматчиков
уговорил принять за счет заводов половину расходов, а другую половину
заставил платить рабочих и служащих в размере полутора процентов жалованья.
А до своей кончины Павел Павлович успел отличиться и в благотворительности.
Только за последние десять лет жизни он пожертвовал на пенсии и другие
пособия в пределах России 1167840 рублей. Сюда вошли ежегодные приношения
Киевскому и Петербургскому университетам, детской больнице и др. В Нижнем
Тагиле за его счет содержалось сто учащихся реального училища, два мужских
народных начальных училища для 300 и два женских для 200 детей, два приюта
для сирот, две больницы с аптеками при них, фельдшерская школа, библиотека
при училищах и больницах. Общий годовой расход в Нижнем Тагиле составлял
более 125 тысяч рублей. Это небольшая доля огромных доходов уральских
магнатов.
Кроме родового нижнетагильского имения, наследникам П.П.
Демидова достались лично приобретенные почившим Иллинецкий сахарный завод в
Киевской губернии. Готобужское имение около Петербурга, «Заводовчина» под
Москвой, Луньевский горнозаводский округ имение Пратолино близ Флоренции в
Италии, магазины и лавки в Москве, Нижнем Новгороде, Ростове-на-Дону.
Знаменитая вилла Сан-Донато, куда Демидов «убил» миллионы, была продана за
долги, всего за 30 тысяч рублей.
Александр II назначил над демидовскими заводами опеку во
главе с Н. П. Дурново. Другими опекунами были граф П.П. Голенищев-Кутузов и
А.О. Жонес, побочный сын, как говорили, Анатолия Николаевича Демидова,
воспитанный во Франции, кончивший Горную школу в Париже и 18 лет служивший
сперва по особым поручениям, а потом главным уполномоченным в делах
демидовских заводов.
В духовном завещании П.П. Демидов не пожелал разделить
основное имение. Наследники должны были ежегодно выплачивать ренту с
доходов в сумме 84 тысячи рублей матери Павла Павловича Авроре Карловне,
жившей в Финляндии, и французской принцессе Матильде де Монфор. На
воспитание пяти наследников было ассигновано 150 тысяч. Память П.П.
Демидова почтил ряд русских газет. Откликнулся своеобразным некрологом -
фельетоном и Д.Н. Мамин-Сибиряк. Он опровергает утверждения буржуазных
газет о том, что П.П. Демидов был якобы гуманным и добродетельным
заводчиком. Перечисляя многие должности его, писатель сообщает, что Демидов
был постоянно занят разными предприятиями



6. ПОСЛЕДНИЕ



6.1 ЕЛИМ ПАВЛОВИЧ

Самой заметной фигурой среди наследников П.П.
Демидова был его старший сын Елим Павлович, егермейстер высочайшего двора.
Для своей карьеры он выбрал традиционное семейное поприще — службу в
Министерстве иностранных дел. В канун февральской революции 1917 года он
занимал место русского посланника в Греции, уехав туда за два года до этих
событий.
Если Демидовы первых двух поколении были знатоками
горнозаводского дела и толковыми организаторами, то хозяйственные операции
следующих трех поколений уже имели значительно меньший масштаб, но еще
позволяли в какой-то мере сохранять огромное заводское дело, хотя в
некоторых его ветвях уже теряя и продавая заводы. Действия же последних
сводились лишь к получению миллионных дивидендов.
Горный инженер В. Е. Грум-Гржимайло знал четырех молодых
владельцев заводов, где он служил. Елима Павловича видел в Тагиле трижды.
Первый раз — 17-летним юношей, скучающим и послушным сопровождавшему его
управителю Жонесу. Заводское дело он не понимал и не хотел вникать в него.
Приходил в ужас от заводской пыли, жары и шума. Настойчив был только в
спорте, да и то в игре на бильярде.
Второй раз, в голодном 1891 году, Елим Павлович приехал
спасать свои заводы от голода, устраивать столовые. Приезжал зимой месяца
на три со своим товарищем, устраивал какие-то столовые в Шадринске, но
скоро вернулся в Тагил. Тогда же по его распоряжению здесь был учрежден
«Горнозаводский музеум Нижнетагильских и Луньевских заводов». Еще дважды, в
1895 и 1910 годах, Е.П. Демидов посетил Урал.
И все же обстоятельства заставляли Елима Павловича
проявлять определенный интерес к заводам. К 1909 году после смерти брата
Павла он занял ведущее положение в тагильских владениях Демидовых.


6.2 МЛАДШИЕ БРАТЬЯ

В отличие от старшего брага, Анатолий Павлович даже не
заявлял о своем интересе к делу. Сначала подолгу живал в Тагиле, но его
компанию составлял лакей, с которым он устроил парусную лодку и целыми
днями катался по Тагильскому пруду. Некоторое время Анатолий служил в
Гродненском гусарском полку, затем бросил службу и вел Беспечную жизнь за
границей.
Некоторую надежду подавал младший Демидов, Павел Павлович. Ему
попался хороший гувернер, приват-доцент Одесского университета в 1895 и
1910 годах, Е.П. Демидов посетил Урал. «Павел Павлович, говорят, хорошо
учился и собирался поступить в Горный институт. Не помню, поступил ли, или
провалился на экзамене, или убоялся, — но в конце концов он оказался
юнкером Гродненского полка и так вел себя, что полковой командир радехонек
был, когда юнкер, наконец, ушел из полка. Затем он начал путешествовать.
Поехал в Центральную Азию с каким-то англичанином на охоту и побил много
каменных баранов. По дороге он остановился на день в Тагиле, чтобы показать
тягу на вальдшнепов. Потом поехал в Африку и скоро умер», -— сообщает Грум-
Гржимайло.
Горный инженер, присматриваясь к Демидовым, недоумевал: «Чего же
им не хватало? Глупыми, идиотами их назвать было нельзя. Их сестры гремели
в Петербурге как первые красавицы и самые интересные женщины общества».
Грум-Гржимайло считал, что, с одной стороны, у Демидовых не было
стимула чего-либо добиваться, а с другой — панический страх: вдруг заводы
перестанут давать доходы и им, владельцам, нечем будет жить.При таких


6.3 ДЕЛА ЗАВОДСКИЕ

Весь пореформенный период нижнетагильское хозяйство
считалось самым крупным из горнозаводских округов Урала. В 1895 году на
тагильском заводе было нанято 1733 человека. Всего в горном округе
Демидовых работало 16882 человека, том же году получено на заводе 1 млн.
157 тыс. пудов чугуна, около 600 тыс. пудов стали и железа. Беспощадная
эксплуатация людей, низкая оплата труда, интенсивное строительство железных
дорог позволяли Демидовым и в эти трудные годы как-то выдерживать
конкуренцию и даже увеличить производство рельсов и рельсовых креплений.
Особенно рентабельно работал Нижнесалдинский завод. В период
1892—1900 годов Демидовы ежегодно получали чистого дохода от рельсов 1-1,2
млн. рублей. Однако наметившаяся еще раньше диспропорция в развитии
отдельных отраслей экономики Тагильского округа усилилась к концу XIX века.

Топливная и рудная база заводского хозяйства развивалась медленнее,
чем сами предприятия. Заводам не хватало топлива, сырья. Прибегнули к
привозному, к частичной замене древесного угля каменным. Но это лишь
увеличило расходы и обострило финансовые затруднения владельцев. В годы
кризиса и депрессии Нижнетагильский округ уступил первое место по выпуску
продукции Богословскому предприятию.
В 1899 году Министерство финансов России подготовило научную
экспедицию по изучению экономического состояния России и перспектив его
развития. Ставилась задача изучить положение дел в экономике Урала.
Возглавить экспедицию пригласили Д.И. Менделеева. В июне он приехал в
Нижний Тагил...
В отчете «Уральская промышленность железная в 1899 г.» русский
ученый вполне резонно назвал следующие препятствия развитию уральского
горного дела: чрезмерное сосредоточение больших площадей в одних
руках,использование владельцами только своего леса, недостаточность путей
сообщения, недостаток предприимчивости у владельцев.


6.4 ФИНАНСОВОЕ ПОЛОЖЕНИЕ

В условиях кризиса начала XX века Демидовы сменили
главное правление Нижнетагильских и Луньевских заводов. Его возглавил
бывший чиновник Министерства финансов А. Н. Ратьков-Рожнов, служивший
прежде вице-директором департамента железных дорог. В осуществлении своих
проектов развития заводов он нашел поддержку основного пайщика Елима
Павловича Демидова и потому мог не считаться с оппозицией других
владельцев.
Начало крутого поворота к ухудшению финансового положения
округа относится к 1902—1903 финансовому году, когда заводы потерпели
убыток в 393 тысячи рублей и остались совершенно без средств. Намеревались
прибегнуть к правительственным ссудам и кредитам у частных банков. Однако
Государственный банк в ссуде отказал. Ссуду выдал Нижегородско-
Самарский, оценивший Нижнетагильский округ на сумму 7,5млл. рублей и
Луньевский — в 3,5 млн. рублей. Ссуду выдали в размере 60 процентов
оценочной стоимости.
Но она не вывела Демидовское предприятие из кризисного состояния,
убыточность округа росла. К наиболее острому моменту кризиса общая
задолженность заводов достигала 14 млн. рублей. В течение шести месяцев
рабочим не выдавали заработной платы. Заготовка топлива прекратилась.
Большинство предприятий остановилось. Однако владельцы продолжали
изымать из их активов огромные суммы на свои личные расходы.
Опять спасло правительство, удовлетворив очередную просьбу
Демидовых о денежной помощи в сумме 750 тысяч рублей и разрешив им новые
займы в русских и иностранных банках. Иностранному капиталу открылся доступ
к природным богатствам уральского края. Однако это не помогло.


6.5 КОНЕЦ «ГОРНОГО ГНЕЗДА»

Начавшаяся в 1914 году война опрокинула все планы по заводам.
Она окончательно подорвала экономику округа. Хотя военные заказы создали
некоторую видимость подъема производства, скоро стала ощущаться нexватка
сырья и рабочих, мобилизованных в армию. В 1916 году в Нижнем Тагиле
останавливаются доменные печи, закрываются Висимо-Шайтанский завод, с
неполной нагрузкой работают цехи других. Не справляясь с военными заказами,
получив и потратив на переоборудование заводов государственную ссуду,
хозяйство Демидовых оказалось накануне финансового краха. Общий долг
составлял около 10 млн. рублей.
В этой обстановке сюда находит дорогу банковский капитал. Вначале
переносится государственный долг на Русский для внешней торговли банк,
затем подписывается договор об учреждении «Акционерного общества
Нижнетагильских и Луньевских горных и механических заводов наследников П.П.
Демидова, князя Сан-Донато» и проводится финансовая реорганизация округов.
Оставалось лишь слабое утешение, что при своей инертности тагильская ветвь
Демидовых проявила наибольшее упорство, вплоть до 1917 года удерживая
родное «горное гнездо». Устав Акционерного общества был подписан 24 марта.
Буржуазному миру оставались последние месяцы власти.
Акции были куплены многочисленной клиентурой банка, профессор Ю.
А. Буранов определяет долю участил Демидовых в своем старом деле не более
чем в 24 процента от основного капитала. Контроль Демидовых над родовыми
владениями был утерян.
Затем пришли новые хозяева, сместившие и банковских владельцев.
30 декабря 1917 года на предприятиях Нижнетагильского округа ввели рабочий
контроль. 28 января (10 февраля) 1918 года Советское правительство издало
декрет о национализации всех прмышленных предприятий «Акционерного общества
Нижнетагильских заводов и рудников наследников П.П. Демидова».Более чем
двухвековое господство династии Демидовых над уральскими заводами
кончилось.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Разной оценка была вклада знаменитого рода в развитие
экономики Урала и России. Раньше советские исследователи, отмечая
экономические успехи Демидовых, в характеристике их в целом больше
использовали черные краски.
Нынче, при обновлении исторического самосознания, немало авторов
ударилось в другую крайность — использовать одни голубые и розовые.При
рассказе о Демидовых нельзя обойти призыв К. Маркса изображать исторических
деятелей «суровыми рембрандтовскими красками во всей своей жизненной
правде», без котурнов на ногах и легенд вокруг их имени. Автор этих очерков
стремился показать горнозаводчиков живыми людьми, без прикрас, с их
пороками и с деяниями, направленными на развитие отечественной
промышленности и культуры.
Династия пользовалась большой известностью благодаря
громадным богатствам, выдающимся заслугам в развитии отечественной
горнозаводской промышленности и широкой общественной благотворительности.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ


1. Кафенгауз В.В. История хозяйства Демидовых в XVIII-XIX вв. Опыт
исследования по истории уральской металлургии. М., 1953

2. Павленко Н.И. Развитие металлургической промышленности россии в
первой половине XVIII в. М., 1953

3. А. Килин Статья "Династия Демидовых" в журнале "Витта", №19, 1998

4. "История России". Энциклопедия "Аванта+"
5. Костомаров Н. И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших
деятелей. – М., 1993.
6. Платонов С. Ф. Курс лекций по русской истории. – М., 1992.
7. Пушкарев С. Т. Обзор русской истории. – М., 1991.
8. Отечественная история: Учебник для вузов/ Ш. М. Мунчаев, В. М.
Устинов, Ю. П. Кожаев; под ред. проф. Ш. М. Мунчаева. – М., 1998.
9. Ключевский В. О. Курс русской истории. –т. 2.- М., 1989.
10. Скрынников Р. Г. История Российская. – М., 1997.

Наследниками П.П. Демидова остались супруга Елена Петровна и шестеро детей – Елим, Аврора, Анатолий, Мария, Павел, Елена. До того, как дети подросли, делом управляла опека. По достижении же совершеннолетия молодые люди согласно доле участия в имуществе стали получать доходы, которые составляли в сумме около одного миллиона рублей в год. Все же имущество делилось на 1050 частей.

В начале XX века доли распределялись следующим образом: Елим – 280, Анатолий – 255, Павел – 300, Мария (в замужестве – Абамелек-Лазарева) – 75, Елена (в первом браке – Шувалова, во втором – Павлова) – 90, Аврора – 50. Сестры Демидовы совершенно не интересовались заводами. Аврора Павловна (в первом браке княгиня Карагеоргиевич, во втором – графиня Ногера) жила за границей, умерла в 1904 году в возрасте 31 года, пополнив число владельцев еще восьмерыми членами. Это были князья Карагеоргиевичи и граф Николай Ногера. Мария Павловна стала женой богатого уральского заводчика С.С. Абамелек-Лазарева, владельца крупнейшего на Урале Чермозского округа. Он пытался вмешиваться в нижнетагильские дела, но безуспешно (51, с. 155).

Самой знаменитой фигурой среди наследников П.П. Демидова был его старший сын Елим (иногда пишут Илим) Павлович Демидов, егермейстер высочайшего двора. Он отличался именем, необычным для династии Демидовых. Там в этом смысле всегда наблюдалось некоторое однообразие, величали чаще всего в честь основателей рода и в честь святых (Никита – 9 раз, Акинфий – 3, Петр – 11, Павел – 8, Григорий – 7 раз).

Елим Павлович Демидов для своей карьеры избрал традиционное семейное поприще – службу в Министерстве иностранных дел. В 1893 году он стал зятем графа И.И. Воронцова-Дашкова, Министра императорского двора и уделов, одного из организаторов "Священной дружины". Но даже и такое знатное родство не спасало Е.П. Демидова от критических высказываний современников. Сохранилось свидетельство царского дипломата, графа В.Н. Ламздорфа о служебном "рвении" молодого служащего. В записи от 1 апреля 1894 года на страницах своего "Дневника" Ламздорф рассказывает о беседе с вице-директором канцелярии МИД Вакселем. Они говорили о больших неудобствах, связанных со служебным переводом Демидова в канцелярию. "Сей мальчуган, – писал Ламздорф, – весьма богатый зять министра двора, легкомысленно относится к служебным обязанностям, подавая деморализующий пример своим коллегам. Службу он начал с того, что без всякого разрешения четыре дня пропадал на охоте. Ваксель рассказывает, что с первых же дней пребывания на работе Демидов счел уместным сказать сослуживцам, с которыми только-только познакомился: "У нас замечательный директор – деревянный человечек со стеклянными глазами". Такое высказывание многообещающе! В свое время я уклонялся от назначения подобных субъектов; на месте Оболенского (директор канцелярии МИД. – Н. М.) я бы сделал все от меня зависящее, чтобы сбыть с рук этого ни на что не годного бездельника, хотя бы прикомандировав к одному из наших посольств" (53, с. 51–52).

Так и случилось. В 1896–1897 гг. Е.П. Демидов уже состоял при посольстве России в Великобритании. В канун февральской революции 1917 г. он занимал место русского посланника в Афинах, где и остался.

Давно кончились приметные представители рода Демидовых. Если Демидовы первых двух поколений были знатоками горнозаводского дела и толковыми организаторами, то "хозяйственные операции" последующих трех поколений уже были значительно меньшего масштаба, но еще позволяли в какой-то мере сохранять огромное заводское хозяйство. Действия же остальных представителей знаменитой династии сводились к получению миллионных дивидендов, а вся энергия уходила на то, чтобы поэффектнее тратить миллионы. Но даже на их фоне хорошо заметна бездарность последних отпрысков угасающего рода. Соберем все свидетельства о последних Демидовых.

В.Е. Грум-Гржимайло знал четырех молодых владельцев заводов, где он служил. Елима Павловича видел в Тагиле три раза. Первый раз 17-летним юношей, скучающим и послушным сопровождавшему его Жонесу. Заводское дело он не понимал и не хотел вникать в него. Носил необыкновенные манишки и костюмы. Приходил в ужас от заводской пыли, жары и шума, настойчив был только в спорте, да и то в игре на бильярде.

Второй раз в тяжелом 1891 году Едим Павлович приехал спасать свои заводы от голода, устраивать столовые. Прибыл зимой месяца на три со своим товарищем. Организовал какие-то столовые в Шадринске, но скоро вернулся в Тагил и сиднем сидел в заводском доме. Что он там делал? Никто не знал. Даже управляющему заводами визита не сделал и у него не бывал. В 1895 и 1910 гг. Е.П. Демидов снова посетил Урал.

В Нижнюю Салду, где служил В.Е. Грум-Гржимайло, приезжал однажды. "Разговоры ни о чем, посещение утром завода, обед, и после обеда возвращение на своей же тройке в Тагил. О делах, конечно, ни одного звука. Что он в них смыслит?" – писал Грум-Гржимайло в своих воспоминаниях. И далее: "Анекдотов о Демидовых в заводах была масса. Анекдоты эти передавались из уст в уста. Мы смеялись над Демидовыми, над их "дырявыми шелковыми карманами" и служили им. Работали на совесть от мала до велика. Для чего мы работали? Мы смотрели так: Демидовы, барыши, которые мы им давали, – это была жертва Молоху. Заводы работали, заводы процветали. Кормилось 70 тысяч рабочих. Это – главное и существенное, а Демидовы – неизбежное зло, на которое мы смотрели иронически". Такова философия молодого служащего Грума (51, с. 89).

И все-таки через это благодушие прорывается боль большого специалиста и энергичного работника. Грум-Гржимайло рассказывал, что некоторые уральские заводчики в своих потугах управлять производством доходили буквально до абсурда. Как-то заводовладелец Половцев вызвал из Богословска своего управляющего в Ниццу, чтобы сообщить о необыкновенном способе изготовления стали, предложенном его... массажистом. И уж тут Грум-Гржимайло, не выдерживая ровного тона мемуаров, восклицает: "Вот зло старого Урала, вот причина отсталости его заводов: глупый ничтожный человек, съедающий результат работы тысячи людей... И тем не менее мы усердно работали на этого паразита. Но вред его был не только в том, что он поедал барыши. Это еще нe так страшно... Вокруг всех известных мне владельцев всегда собирался кружок таких "массажистов", вертевших всеми делами" (51, с. 90-91).

Описывая в своих воспоминаниях жизнь владельцев и их отношение к заводам, Владимир Ефимович восклицает: "О времена! О нравы! После таких времен бывает революция".

Нелицеприятную характеристику Елиму Павловичу дает его младший брат Павел в частном письме: "Делом он никогда не интересовался и не будет интересоваться" (51, с. 155).

Сам же Елим Павлович о себе другого мнения: "Я более всех заинтересован в деле и каюсь в этом чувстве", – писал он в одном из своих писем. Обстоятельства заставляли Елима Павловича проявлять некоторый интерес к заводам. В 1909 году он получил по завещанию умершего брата Павла еще 300 паев и стал обладателем 580 паев, т.е. занял ведущее место в Нижнетагильских владениях.

Анатолий Павлович Демидов, владелец 255 паев, в отличие от старшего брата, даже и не заявлял о своем интересе к делу.

Анатолий Демидов сначала подолгу живал в Тагиле, но он был еще беспутнее Елима. Его компанию составлял лакей, с которым он устроил парусную лодку и целыми днями катался по Тагильскому пруду. Некоторое время он служил в Гродненском гусарском полку, затем бросил службу и вел беспечную жизнь за границей. Было что-то общее в этой разгульной жизни, которую вели представители угасающих заводчиков. Это подтверждает переписка между доверенным лицом Демидовых П. Кузьминым и Елимом Павловичем. 10 марта 1895 года П. Кузьмин сообщал Е.П. Демидову: "Анатолий Павлович по-прежнему занимается, по временам продолжает увлекаться цыганским хором и преподносит корзины цветов цыганкам, что нередко вызывает некоторый спор со мной, так как я отказываюсь платить за эти корзины (по 150 рублей), а карманных денег у него не хватает.

Согласно Вашему разговору с П.П. Дурново, денежные дела Анатолия приводятся в порядок; Анатолий теперь постоянно говорит об экзаменах, вполне уверен, что выдержит их, но никак не может решить, в какой полк ему поступать – в Лейб-Гусарский или в Гродненские гусары (в Варшаву) или же в Нижегородские драгуны на Кавказе".

В следующем письме от 14 марта Кузьмин продолжает рассказ: "Вопрос об экзаменах Анатолию наконец решен, т.е. удалось устроить с помощью П.П. Толстого, чтобы Анатолию экзамены назначили при 1-м Кадетском корпусе, т.к. ни при каком другом он не выдержал бы их. Страшно только одно, как бы Анатолий не отказался ехать на экзамены, т.к. последнее время он занят цыганкою; денег на нее и из-за нее потратил массу (думаю, тысяч около 30). Я теперь узнал, как он добывает деньги; он, как и обещал Вам, ни одного векселя не подписал, но берет в разных магазинах вещи (преимущественно бриллианты) и отдает их цыганке, а при необходимости иметь наличные деньги закладывает эти вещи через своих милых товарищей... Разумеется, экзамены его будут одна лишь комедия".

О том, как были подготовлены "экзамены" для Анатолия Демидова, Кузьмин сообщал в письме от 25 апреля: "Все приготовлено так, чтобы экзамены прошли благополучно, лишь бы Анатолий не отказался ехать на них и отвечать хотя бы что-нибудь на экзамене... Конечно, вся эта проделка будет стоить довольно больших денег, да делать нечего... От пьянства у Анатолия нехорошие нервные припадки и сердцебиение... Сердце у него демидовское – доброе, но уж очень он безалаберен. Он крайне самоуверен и убежден, что умнее, логичнее и опытнее его нет человека на свете..." (52, с. 153).

Некоторую надежду подавал младший Демидов – Павел Павлович. Ему попался хороший гувернер – приват-доцент Одесского университета. В.Е. Грум-Гржимайло пишет: "Павел Павлович, говорят, хорошо учился и собирался поступить в Горный институтю. Не помню, поступил –ли, или провалился на экзамене, или убоялся, – но в конце концов он оказался юнкером Гродненского полка и так вел себя, что полковой командир радехонек был, когда этот юнкер, наконец, ушел из полка. Затем он начал путешествовать. Поехал в Центральную Азию с каким-то англичанином на охоту и побил много каменных баранов. По дороге он остановился на день в Тагиле, чтобы показать тягу на вальдшнепов. Попоехал в Африку и скоро умер" (51, с. 90).

Горный инженер Грум-Гржимайло, присматриваясь к Демидовым, недоумевал: "Чего им не хватало? Глупыми, идиотами их назвать было нельзя. Их сестры гремели в Петербурге как первые красавицы и самые интересные женщины общества".

Грум считал, что нашел ответ на вопрос в том, что, с одной яророны, у последних Демидовых не было стимула чего-либо добиваться, с другой – панический страх, что заводы перестанут давать доходы и им, владельцам, нечем будет жить.

В то же время организация и жизнь производственного предприятия были совершенно не доступны пониманию Демидовых. Грум-Гржимайло приводит пример беседы по заводским делам между уполномоченным Анатолием Октавовичем Жонесом и Демидовым – кажется, Павлом Павловичем. Впрочем, совсем неважно, с каким из последних Демидовых шла беседа, ибо их понимание заводского дела было одинаково близко в нулю. Грум сообщил о своих заводских заботах: он возится с выйскими мехами и скоро потребуются деньги на новую паровую машину, "потому что с таким хламом, как в Тагиле, много не наработаешь". И далее произошел весьма примечательный для взаимоотношений заводской администрации и владельцев разговор:

– Ну, ну, не все же хлам! – вступился Жонес. – В Тагиле недавно поставлена новая паровая машина стоимостью в 15 тысяч рублей.

– А сколько вы взяли за это время с Тагила, Анатолий Октавович?

– Взяли это наше дело!

– А сколько вы нам дали?

– Вам все мало, молодой человек! – рассмеялся Жонес. Эта пикировка поставила в тупик Демидова. Он спросил:

– Я все-таки не понимаю. Ведь пятнадцать тысяч хорошие деньги, почему вы еще не довольны? Мы могли не дать вам их совсем.

Грум стал объяснять ему, что заводам нельзя не давать денег, заводов нельзя не поддерживать, и тот, кто давать денег не будет, с заводов ничего не получит.

"Недоуменные взгляды Демидова ясно показали, что для него это было неприятное откровение; он привык думать, что благодетельствует заводам, давая деньги на новые постройки. Жонес заметил мне, что эта тема не по зубам Демидову, и переменил разговор" (51, с. 90).

При таких хозяевах тагильские заводы переживали особо сложные времена. Наблюдалась потеря уральскими заводовладельцами собственности или контроля над своими предприятиями.

На Урале, как и в других районах страны, росла концентрация горнозаводского производства. Это являлось важнейшим результатом капиталистической перестройки промьшшенности. Исследователь истории акционирования горнозаводской промышленности на Урале в 1861–1917 гг. Ю.А. Буранов отмечал, что в 1900 году 23 завода Урала производили почти 44 процента всего выплавляемого в регионе чугуна, а остальное его количество приходилось на 42 завода. Еще выше была концентрация производства железа и стали (48, с. 112).

Весь пореформенный период Нижнетагильское хозяйство являлось самым крупным из горнозаводских округов Урала. Лишь в годы кризиса и депрессии первое место по выпуску продукции перешло к Богословскому предприятию. Нижнетагильский округ был акционирован последним из горнозаводских округов.

Наметившаяся еще раньше диспропорция в развитии отдельных отраслей экономики Тагильского округа усилилась во второй половине XIX – начале XX вв. Топливная и рудная отрасли заводского хозяйства развивались медленнее, чем сами заводы. Поэтому предприятиям не хватало топлива, сырья. Администрация признавала "полную невозможность увеличения производства за счет лесных заготовок с тагильских дач в связи с их истощением". Прибегнули к привозному топливу, к частичной замене древесного угля каменным. Но это лишь увеличило расходы, еще более обострило финансовые затруднения владельцев.

На стыке двух столетий беспощадная эксплуатация людей, низкая оплата труда, интенсивное строительство железных дорог позволяли Демидовым еще как-то выдерживать конкуренцию и даже увеличить производство рельсов и рельсовых креплений. Особенно рентабельно работал Нижнесалдинский завод, где делами руководили талантливые инженеры-металлурги К.П. Поленов, В.Е. Грум-Гржимайло. В период 1892–1900 гг. Демидовы от продажи рельсов ежегодно получали чистого дохода 1–1,2 миллиона рублей. На их предприятиях в конце XIX в. ввели горячее дутье на домнах, внедрили бессемеровский и, главное, мартеновский способы переработки чугуна (1875–1876). На Нижнетагильском заводе поставили паровые молоты. Появились первые электродвигатели, увеличилось число паровых машин. В 1895 году здесь трудилось 1733 человека. Всего же в горном округе Демидовых работало 16 862 человека. В том же 1895 году на заводе было произведено 1 млн. 157 тыс. пудов чугуна, около 600 тыс. пудов стали и железа.

Однако принятые меры уже не могли предотвратить начавшегося кризиса уральской горнозаводской промышленности. В 1900 году выплавка чугуна и железа в Нижнетагильском округе по сравнению с 1894–1895 гг. снизилась примерно в 1,5 раза (11, с. 29).

Министерство финансов России подготовило научную экспедицию по изучению экономического состояния России и перспективам развития. Возглавить ее министр финансов С.Ю. Витте Пригласил Д.И. Менделеева.

Предстояло изучить положение дел на месте и вскрыть причины упадочного состояния экономики Урала. На все вопросы, поставленные перед экспедицией, Д.И. Менделеев со своими коллегами подготовил убедительные ответы и привел полную выкладку рекомендаций по подъему уральской экономики. Был представлен отчет под названием "Уральская железная промышленность в 1899 году". Ученый отметил следующие препятствия развитию уральской промышленности: чрезмерное сосредоточение больших площадей земли в одних руках, использование владельцами только своего леса, недостаточность путей сообщения, недостаток предприимчивости у владельцев.

В июне 1899 года Д.И. Менделеев осмотрел Нижний Тагил. На станции его ждали лошади, и он сразу отправился в главный старинный монументальный дом Демидовых, куда пригласил его управляющий всеми имениями Анатолий Октавович Жонес-Спонвиль. Знаменитый химик пишет: "Вхожу в богатые залы; по стенам старинные портреты предков Демидовых и картины не нового покроя; такова же вся обстановка, даже терраса под окнами, даже вид в сад и на окрестности; все дышит чем-то почтенным, устоявшимся и не вчерашним". Прием произвел на великого химика благодушное впечатление. Пришел и управляющий Нижнетагильскими заводами П.И. Замятин. В геологическом музее гостю показали не только геологические карты и разведочные планы обширных владений, но и массу образцов, особенно различных уральских каменных углей. Продемонстрировали также процесс отделения золота от платины, которую давно добывали на землях Демидова. Дали возможность осмотреть большую заводскую лабораторию, музей. Познакомившись с образцами тагильской продукции, Менделеев писал: "С особою выпуклостью выясняется великая мягкость и вязкость изделий: из рельс навязаны узлы и наплетены чуть не кружева – без следов трещин, толстые в несколько дюймов листы железа, согнутые не в два, а в четыре и более раза, – как мягкая салфетка, и тоже нигде следа трещин. Все это наилучшее железо производится из высокогорской руды, и другие руды того не дают".

Усталый до крайности ученый распрощался с тагильскими хозяевами, и, как ни богаты были демидовские хоромы, вернулся отдыхать в свой вагон. О вотчине демидовского рода Д.И. Менделеев оставил такую запись: "Нижне-Тагильск – целый город (32 тысячи жителей) с широкими улицами, с прекрасными церквями, с монументами на площадях, с пожарной каланчой на соседнем холме, как на многих заводах, а считается селом, хотя в нем одном три волости. Не сделан он городом, вероятно, по той причине, что состоит в посессионном владении рода Демидовых, и с городским устройством еще более запутались бы и без того сложнейшие путаные отношения между владельцами, казною и жителями" (11, с. 29).

Участник комиссии Д.И. Менделеева профессор К.Н. Егоров после осмотра Нижнетагильского завода писал: "Мы видели хорошо оборудованные и находящиеся в прекрасных помещениях механический цех и фабрику рельсовых креплений с паровыми машинами, мощными электрокранами, электрическим освещением. А рядом – домны, расположенные в полутемных помещениях с железными решетками на окнах, с саженными стенами мрачные, тесные закоулки, старинная воздуходувка, действующая от балансирной машины Уатта; деревянные краны, водяной ларь, кричные горны и сталетомильные печи – все остатки древности, грузные, прочные, исправные, и все же требующие замены как не отвечающие современным представлениям о быстроте, точности и экономичности действия" (11, с. 30).

В условиях кризиса начала XX в. Демидовы сменили главное правление Нижнетагильских и Луньевских заводов. Его возглавил убывший чиновник Министерства финансов, служивший прежде вице-директором департамента железных дорог А.Н. Ратьков-Рожнов. Нижнетагильским делом он руководил вплоть до декрета Советского государства о национализации собственности Демидовых в 1918 году. Новый управляющий поставил делопроизводство на солидную бюрократическую основу. Он же стал одновременно учредителем и председателем акционерных уральских обществ "Кровля" и "Медведь". В осуществлении своих проектов развития заводов управляющий нашел поддержку со стороны основного пайщика Елима Павловича Демидова, что дало ему возможность не считаться с оппозицией других владельцев.

Демидовы полностью переложили свои обязанности на наемных управляющих, однако чувствовали себя полными хозяевами, когда решался вопрос о распределении доходов и прибылей. О масштабах денежных оборотов Демидовых говорит такой факт. Один из их последних служащих Дмитрий Петрович Шорин (1817 – 1907) пережил в Нижнем Тагиле четыре поколения господ Демидовых, работал у них главным кассиром. Исполняя должность счетного работника, он совершал частые поездки в Екатеринбург и Петербург, возил туда огромные суммы. Таких поездок он совершил до 700 и перевез свыше 70 миллионов рублей (72). Интересные сведения о размерах доходов владельцев, которые приводит Ю.А. Буранов. На основании § 46 Положения об управлении имением наследников действительного статского советника Павла Павловича Демидова, князя Сан-Донато, суммы распределялись так: 25 процентов требовалось на составление капитала погашения, 10 процентов – на образование запасного капитала, 10 процентов – на образование оборотного капитала, 5 процентов – на вознаграждение членов правления. Остальные 50 процентов составляли доход владельцев, а до 1906 года – 75 процентов. И только! Но и эти проценты нарушались в пользу Демидовых.

Вот истинные их доходы и растраты: с 1896 по 1902 годы в нарушение § 46 Положения владельцам сверх положенных 716 тыс. было выдано 872 тыс. рублей и наградных членам правления – 271 292 рубля. Всего свыше трех миллионов рублей. В годы кризиса вплоть до 1902 года финансовое положение Демидовых было устойчивым. В 1899 и 1900 гг. чистая прибыль округа составляла по 1,8 млн. рублей, в 1901 – 1,4 млн. рублей (48, с. 228).

Начало крутого поворота к ухудшению финансового положения округа относится к 1902/03 финансовому году, когда заводы потерпели убыток в 393,1 тыс. рублей и остались совершенно без средств. До 1902 года правление тагильских заводов прибегало к правительственным ссудам и кредитам у частных банков. Намеревались и далее использовать это испытанное средство. Однако 20 мая 1903 года правлению было заявлено, что оно не должно рассчитывать больше на ссуды и средства Государственного банка или Министерства финансов. Пришлось вести переговоры с Ярославско-Костромским земельным банком об ипотечной ссуде, но переговоры не привели к реальным результатам. Ссуду выдал другой банк – Нижегородско-Самарский, оценивший Нижнетагильский округ в 7,5 млн. рублей и Луньевский – в 3,5 млн. рублей. Ссуда была выдана в размере 60 процентов оценочной суммы и составила более 7 млн. рублей.

Залоговая ссуда не выводила демидовское предприятие из кризисного финансового положения, убыточность Нижнетагильского округа росла: в 1903–1906 гг. она составляла 150 тыс. рублей, в 1908 году – 1,4 млн. рублей. В начале 1909 года министерство торговли и промышленности признало нецелесообразным дальнейшее существование тагильских заводов. В этих условиях правление решило возбудить перед правительством ходатайство о новой ссуде и начать переговоры с платино-промышленной анонимной компанией, а в случае неуспеха названных мер ходатайствовать о передаче нижнетагильских заводов в казенное управление.

К этому добавлялись безобразные методы управления округом со стороны владельцев и их администрации. Один из начальников уральских горных заводов Боклевский в официальном докладе правительству в 1908 году писал: "Владельцы тагильских заводов – лица, совершенно не компетентные в горнозаводском деле, мало осведомленные в положении заводской жизни, к которой они относятся совершенно равнодушно, требуя только доходов в привычном размере" (52, с. 80).

Кризис начала XX века и усилившаяся конкуренция металлургов юга и Урала обостряла противоречия экономики округа, равное правление попыталось разработать план реорганизации заводского производства. Намечалась его концентрация на трех-четырех заводах при закрытии всех остальных в округе, техническая реорганизация этих предприятий с перестройкой профиля и межзаводских связей. План этот остался лишь на бумаге.

До кризиса 1907–1909 гг. работали все восемь заводов округа. Теперь же временно закрывались четыре завода и один из них – Лайский – более не возобновил своей работы. Позже, в 1911 году, был законсервирован Висимо-Уткинский завод, в 1915 году – Висимо-Шайтанский. Заводы закрывались из-за полной негодности оборудования, нехватки топлива, уменьшения заказов.

Не состоялась реконструкция и трех остальных предприятий, они продолжали работать в прежнем техническом состоянии. Перестройка заводского хозяйства в начале XX века шла крайне медленно и бессистемно.

Кризис 1907–1909 гг. нижнетагильские заводы переживали особенно болезненно. Почти в два раза сократилось производство чугуна, железа и стали. Закрылись многие заводы округа, из 11 доменных печей работали только две. Острые финансовые затруднения усиливали кризис. Уже в конце XIX века тагильские предприятия жили исключительно залогами и займами. К наиболее острому моменту кризиса (1909 год) общая задолженность заводов достигла 14 млн. рублей. В течение шести месяцев рабочим не выдавали заработной платы. Заготовка топлива прекратилась. Большинство предприятий остановилось. Вопрос о состоянии нижнетагильских заводов обсуждался в Государственной Думе.

Весной 1909 года произошло событие, вызвавшее панику в правлении и среди владельцев Тагильского округа. 29 апреля на заседании Государственной Думы министр торговли и промышленности высказал мнение о необходимости отобрать у Демидовых заводы для передачи их другому владельцу или в казенное управление. Это известие подорвало престиж демидовского дела для кредиторов. На заводы выехала комиссия по расследованию причин кризиса.

Кончилось это тем, что правительство снова удовлетворило очередную просьбу Демидовых о государственной денежной помощи в сумме 750 тыс. рублей и разрешило им новые займы в русских и иностранных банках. В 1909 году заводовладельцы подписали кабальный договор с Платиново-промышленной компанией и получили от нее 750 тыс. рублей аванса. Иностранному капиталу открылся доступ к природным богатствам уральского края. Однако это не помогло тагильским заводам. Они уже больше не могли выйти из тяжелого положения.

Пока финансовая деятельность правления сводилась к поискам средств извне для поддержания действий заводов, владельцы продолжали изымать огромные суммы из активов предприятий на свои личные расходы. Они отвергали предложения правления об акционировании, боясь потерять контроль над делом и право получения бесконтрольных доходов.

15 декабря 1912 года А.Н. Ратьков-Рожнов докладывал на общем собрании владельцев тагильских заводов, что пережитый тяжелый кризис заставляет Главное правление предложить коренную перестройку заводов и обеспечить предприятия свободными средствами. Предлагалось все производство сосредоточить на трех заводах вместо имевшихся десяти, а именно: Нижнетагильском, Верхнесаддинском и Нижнесалдинском, потому что они связаны ширококолейными железными дорогами. Другие предприятия округа закрывались. Необходимую сумму для перестройки заводов (10 млн. рублей) собирались дополнить за счет организации фиктивного Платинового общества. Опираясь на одобрение основного держателя паев Е.П. Демидова, правление приступило в начале 1912 года к реконструкции на основе намеченного плана. Но финансовая база перемен оказалась на практике слишком слабой, поскольку владельцы предприятия отказались участвовать в финансировании.

"На намеченном пути реорганизации заводов, – писал в 1913 году А.Н. Ратьков-Рожнов, – ушли недалеко, да и общая отсталость экономики осталась. При состоянии постоянной перестройки, ремонта и мелких улучшений не сделано ничего существенного, коренного, чтобы выдвинуть округ в ряды промышленных предприятий, оборудованных согласно требованиям настоящего времени".

Начавшаяся в 1914 году война опрокинула все планы. Она окончательно подорвала экономику округа. Хотя военные заказы, щедрым дождем сыпавшиеся на уральских заводчиков, создали некоторую видимость подъема производства, скоро начала ощущаться нехватка сырья и рабочих рук, – людей мобилизовали в армию. Пытаясь спасти положение, владельцы округа в 1915 году за крупную сумму в 4,4 млн. рублей купили Турьинскую лесную дачу в 82 тысячи десятин. Но уже было поздно. В 1916 году в Нижнем Тагиле остановились доменные печи, закрылся Висимо-Шайтанский завод, с неполной нагрузкой работали цехи других предприятий округа. Главное препятствие на пути развития хозяйства, как видно по документам правления за 1915–1916 гг., заключалось в отсутствии постоянного финансирования предприятия со стороны владельцев, не желающих вводить новые капиталы в собственное дело, несмотря на крупные заказы военных ведомств.

Новые займы лишь усиливали зависимость экономики округа от банковского капитала. В этой обстановке он легко пробивал дорогу к попавшему в трудное положение предприятию. В 1916 году установились тесные связи между предприятием Демидовых и Русским для внешней торговли банком. Вначале государственный долг Демидовых был переложен на банк, затем появился договор об учреждении акционерного общества Нижнетагильских и Луньевских горных и механических заводов наследников П.П. Демидова, князя Сан-Донато, и была проведена финансовая реорганизация округов.

Банк выбрал самый критический момент в финансовом положении тагильского округа. Не справляясь с военными заказами, получив и потратив на переоборудование заводов государственную ссуду, хозяйство Демидовых оказалось накануне финансового краха.

Весной 1917 года в обстановке небывалого ажиотажа прожженные петербургские маклеры ждали появления на бирже новых "тагильских" акций. Слухи о том, что нижнетагильские заводы будут превращены в акционерную компанию, ходили давно. Еще в ноябре 1916 года екатеринбургское отделение Русско-Азиатского банка тайно информировало свой петербургский центр: "Один из американских инженеров, стоящий близко к металлургическим предприятиям на Урале, келейно сообщил нам... что дела округа (Нижнетагильского. –Н.М.) в настоящее время находятся в самом критическом положении. Из такого положения округу невозможно будет выйти нормальным порядком".

Такая информация означала только одно: самостоятельность тагильских владений Демидовых рушится. Теперь у заводов было только два пути выхода из кризиса: переход в собственность государства или в руки коммерческого банка. А ведь эти заводы устояли даже в страшные для уральских магнатов кризисные 1908–1909 гг. Лишь в марте 1917 года стало известно, что новым хозяином тагильского округа стал Русский банк для внешней торговли. В годы нового экономического подъема и первой мировой войны владельцы Нижнетагильских заводов решили провести серьезную техническую реконструкцию предприятий. Но собственных средств на нее они пожалели, не желая уменьшать личные доходы. Деньги были любезно предоставлены банком, который вскоре и стал владельцем предприятий округа. В 1917 году долг тагильских заводов превысил 16 млн. рублей – таков итог деятельности заводчиков Демидовых.

К осени 1917 года в огромном уральском горнозаводском хозяйстве определилась такая расстановка сил. Из 22 горных округов форму капиталистических акционерных компаний приняло 18. Основными владельцами этих компаний стали русский и иностранный банки. Старые владельцы в ряде случаев обладали долей участия, но не имели контрольных пакетов акций. Оставшиеся четыре хозяйства стояли на пути превращения их в акционерные компании.

При всей своей инертности тагильская ветвь Демидовых проявила наибольшее упорство, вплоть до 1917 года удерживая свое "горное гнездо".

Выписка из крепостной книги Екатеринбургской нотариальной конторы за этот год излагает условия продажи Нижнетагильского и Луньевского округов банку: "Продажно-покупная сделка за все имения выражается в семнадцать миллионов тридцать семь руб., из коих переводятся девять миллионов двести девяносто шесть тыс. рублей и остальная сумма – семь миллионов семьсот сорок одна тысяча – получена продавцами акциями общества, соответственно уступленными ими долями участия в общем имении..." (48, с. 235).

Устав общества был учрежден 24 марта 1917 года, когда буржуазный мир доживал последние месяцы.

Акции были куплены многочисленной клиентурой банка. Спекулируя на них, банк получил крупный доход. По ликвидационному балансу на 14 декабря 1917 года в портфеле Русского банка для внешней торговли имелось 41 910 тагильских акций собственной клиентуры. Принадлежность остальных акций неясна. Ю.А. Буранов определил долю участия Демидовых в своем старом деле не более чем в 24 процента от основного капитала. Контроль Демидовых над своими владениями был утерян. Вот "достойный" итог существования знаменитого рода, растерявшего все.

Пришли новые хозяева, сместившие и банковских владельцев. 30 декабря 1917 года на предприятиях Нижнетагильского округа ввели рабочий контроль. 28 января (10 февраля) 1918 года ввиду того, что "администрация Нижне-Тагильского и Луньевского горных округов перестала субсидировать округи и отказалась подчиняться декрету о рабочем контроле", Советское правительство издало декрет о национализации всех промышленных предприятий "Акционерного общества Нижнетагильских заводов и рудников – наследников П. П. Демидова".

Более чем двухвековое господство династии Демидовых над уральскими заводами закончилось.

Источник иллюстрации: Дворянские роды Российской империи. Т. 2. Князья. СПб., ИПК "Вести", 1995.