Из речи т. Микояна. 2 марта 1937 года

Источник: Вопросы истории, 1994, № 6, стр. 14-20
Андреев. Слово имеет т. Микоян. [Выступление Микояна публикуется по неправленой стенограмме.]

Микоян.

Товарищи! Были правы тт. Молотов и Ежов, когда сказали о том, что вопрос о диверсии, вредительстве и шпионаже японо-немецких троцкистских агентов касается не только тяжелой промышленности и транспорта, но и всех других наркоматов, значит и Наркомата пищевой промышленности. Я бы сказал больше: это больше всего касается именно пищевой промышленности, потому что в пищевой промышленности есть больше возможности навредить государству. Вот почему мы, работники пищевой промышленности, сейчас дрожим, что может быть у нас завтра могут проявиться акты вредительства и диверсии, потому что никакое благополучие предыдущее не гарантирует от неожиданных диверсионных актов в любой день. Мы наблюдаем во всей нашей практике это повседневно. Для того, чтобы вызвать недовольство в стране, для того, чтобы навредить народу, враги могут прибегать, будут прибегать и прибегают к отравлению, они прибегают к дезорганизации дела завоза продуктов в различные пункты, в особенности когда этих продуктов мало и их трудно завозить. Им в этих случаях легче вредить, прикрываясь этими трудностями, приводить к перебоям снабжения продуктами и т. д. Наконец, на случай войны они могут прибегать к сеянию паники, к пусканию слухов о недостатке пищевых продуктов и т. д. Народ реагирует на это очень болезненно. Не случайно, что во всех революциях вопрос о продовольствии играл большую роль, а враги в качестве повода, чтобы недовольство разжигать в еще большей степени, будут прибегать к сеянию паники. Причем, это не есть простое умозаключение, а мы имеем уже печальный урок враждебных вылазок в области пищевой промышленности. Мы не можем забыть того, как еще в 1930 г. была вскрыта крупная диверсионная и шпионская организация в пищевой промышленности во главе с профессором Рязанцевым, Каратыгиным, Курановым и др., которые в числе 48 человек были расстреляны в 1930 году. Не случайно, что шахтинские вредители не были расстреляны тогда, были помилованы, а вредители снабжения были расстреляны, потому что ущерб государству в области снабжения они нанесли куда больше, чем любой шахтинец.

Мы не можем забыть также об отравлении рабочих, массовом отравлении днепропетровских рабочих в 1933 году. Причем, эти вылазки классового врага в области пищевой промышленности, в деле снабжения совпали с вредительством в сельском хозяйстве, с раскрытием этого дела. Это вообще вытекает из того, что существует тесная связь между пищевой промышленностью и сельским хозяйством, и кроме того, один и тот же круг врагов орудовал и здесь и там. И вообще теперь, когда мы говорим об опасности вредительства, нельзя забывать ни в какой степени о том, что мы в пищевой промышленности пока открыли мало фактов прямого вредительства, и в сельском хозяйстве мы имеем мало открытых фактов вредительства, но это ни в коем случае не может нас успокаивать, это говорит только о том, что маскировка более умелая и поиски наши недостаточно энергичные. Тем не менее, когда теперь в сельском хозяйстве огромный парк машин, вредить куда легче, тоже и в пищевой промышленности. Крупные предприятия — залог высокой техники и улучшения условий производства продуктов питания, но с другой стороны, крупное предприятие, если туда пролезет классовый враг на ответственный участок,— это наиболее удобный способ для врага вредить нам, потому что для того, чтобы навредить, надо много кустарных предприятий охватить, а если на большое предприятие проберется классовый враг, он получит большую возможность для того, чтобы навредить.

Вот почему, товарищи, мы не можем не смотреть с тревогой на диверсионную деятельность японо-немецко-троцкистских вредителей вообще в народном хозяйстве и в пищевой промышленности также. Нам надо учесть уроки этого вредительства и вот этого вредительства 1930 г., которое охватило собой мясную промышленность, холодильное дело, консервную промышленность, рыбную и плодоовощную. Враги знают, где наиболее слабое место, продукты этих отраслей больше всего поддаются порче, наиболее сезонные и отравлять через них куда легче.

Наконец, они знают, что это — главные продукты снабжения Красной армии и иметь там свою руку, свою организацию, тогда легче всего вредить нашей Красной армии. Это имеет оборонное значение. Но теперь, когда мы говорим о вредительстве, речь идет о том, что теперь новые кадры влились в эту армию вредителей и диверсантов. Тогда вредителями были: этот Рязанцев — профессор, бывший генерал царской армии, Каратыгин — профессор, кадет, бывший редактор «Финансового вестника» министерства финансов, Куранов — полковник царской армии, интендант, и рыбопромышленники — люди старых, богатых, враждебных нам классов старого режима. Тоже было в 1933 г. при отравлении консервами Одесского консервного завода. Теперь же дело идет о том, что троцкисты стали главными вредителями в нашем народном хозяйстве,— то, чего, к сожалению, мы не ожидали. Даже больше, теперь стало ясно, что и правые шли по стопам троцкистов во всех областях и они вредили, хотя их дела только теперь начинают вскрываться. Вредители есть и в Наркомате пищевой промышленности. Но я должен прямо сказать, что у нас на руководящих постах больше было правых, чем троцкистов. Троцкисты так же были, но в средних звеньях, в центральном аппарате, на крупнейших должностях были правые.

Но надо прямо сказать, что не ожидали,— это наша главная ошибка,— что правые и троцкисты, которые носят еще партийный билет, могут вредить. Мы знали и видели, что они правые, не только в прошлом правые, их умонастроение правое чувствовалось и сейчас. Я должен прямо сказать, что, конечно, упрек в том, почему хозяйственники сами не открыли,— этот упрек и нас касается. Если бы мы могли подумать, что правые могут навредить, конечно, мы бы открыли, если не всех, то значительную часть открыли бы, потому что, когда теперь смотришь,— тогда только это казалось, что это головотяпство, плохая работа, не стараются, а теперь, когда смотришь,— надо это все теперь строго проверить,— выходит, что это было результатом сознательной деятельности.

Правда, т. Сталин своевременно предупреждал всех нас, говорил, что нет такой пакости, которую бы не совершили троцкисты и правые. Но, видимо, судьба нашей партии такая и всех нас работников, которые понимают хорошенько дело только тогда, когда что-нибудь случится, когда предметный урок получают. К сожалению, это очень дорогое удовольствие. Но мы не понимаем глубоко таких вещей, пока не дают встряски. (Косиор. Пока гром не грянет.) К сожалению, так. Тов. Сталин по итогам первой пятилетки говорил, тогда была острая борьба: «Рост мощи советского государства будет усиливать сопротивление последних остатков умирающих классов. Именно потому, что они умирают и доживают последние дни, они будут переходить от одних форм наскоков к другим, более резким формам наскоков, апеллируя к отсталым слоям населения и мобилизуя их против советской власти. Нет такой пакости и клеветы, которых бы эти бывшие люди не возвели на советскую власть и вокруг которых не попытались бы мобилизовать отсталые элементы. На этой почве могут ожить и зашевелиться разбитые группы старых контрреволюционных партий эсеров, меньшевиков, буржуазных националистов центра и окраины, могут ожить и зашевелиться осколки контрреволюционных оппозиционных элементов из троцкистов и правых уклонистов».

Товарищи, более открытого указания нельзя было ожидать. Тов. Сталин в 1933 г., когда они только задумали вредительство, т. Сталин делал нам тогда предсказание, но, к сожалению, до нашего сознания это предсказание не дошло по-настоящему. Мы думали о пакостях, думали о тех пакостях, которые враг нам может учинить, и мы имели этому примеры, но мы не додумали по-настоящему, до конца этого вопроса, что наша революция, русская революция, это не есть просто одна из революций в истории человечества. Это есть самая глубокая революция. Потому что все предыдущие революции свергали один класс и ставили на его место новый класс, свергали одну власть, устанавливали другую, но оставляли классовое строение. Мы теперь классы уничтожили для того, чтобы строить бесклассовое общество. Вот почему в совершенно невиданных формах борьба проявляется. А мы этого не видели. И мы этого не могли предвидеть. Я думал, я должен это сказать, не знаю как вы, товарищи, но я думал, что, если марксисты до революции были против террора, против царя и самодержавия, как они могут, люди, прошедшие школу Маркса, быть за террор при большевиках, при советской власти? Если коммунисты всего мира, будучи врагами капитализма, не взрывают заводов, как может человек, прошедший школу марксизма взорвать завод своей страны? Я должен сказать, что никак это в голову в мою не влезало. Но, видимо, приходится учиться. Видимо, падение классового врага, троцкистов так низко, что мы и не предполагали, а именно, как предсказывал т. Сталин, который как будто вел нас за руку и говорил, что нет такой пакости, которой не могли бы совершить троцкисты и правые. Вот это и вышло, что наша бдительность политическая оказалась ослабленной.

Мы знали двурушников, мы знали новый тип врага. Но теперь, я должен сказать прямо, когда читаешь эти показания, когда знакомишься с этим делом,— самая большая опасность у нас, что многие наши хозяйственники недооценивают опасности вредительства, со стороны японо-немецких и троцкистских агентов. Самая большая опасность заключается в этом. Поэтому, товарищи, если мы этого последнего предметного, печального урока не учтем, то неизбежна новая вспышка вредительства. Поймите, товарищи, какого более коварного врага мы имеем, как японский империализм, у нас есть много людей недовольных. Эти люди вербуются для подрывной работы японо-германскими фашистами. Да и троцкисты вербовали к себе в агентуру недовольные элементы. Они брали людей так сказать обиженных, недовольных к себе в агентуру. Вербовать в нашей стране еще есть кого. Вот почему эту опасность нельзя недооценивать. Мы должны учесть эти уроки.

Что мы имеем теперь, хотя бы в нынешнее время. Я уверен, я думаю, что мы имеем еще много невскрытых врагов. По совести говоря, я боюсь больше этих невскрытых врагов. В области пищевой промышленности враг это все оставил на случай войны, потому что нет смысла сейчас, в нынешнее время выдавать всю свою агентуру, потому что всякое поражение в настоящее время, оно не будет таким больным, как оно будет в случае войны. Наша часть большевиков очень много благодушествует. Годовой план выполнен, пятилетка выполнена, нет никаких массовых серьезных отравлений, значит все благополучно — я больше всего этого боюсь. Правда, уроки мы учли, но в должной мере еще не мобилизовались против врага. Мы раньше считали врагами бывших людей, бдительность была направлена против этих бывших людей, а между тем у нас еще имеется очень много врагов из троцкистского лагеря, правых. Главная задача сейчас заключается в том, чтобы своевременно разоблачить всех этих врагов.

Главное это то, что надо своевременно увидеть врага. У нас, например, работал Запольский, правда, мы его сняли за плохую работу, за развал работы, но мы не знали, что он троцкист, вредитель. Мы его часто критиковали за то, что он не ставит конкретных вопросов на производстве, что не старается чтобы стекло давать вместо жести, а у нас слова не хватает, за то, что он разбазаривал казенные деньги, раздавал их некоторым сотрудникам, это Томского метод, который он проводил. Поэтому, работники вокруг него всегда были мобилизованы. Это было обнаружено во время ревизии. Или взять, например, Ударова, который работал заместителем начальника Главжирмасло. Этот человек, тоже считал себя обиженным, потому что его не выдвигали. Это был гнилой человек, консерватор, никакой активности в работе не проявлял.

Мы имеем целый ряд фактов, которые говорят о том, что мы не учли ошибок. Мы часто видим человека, но душу этого человека мало знаем. Теперь уроки ясны. Лучше иметь меньше, да лучше. Лучше взять менее квалифицированного, менее опытного, но честного человека, он будет учиться, чем иметь какого-либо гнилого консерватора. Если даже он не вредитель, но он гнилой, то нечего его держать, лучше взять молодого человека, подучить и он будет прекрасно работать. Подхода должного к работникам мы не имели, я должен прямо сказать.

Взять этого Ударова, что он делает? У нас есть линтерное хозяйство на маслобойных заводах, оно очищает семена, которые идут для военных целей. И вот, если там снять винт, то вся работа приостанавливается. Всегда это объяснялось неполадками в производстве, техническими неполадками. Затем завод в Мурманске. В прошлом году на судостроительном заводе была вскрыта группа троцкистов, которая занималась вредительством не только в рыбном флоте, но и имела корни в военно-морском флоте.

Вывести из строя, дезорганизовать, а это значит вывести морской флот из строя. Недавно выявлено вредительство на Камчатке, которая будет базой для нашего морского флота в случае войны с Японией. Оказалось, что здесь действовала рука японских и троцкистских агентов. Вообще, товарищи, у нас мало дел открыто на Камчатке. Разве можно думать, что японцы, которые ловят рыбы столько же сколько и мы, а может быть даже и больше, чтобы они не подкупали вредителей? Значит мы не вскрыли многое, потому что японцы на этих способах имеют больший опыт. Причем у нас там кадры не отборные.

У нас еще была одна ошибка, когда троцкистов или правых мы из Москвы и Ленинграда посылали на Мурманск, на Камчатку, на Обь. А под углом зрения военной опасности выходит, что это наиболее опасное место. Теперь надо посылать туда более надежных людей и, во-вторых, очистить от этих негодных элементов и троцкистов. Они готовы были идти на все, хоть на Камчатку, на Обь, куда хотите, и это считалось, что люди хотят доказать верность партии. (Косиор. Правильно.) Они знали куда идут, а мы не знали этого, мы предполагали, что они избирают себе самый трудный путь, самое трудное место для работы, чтобы доказать преданность партии. Теперь это ясно, мы не можем поддаваться на эту удочку по наивности.

Наконец, есть сведения, еще нами не проверенные, туда выезжает комиссия, что на Одесском консервном заводе неблагополучно с точки зрения вредительства. У нас много есть фактов порчи продуктов, которые рассматривались под углом зрения всяких объяснений. Причин много можно найти, вообще все на свете чем-то объясняется. И нашей бдительности мешало еще то обстоятельство, что мы, овладевая техникой, через чур стали прикрываться этой техникой. Как авария — так техническая неполадка, и это объяснение, что техническая неполадка, считалось ясным, это одно считалось объяснением. Между тем, техническая неполадка, это шифр для прикрытия аварий и порчи, которые происходили в организованном порядке. Это технические неполадки, но организованные. Вот эти технические неполадки рассматривались нами при отсутствии технического подхода. Много безобразий объяснялось за счет технических неполадок, а на самом деле это были акты вредительства, которые мы не вскрыли. Это надо пересмотреть. Это положение относится не только к 1936 г., но и к 1935 году. Надо их расследовать с тем, чтобы по их следам найти вредителей, которые скрыты сейчас.

Товарищи, отравление в 1933 г. и расстрел в 1930 г. помогли пищевой промышленности мобилизоваться для бдительности и принятия мер к тому, чтобы улучшить пищевую промышленность и не дать возможность повторения таких вещей. Но я должен прямо сказать, что теперь надо все пересмотреть.

Что мы предприняли? Формально мы много мер приняли. Некоторая проверка показывает, что формально у нас все обстоит хорошо, но когда проверяешь дело, то плохо обстоит. Мы здесь ввели массу организационных мер, которые должны гарантировать от возможных отравлений: санитарных врачей назначили на крупные предприятия, но когда проверяешь, то санитарные врачи не видят то, что нужно, пропускают, а ведь не все врачи желают все видеть. Ввели ветврачей на мясохолодильниках и комбинатах, которые сидят для того, чтобы проверять, не было ли заражения мяса. Сидят инспектора, которые проверяют при Наркомпищепроме, Главконсерве и заводах. Имеются инспектора по качеству, независимо от директоров предприятий, у них низкий уровень,— не все проверяют. И, наконец, если попасть троцкисту или вредителю в это дело, он будет стараться не видеть, что необходимо ему видеть.

У нас устроены лаборатории, для того, чтобы проверять качество поступающей продукции. Но проверка ряда мест показала, что лаборант или не умеет анализы сделать, или пропускает, или самый важный анализ лаборант не успел изготовить. Очень важно знать эти кадры, проверить кадры всех лаборантов и химиков, потому что они не только могут дать неправильный анализ — обмануть нас, не только не произвести анализов, которые обязаны производить, но могут отравления произвести, потому что там есть всякие кислоты и отравляющие вещества в лаборатории, которые они могут пустить. В прошлом году мы ввели, предвидя такую опасность, режим подбора рабочих и служащих на своих заводах существующих, на 97 предприятиях пищевой промышленности — мясных, консервных и рыбных. Но я должен прямо сказать, что проверка этих рабочих и служащих показала, что проверка при подборе проводится формально, не по-настоящему. Наркомвнудел нам в этом помогает сильно. Мы проверяем людей по его делам. Но надо усилить эту проверку сейчас.

При большом участии т. Сталина организованы специальные парторги на заводах пищевой промышленности. Это дало возможность партийную работу поднять на высший уровень на крупных предприятиях, которые имеют оборонное значение. Но мы сейчас должны вновь проверить именно эти крупные предприятия, которые будут снабжать армию во время войны. Мы должны будем проверить все военные запасы и продукты, потому что вдруг вредители дали сертификаты на негодные продукты. (Шкирятов. Обязательно по всем мясокомбинатам.) Мы должны это проверить обязательно, потому что это идет для Красной армии. Все то, что получает наша Красная армия, особенно в случае войны, должно быть досконально проверено, для того, чтобы вскрыть все факты вредительства, для того, чтобы иметь гарантию, что мы Красную армию не подведем в случае войны.

Наконец, мы не можем кормить свою армию так, как когда-то кормили царскую армию. У нас в Красной армии много интеллигенции. У нас не меньше инженеров, чем в промышленности; инженеров имеет авиация и танковые части — это высшая интеллигенция. Наша Красная армия — это не старая армия. Наш красноармеец — это не тот солдат, который был в царской армии, ничего не понимающий, наш красноармеец имеет многие потребности,— вот почему требования к нашей работе возрастают, вот почему головокружение некоторых работников от успехов — наиболее опасно.

Неправильно будет измерять свои успехи тем временем, скажем, что было до войны, до 1926 г.— это позор, потому что мы настолько выросли, что должны не с царским временем сравнивать, мы должны сравнивать с передовыми странами капитализма. А когда сравниваем наши успехи с Америкой, то наши некоторые отрасли до уровня технического Америки еще не дошли по-настоящему. И это сознание, что мы еще отстаем, что мы много еще должны сделать, нас должно толкать на то, чтобы успехами не хвастаться, а многого добиваться, измерять уровень технического движения применительно к самим себе, а не успокаиваться на достигнутых успехах, как это делают некоторые работники.

К сожалению, мы к работникам относимся так: программу выполняют хорошо, значит хороший работник. Тов. Ежов сказал, что программы наши не такие уж большие и мы не раз говорили всем, что программа — это минимум и людей не выполняющих программ не так уж много, это уже не является исключением программы выполнять.

Это понятие: раз программу выполнил — значит хороший работник — находит свое отражение на хозяйственниках. Хозяйственники рассуждают так: что от нас хотят, что от нас требуют, что вот, мол, прозевали троцкистов, у нас все выполнено,— дайте покой. Вот такие настроения наиболее опасны, они дают пищу аполитизму и аполитическим настроениям, и тому, что т. Сталин совершенно правильно сказал, что некоторые хозяйственники, которые добросовестно добиваются овладения техникой, они несколько политически полиняли. Это абсолютно точно сказано, мягко, но абсолютно точно,— полиняли. Это относится и к нам — к наркоматам, потому что наркомат на политическое воспитание мало обращал внимание. Если в тезисах к докладу т. Сталина сказано: «Секретари крайкомов, увлекшись хозяйством, забыли про политическое воспитание масс», то это касается и нас — наркоматов. Мы, к сожалению, занимались техникой и стремились овладеть ею и понять, но мало занимались политическим воспитанием своих людей для того, чтобы заострить их мнение на тех вопросах, чтобы они не только деловые соображения брали в основу, а могли политическим огнем критики проверять эту работу, нам придется поэтому заострить внимание на задачах политического воспитания.

К сожалению, вышло так, что единоначалие, которое абсолютно необходимо, оно обернулось так, что люди малоопытные закрыли глаза и отгородились от масс, которые могут иногда показать, где враг и опасность. Задача сейчас заключается в том, чтобы через хозяйственный актив наркомата сочетать все удобства единоначалия управления со всеми удобствами и выгодами от учета мнения масс, которые могут свой опыт передать хозяйственным руководителям. И поэтому вопросы критики и самокритики приобретают огромное значение, а до сих пор мы это дело мало развивали. Вот почему, товарищи, политическая задача — раскрыть глаза нашим работникам на вредительство троцкистов, японо-немецких агентов, не только тем открыть глаза, у которых уже открыто вредительство, но и тем, у которых не открыто, чтобы они были бдительными, искали у себя врага и допускали к работе только нам преданных людей, приняли меры по контролю за работой, установили санитарных врачей, установили режим подбора работников на консервные и мясные предприятия.

Наконец, установить техническое мерило для проверки самопишущими измерительными приборами, которые могут провести контроль над производственным процессом и затруднить вредительство. И в области аварий т. Каганович уже докладывал и в предложениях ЦК записано это, что необходимо подходить к авариям иначе, чем до сих пор подходили. У нас, например, немало аварий в особенности в рыбном флоте, аварии там по-настоящему не анализируются, борьба с ними поставлена неумело. Отсутствие запасных частей, плохой ремонт — это часто является прикрытием для вредителей, которые дезорганизуют производство и прикрываются реальными недостатками, а между тем, если мы установим контроль оборудования и ликвидируем плохую организованность, гораздо легче будет нам узнать все действительные причины, нам ясно будет, почему разрушается оборудование и почему происходят аварии на предприятиях.

Наконец, товарищи, очень опасная вещь, как себя ведет враг, который против нас идет. Когда мы стали проверять, то оказалось, что на предприятиях все страшно запущено. Вот, например, у нас с производством пищевых красок оказалось, что производство этих красок поставлено очень небрежно. Мы мало интересовались, кто производит краски, между тем, если захотят навредить, это легче всего, так как из одного центра, из одного места краски расходятся по всей стране. Всякие специи пищевые — поставлено централизованное снабжение. Сейчас задача заключается в том, чтобы взяться за это дело и это дело поставить в самые строжайшие условия и поставить туда надежных людей, не надо ничего жалеть для того, чтобы это было абсолютно гарантировано.

Вот еще одно мероприятие — проверяя крупнейшие предприятия, мы должны будет просмотреть людей, которые сидят на разливке соусов, консервов, на разливке фруктовых вод, других напитков, жидкостей, потому что именно при разливе на этом участке производственного процесса легче всего чего-нибудь добавить и отравить. Этих людей надо особо проверить, особые условия им поставить. У нас кое-где эти рабочие являются сезонными, необходимо, чтобы они были более надежно связаны с заводом.

Вот те мероприятия, которые мы должны принять, поскольку в решении ЦК записано это очень подробно в отношении тяжелой промышленности и НКПС, мы должны принять это по нашему наркомату. Мы должны будем сейчас же, после пленума развернуть всю конкретную сумму мероприятий так, чтобы, во-первых, вскрыть троцкистских гадов, японо-немецких шпионов, которые имеются здесь. Это все необходимо сделать для того, чтобы не допускать возможности их проникновения в наш аппарат, для того, чтобы хозяйство улучшить так, чтобы не было возможности проникнуть в наши предприятия, а если даже он паче чаяния проникнет, то чтобы у него не было возможности сделать нам вред.

Наконец, надо наши кадры подковать и вместо гнили, троцкистских пособников подобрать других людей, способных и преданных. И тогда пойдут и рабочие. Теперь, когда вскрылось вредительство, рабочие смотрят с опаской на руководство: «А это указание правильное или неправильное? А может быть, вредительское?» Рабочему трудно, он в тревоге, ему трудно установить. Поэтому это большой удар по стахановскому движению. Они взрывали снизу, а мы должны на раскрытии вредительства поднять стахановское движение вновь. Здесь говорилось о том, что развертывание стахановского движения — это будет гарантия, что не будет вредительства. Говорить так — значит поставить вопрос вверх ногами. Для того, чтобы иметь развернутое стахановское движение, не надо иметь вредительства, надо искоренить вредительство. Вот почему необходимо нанести самый решительный удар и так почистить, чтобы на много лет эта чистка нас гарантировала от всякой возможности повторения таких безобразий, таких вредительских актов против нас. Мы не должны теперь руководствоваться таким в обычное время принятым благодушием, нельзя ждать, чтобы еще десятки и сотни людей отравлялись. Если тогда лишь станут бдительными — это уже позор для нас.

Вот почему задача всех нас, хозяйственных работников,— подковать свои хозяйственные кадры политически, раскрыть им глаза на вредительство, которое враг может провести, почистить свои ряды для того, чтобы в случае новых испытаний, которые нам еще предстоят в дальнейшем, наша промышленность, наше хозяйство, наши кадры были целиком проверены, чтобы никаких неожиданных ударов мы не получили и чтобы мы были во всеоружии против всех врагов — троцкистов, правых и японо-немецких шпионов.

www.npacific.ru/np/library/publikacii/questhist/istor-105.htm


В. А. ИЛЬИНА.
РЕПРЕССИИ В СИСТЕМЕ АКЦИОНЕРНОГО КАМЧАТСКОГО ОБЩЕСТВА В 1937 г.
Неотъемлемым качеством каждого большевика в настоящих
условиях должно быть умение распознавать врага партии, как бы
хорошо он ни был замаскирован.
Из выступления И. В. Сталина 3 марта 1937 г. на февральско-
мартовском пленуме.

В основе этого материала лежат несколько лет работы, огромный массив самых разнообразных документов из региональных и центрального архивов, а еще - желание внести свой посильный вклад в дело по увековечиванию памяти незаконно репрессированных.
По развитию ряда процессов Камчатка отставала от центральных районов страны. Установление советской власти произошло здесь на пять лет позже, коллективизация завершилась только к 1953 г. Но в полосу большого террора она вошла одновременно с материком.
Доклад И. В. Сталина на февральско-мартовском пленуме 1937 г. "О недостатках партийной работы и мерах ликвидации троцкистов и иных двурушников" был воспринят на местах как сигнал к действию в осуществлении репрессий. А его выводы о проникновении врагов в "…той или иной степени во все или почти все наши организации, как хозяйственные, так и административные и партийные" придали им массовый характер.
Поэтому не случайно, что именно в 1937 г. органами НКВД в рыбной промышленности Дальнего Востока была обнаружена "контрреволюционная эсеровская японо-террористическая организация, имевшая связь с ЦК партии социал-революционеров в Москве". Считалось, что контрреволюционная организация состояла из групп, действовавших в основных управлениях и трестах дальневосточной рыбной промышленности: Акционерном Камчатском обществе, Северо-Приморском госрыбтресте, управлении Главвостокрыбпрома, Дальгосрыбтресте и других.
По мнению следствия, "деятельность" организации была направлена на замедление темпов освоения рыбных богатств Дальнего Востока, неправильное размещение капиталовложений и срыв капитального и жилищного строительства, вредительство при строительстве крупных предприятий отрасли, массовый завоз в край антисоветского и контрреволюционного элемента, организацию диверсионных групп для совершения террористических актов, передачу японской разведке материалов об обороне и хозяйственном строительстве в крае.
Волна арестов распространилась по всем рыбопромысловым районам Дальнего Востока. В середине марта - начале апреле 1937 г. органы НКВД вскрыли "вредительство" в АКО. Были арестованы начальник Акоснабторга Н. Н. Смирнов, бухгалтер Акорыбснаба И. У. Акулович, Н. С. Воршев, М. П. Елисеев. Затем "враги" были найдены в Петропавловском совхозе, Крутогоровском рыбокомбинате. Были арестованы руководители этих предприятий М. М. Хонин, Б. Г. Разгонов. Так с этих трех предприятий началась лавина репрессий 1937 г. в АКО.
Дополнительным катализатором в деле разоблачения "врагов народа" в рыбной промышленности Камчатки и в системе АКО стала вторая городская партийная конференция, проходившая с 18 по 30 апреля 1937 г. Выступавший от имени крайкома ВКП(б) Никитин сообщил: "…крайком, имея материалы о том, что рыбная промышленность Камчатки засорена японо-немецкими, фашистскими и вредительскими элементами, командировал своих представителей помочь организации выявить все эти факты".
Начавшаяся конференция была четко нацелена и сориентирована на выявление примеров уже случившегося вредительства и виновников, его допустивших. Именно поэтому все застенографированные выступления объединяет идея разоблачения, меняется только место действия врага, а это зависело от места работы выступающего. На конференции впервые прозвучали открытые массовые обвинения в адрес всего начальствующего состава АКО.
Участники, озвучивая наболевшие, уже ставшие хроническими для системы АКО проблемы (простои судов, срыв строительных работ, несвоевременный завоз рабочей силы и т. д.) были едины в определении причин этих явлений - вредительство, действия врагов, притупление классовой бдительности. Пугающее единодушие и одномоментное прозрение.
Неужели положительных примеров в работе АКО не было? Ведь летом даже собирались отметить десятилетие его деятельности. Они, безусловно, были, но все перекрывала еще одна сталинская установка об опасностях, связанных с успехами и достижениями. Даже при систематическом выполнении хозяйственных планов есть вредительство! Потому что "…настоящий вредитель должен время от времени показывать успехи в своей работе, ибо это - единственное средство сохраниться ему как вредителю, втереться в доверие и продолжать свою вредительскую работу".
На конференции предлагалось исключить Адамовича из партии. Его обвиняли в организации диверсий на рыбокомбинатах Камчатки, в связях с уже разоблаченными Бухариным, Путной, Радеком. Не выдержав травли, 22 апреля вечером И. А. Адамович застрелился. А. А. Смышляев в своем документальном очерке "Смерть в день рождения Ленина" рассказал о том, как цинично хоронили одного из виднейших начальников АКО.
После самоубийства Адамовича "…для дальнейшего разоблачения вредительства" на Камчатку срочно была послана бригада под руководством самого начальника политуправления Наркомпищепрома СССР Ф. Д. Корнюшина. В конце мая 1937 г. бригада прибыла на Камчатку.
Так органы НКВД, получив поддержку от Политуправления Наркомпищепрома СССР, продолжили работу по выявлению "вредительской организации" в АКО.
Общее обвинение АКО состояло в том, что "…в задачу организации входило подрыв хозяйственной мощи Советского Союза на Дальнем Востоке через систему организационного вредительства на всех участках системы АКО, вывод из строя отдельных промышленных предприятий. Адамовичем в целях успешного проведения подрывной работы на большинстве рыбокомбинатов были поставлены свои люди. Этим лицам были даны совершенно конкретные задания по срыву капитального строительства, порчи оборудования, выводу из строя отдельных механизмов".
С мая по сентябрь "вредители" были "найдены" во всех звеньях центрального аппарата АКО. Были арестованы начальники всех основных подразделений. И это в тот период, когда шла путина, осуществлялся завоз грузов, необходимых для Камчатки на следующий 1938 г., велось строительство. И в "мирные" времена здесь были постоянные сбои. Теперь разбираться стало еще сложнее. Утрачивалась возможность оперативного руководства. Оставшимся управленцам приходилось замещать арестованных товарищей, выполнять работу за трех, а то четырех специалистов, ожидая возможного ареста. Надо ли говорить, как это дезорганизовывало работу!
С июня по октябрь 1937 г. временно исполняющим дела начальника АКО становится сам Корнюшин. Выявление вредительства только началось, и он явно стремится в этом преуспеть. Именно он отстраняет от работы начальника Рыбного управления АКО, первого заместителя Адамовича - Григория Демьяновича Торопова. Сообщая Микояну в начале июля о ситуации в АКО, не забывает себя: "…положение верхушкой АКО исключительно острое, работаю фактически один".
Не без участия этого человека стало "подтверждаться" обвинение следствия о "вредительстве" на рыбокомбинатах АКО.
Из 18 директоров рыбокомбинатов Камчатки в 1937 г. были арестованы 8 чел., четверых приговорили к высшей мере наказания, четверо получили различные сроки лишения свободы. За большими начальствующими фигурами шли заместители, начальники рыбобаз, рядовые сотрудники и простые рабочие. Кампания по борьбе с вредительством в АКО стала центральной темой "Камчатской правды" и политотдельских газет.
Но засоренными вредителями оказались не только центральный аппарат, рыбокомбинаты, но и другие предприятия АКО. К осени 1937 г. следователи обнаружили врагов в Ключевском лесокомбинате и Козыревском леспромхозе.
Особенно много "врагов" нашли в Ключах. Из 27 арестованных 81 % были рабочие. Через Усть-Камчатск людей доставляли в Петропавловск. А там благодаря следователям добывались новые признательные показания.
К осени 1937 г. верхушка репрессивной пирамиды была представлена десятками управленцев, а основание составили более сотни простых рабочих, проходивших по "вредительским" делам.
В период с октября по декабрь 1937 г. были арестованы директор строящегося Судоремзавода Владимир Михайлович Слободенюк, экономист предприятия Семен Михайлович Шлиндман, инженер-механик В. П. Борзов. Продолжали арестовывать бухгалтеров, экспедиторов, агентов по снабжению в районных отделениях АКОрыбснаба, АКОснабторга в Большерецке, Усть-Камчатске, Корфе, Пымте, Палане. Эти "враги" "…проводили вредительство, направленное на искусственное создание голода среди населения Камчатки и Охотско-Камчатского побережья…"
В сентябре - ноябре 1937 г. были арестованы капитаны: Андрей Васильевич Арсентьев (пароход АКОфлота "Ительмен"), Борис Владимирович Левашов (траулер-китобой "Блюхер"), Вильгельм Робертович Мейер (сейнер БАОЛ "Вилюй").
Вредительским оказалось все руководство Петропавловского совхоза: заместитель директора Николай Викторович Абрамов, экономист Елизар Семенович Подольский, полевод Франц Иосифович Еленек, бригадир тракторной колоны Иван Михайлович Пурвет.
Вслед за начальником политотдела АКО Александром Робертовичем Орлинским были арестованы начальник политотдела Петропавловского порта В. Т. Ершов, Усть-Камчатского рыбокомбината М. И. Ткачев, Воровского рыбокомбината Григорий Павлович Григорьев, инспектор политсектора АКО Николай Иванович Белый.
Действительно, "вредители" были во "всех звеньях АКО".
Проделав первую часть работы по выявлению врагов, в конце октября 1937 г. бригада Корнюшина возвращается в Москву.
АКО передается Прокофию Николаевичу Притыко. О нем известно немногое. Родился в 1902 г. в городе Ейске Краснодарского края. Получил высшее политическое образование в Коммунистическом университете им. Я. М. Свердлова. Членом ВКП(б) стал в 1920 г. До Камчатки работал в Политуправлении Наркомпищепрома СССР, возможно, одним из заместителей Корнюшина. Был награжден ЦИК СССР орденом "Знак Почета". В июне 1937 г. после ареста Орлинского был назначен на должность начальника политсектора АКО. Срочно выезжает на Камчатку. За ним отправляется семья. С октября 1937 г. Притыко совмещает две должности: временно исполняющего дела начальника АКО и начальника политсектора АКО.
Прокофию Николаевичу достается обезглавленное огромное предприятие, усиливающиеся чемоданные настроения и страх среди оставшихся специалистов. "…Люди буквально боялись один другого, за малую ошибку, оговорку сейчас же его обвиняли в связи с врагами, квалифицировали врагом". Да и между АКО, обкомом и горкомом уже был не конфликт, а самая настоящая война.
Несмотря на то, что план 1937 г. по вылову рыбы был выполнен на 120 %, ситуация на рыбокомбинатах была очень тяжелой. Так, опальный Крутогоровский комбинат задание выполнял в труднейших условиях: "…имели всего 300 пар сапог на 1 430 человек рабочих, не считая домохозяек, которые нам помогали. Был буквально голод на почве недоедания, были вспышки тифа… Правда, об этом было нельзя писать или передавать по радио, была повальная цинга, вот в каких условиях приходилось работать. Если в 1934 году зимовало 300 человек, то после сезона 1937 года не вывезли 2 300 человек".
К тому же новому начальнику АКО явно не хватает опыта хозяйственного руководства. Осложняют ситуацию продолжающиеся аресты и усиливающийся в связи с этим кадровый кризис. Репрессии 1937 - первой половины 1938 гг. будут одной из основных причин невыполнения плана предприятиями АКО в 1938 г.
Но для коммунистов Камчатки в ноябре 1938 г. все было ясно, план провален "…не потому что было много объективных и субъективных причин, а потому, что сидело много еще врагов, которые творили гнусные дела…"
Для осуществления политических репрессий в 1930-е гг. была создана целая система взаимодополняющих механизмов. Многочисленные собрания и активы являлись одним из ее звеньев. Разоблачение врагов и выявление недостатков в проведении этой работы было главной темой собравшихся. Вопросы усиления бдительности оттесняли на задний план вопросы хозяйственные.
Обратимся к протоколам собрания областного и городского партийного актива г. Петропавловска от 20 июня 1937 г. Присутствующие делятся на две части - обвиняемые и обвинители. От обвиняемых требовали саморазоблачений, рассказов о своих собственных недостатках и о том, как они ликвидируют вредительство на своем рабочем месте. Людей шельмовали за проявление человеческих чувств по отношению к лицам, подвергшимся репрессиям. "У Т. живет на квартире человек, который осуждался за троцкизм. Это говорит о запутанных связях Т., которая молчит об этом". Людей осуждали за то, что работали рядом с "врагами", за передачи, отнесенные в тюрьму, находящуюся в бухте Раковая, за хлопоты о своих обвиненных близких, за попытки найти правду.
Несмотря на все старания партийных и карательных органов, оставалось немало тех, кто не поверил в то, что Адамович был врагом народа. Одним из "упорствующих в своих заблуждениях" оказался его заместитель - начальник Рыбного управления АКО Григорий Демьянович Торопов. Приехав вместе с Адамовичем в апреле 1934 г. на Камчатку после работы на Северном Каспии, он приложил немало сил для вывода АКО из кризиса. И все эти три года были временем непростой, совместной бок о бок с Адамовичем работы.
За неотречение Торопова постоянно критикуют. На втором пленуме Камчатского обкома ВКП(б), проходившем 17-18 июня 1937 г., где Торопов еще присутствует в составе приглашенных, он делает доклад о ходе путины. На него обрушивается масса обвинений: "…в АКО и центральном управлении нет соответствующего желания и понимания выполнять решения Облпартконференции, и Торопов до сего времени не разоблачает себя и Адамовича, значит, солидаризируетесь с Адамовичем и его делами, почему вы на всех конференциях молчите, значит, нам надо вас разоблачать…" Следующий выступающий, как было принято говорить и писать в те годы, дает предостерегающий сигнал и предупреждающие указания.
"Сейчас решающие дни путины, перестройки нет, руководство АКО не извлекло для себя выводов из решения февральского пленума ЦК, как будто бы после троцкистско-вредительского акта Адамовича Торопов и Никитиных должны были почувствовать и перестраиваться. А на деле этого нет. Глушение самокритики еще процветает. Торопов и Никитиных не идут в массы, не разоблачают вредителя Адамовича, Торопов не посещает собрания почти совсем, даже через хозяйственные активы они не связаны с массами, так как Торопов боится, что развяжутся языки и будут выявлены новые вредители, Торопов ничего не делает в смысле разоблачения и выкорчевывания вредителей, а потворствует оставшимся еще в аппарате и своим стилем в работе является пособником вредителей. Ни одно большое политическое мероприятие в жизнь не проводится, и все ваши действия не похожи на коммуниста". Вряд ли в этих условиях можно было спокойно работать и руководить начавшейся путиной.
Призыв к разоблачению мы слышим на Первом съезде работников рыбной промышленности Дальневосточного края, проходившем 28 октября 1937 г. Представитель Наркомпищепрома СССР Майоров, выступая, говорил: "…какое главное обвинение должны делегаты съезда предъявить ЦК рыбников? Это, прежде всего, обвинение в том, что ЦК занимал пассивную роль в деле разоблачения вредительства, а эта задача является центральной задачей сегодняшнего дня…"
В Политсектор АКО приходят телеграммы из политотделов рыбокомбинатов, судов, находящихся в море о единодушной поддержке лично тов. Сталина и ЦК ВКП(б) в начавшейся борьбе с правотроцкистским блоком. От собрания к собранию истерия нарастала. В октябре 1937 г. на партийном активе г. Петропавловска собравшиеся коммунисты под руководством Корнюшина и Савина негодуют о том, что разоблачение врагов идет в области медленно, и партийные организации после апрельской конференции приостановили эту работу. Итогом этого застоя стало то, что "…Торопов, Никитиных и другие ушли с партбилетами в тюрьму". В вину первому секретарю обкома ВКП(б) Никонову было поставлено следующее: "…вместо того, чтобы двинуть организацию на выкорчевывание врагов, Никонов долгое время сдерживал нас членов бюро… от решительного разоблачения…" Были намечены структуры, где процесс выявления врагов шел еще медленно: "…Облздрав, там полное вредительство, наша рука туда еще не дошла. Облплан, Облфо, а мы до сих пор там не разоблачили ничего, а сигналы были. Решительно организацию надо повернуть и не останавливаться на полпути, не сдерживать парторганизацию…" И, действительно, "процесс пошел".
За краткий период времени небольшой город лишился значительной части управленческого аппарата. Это, безусловно, парализовало работу многих структур. Люди стали изыскивать основания и средства выехать с Камчатки. Недоверие, страх, доносительство стали частью человеческого существования этих лет.
Многочисленные активы, собрания, обсуждавшие вопросы усиления бдительности, приучали людей к мысли о правомерности доносов, выявляли наиболее активных борцов с "врагами народа", которые не стеснялись в выборе средств. На одной из партийных конференций, проходивших в 1938 г., были названы следующие цифры: "…Я. подал заявления на 53 человека, П., ныне разоблаченный как враг народа, подал 26 клеветнических заявлений, Ш. - 30 заявлений". Сталинские выводы о том, что шпионы, троцкисты, вредители проникли во все наши организации были не только определяющей установкой, но и искупительной индульгенцией.
Обратимся к следующей характерной примете этого трагического времени - связи партийных органов, политотделов с НКВД. Изученные документы позволяют увидеть уже сложившийся к 1937 г. механизм взаимодействия этих структур. Начальники политотделов, секретари первичных партийных организаций проводили проверку своих работников через органы НКВД, уточняли "темные" места биографий, сообщали в НКВД об исключении человека из партии до 1937 г. Но когда началась борьба с "троцкистско-зиновьевскими агентами фашизма", партийным органам пришлось еще более тесно работать с НКВД. Вот несколько примеров из "Списка кадров АКО", составленного в политсекторе общества для политуправления и НКВД в мае - июне 1937 г. Таких списков было много. Это один из них. В нем двадцать шесть фамилий.
"…7. Решетников - плановик. С 1920-1923 гг. был в партии. Вышел из партии перед демобилизацией из Красной Армии (темное дело). В 1918 году окончил 8-ю Московскую гимназию…
9. Селиванкин - нач. фин. сектора АКО. Рыбопромышленник ДВК. Принят по распоряжению Наркома. Когда здесь заставляли заполнить анкету - заявил, что от этого освобожден Наркомом, т. к. послан сюда по специальному заданию…
11. Савельев - Зам. Начальника Акоторга и инструктор Акоснабторга. Проверить. Привез Смирнов. Темная личность…
20. Морозов - директор Авачинского комбината. В Большерецком комбинате работал вредительски. Был членом правления АКО вместе с Якобсоном, Гольдбергом. Адамович считал его лучшим директором и хотел взять в центральный аппарат…
22. Рабаховский - экономист-плановик Комбината им. Микояна. Дворянин, сын польского помещика. Окончил Краковскую филологическую гимназию и учился в Лейпцигской коммерческой академии. Жил в Австрии, Германии, Польше. Кроме того, путешествовал и по другим странам. На ДВК в системе НКПП работает с 1926 года. Служил в Красной Армии. С 1918 по 1923 гг. начальником штаба кавалерийского полка. Участвовал в боях с Колчаком, белополяками и др… Говорят, что свою производственную работу на комбинате выполняет хорошо.
23. Потемкин - бухгалтер Микояновского комбината. 1902 г. р. Самоучка. Пишет, что образования не имеет, но пишет очень грамотно во всех отношениях. В анкете не указывает, где был до 1931 года…
25. Куликов П. А. - ВРИД. Нач. западного управления АКО. Раньше работал директором Кичигинского комбината. Внедрял вредительскую теорию, что в районе Кичиги сельди нет и не нужно ее ловить. По этой линии вел борьбу с политотделом…
26. Костин - инспектор по добыче. До отъезда на Камчатку работал, главным образом, у частных рыбопромышленников ДВК. Выдвижение на руководящую работу - непонятно. Близкий человек Адамовича - Торопова. На практической работе - вредитель".
Проделывавшие эту работу извлекали изобличающую человека информацию из составленных им же автобиографии, анкеты, а так же разговоров, слухов. Компрометирующим могло быть многое: социальное происхождение, прошлая работа, грамотная речь, особое расположение бывшего руководства АКО. Но первичным были названные фамилии, к которым подбирался компрометирующий материал. Какие возможности создавались для сведения мелких счетов и обид! Надо ли говорить, что все лица, указанные в этом списке, были репрессированы в 1937-1938 гг. Вслед за этими составляли другие "Списки разоблаченных врагов в системе АКО". Об одном из них поведал А. А. Смышляев в очерке "Черные списки".
Получивший на очередном партийном собрании ярлык "троцкист", "вредитель" или заподозренный в этой крамоле, обвиненный, но еще пока не арестованный должен был честно рассказать о своих "связях" с врагами. Эта исповедь-самоотчет была соломинкой, за которую хватался утопающий. Но очень хрупкой, обманчивой, которая в конечном итоге превращалась в удавку. Пишущий в областной или городской комитет ВКП(б) очень подробно сообщал о себе все, о чем даже не спрашивал любопытствующий "Листок по учету кадров". Так же необходимо было отвечать на вопросы о своих связях с конкретными людьми, которые к этому времени были объявлены врагами народа.
В феврале 1937 г. находящийся в Москве в своей последней командировке И. А. Адамович согласовал с А. И. Микояном и принял на работу в АКО своим заместителем по финансам А. С. Абарбарчука. Когда в июне Абарбарчук добрался до Петропавловска, Адамовича уже не было в живых, и в АКО начались аресты. Волею обстоятельств оказавшись "человеком Адамовича", Абарбарчук подвергся проверке со стороны партийных органов. Передо мной его исповедь - объяснительная для обкома ВКП(б) от 27 августа 1937 г. объемом в одиннадцать листов. Абарбарчук рассказывал, где и когда он познакомился и работал с шестнадцатью врагами народа! В этом списке имена руководителей дальневосточной рыбной промышленности и управляющих основных предприятий отрасли. Назову часть из них это: И. А. Чаплыгин - управляющий Кработрестом, Ф. И. Андрианов - начальник Главного управления рыбной промышленности Наркомпищепрома СССР, Я. М. Беркович - начальник Рыбного управления ДВК, И. И. Синчук - председатель ЦК Союза рыбников, И. В. Карапотницкий - управляющий ДГРТ, А. Л. Лузин - управляющий трестом "Востокрыбхолод", Е. Л. Якобсон - управляющий Охотско-Аянским госрыбтрестом, Н. Г. Неманов - председатель Акционерного Сахалинского общества, И. А. Адамович - начальник АКО, Г. Д. Торопов, П. М. Никитиных - заместители начальника АКО и другие.
Со всеми из них Абарбарчуку в период с 1929 по 1937 гг. приходилось работать, и он этого отрицать не может, но, пытаясь себя спасти, сводит на нет контакты с ними. "…Еще раз повторяю, что, несмотря на то, что Беркович был моим начальником, я с ним в работе не сталкивался…", "…в работе я с Чаплыгиным почти не сталкивался…", "…Торопова я почти не знал, или, вернее, знал, но никогда не сталкивался с ним по делу". Приходилось открещиваться от своих вчерашних сослуживцев, дружеских отношений: "…Китаин попал в Дальпищепром по моему приглашению и работал моим замом все время… Во время совместной работы я с женой бывал дома у Китаина, и он с женой бывали у меня… Бывали часто. После ареста Китаина ни я, ни жена не бывали там и не виделись. В первый день ареста жена Китаина вечером зашла ко мне домой, и я ей твердо заявил, чтобы больше к нам не ходила. Она ушла через 3-5 минут, и больше я ее не видел".
Однако это не спасло Абарбарчука. В октябре 1937 г. он был исключен из партии, и, вероятно, не избежал репрессий.
В НКВД передавались не только списки предполагаемых врагов, но и расшифрованные разговоры по телефону, устные и письменные заявления, личные письма. Посланное Л. Тороповой из Владивостока в мае - июне 1937 г. письмо к своему мужу не дошло до адресата. Оно было вскрыто, перепечатано и отправлено бригадой Корнюшина в НКВД. Об этом сообщает верхняя пометка. Хотя в это время Торопов еще не был арестован, продолжал руководить АКО. Позволим себе обратиться к письму, не прочитанному Григорием Демьяновичем.
Впервые выехав в отпуск самостоятельно, без супруга, женщина очень тревожилась за свое путешествие, отсутствие билетов из Владивостока в Москву. Ее беспокоила предстоящая долгая разлука с мужем. "Милый мой Гриша. Итак, мы уже во Владивостоке… Как только отошел пароход, у меня так сильно сжалось сердце, что я тебе не могу передать. Как мне было жаль тебя, и сразу стала жалеть, зачем мы расстались. Ты остался один, и я еду с детьми, не знаю, куда и как устроюсь. И думаешь так, а получается иначе…"
Оказавшись во Владивостокской конторе АКО, она сталкивается с иным распорядком дня, а возможно, и отношением к работе, о чем сообщает своему мужу-начальнику: "…ты бы посмотрел, как они работают, совсем не так как ты. Во-первых, перед выходным они выезжают на дачу, а после выходного приезжают часов в 12 дня. Вообще имеют отдых и заботятся о себе… Вот, например, случай, когда я приехала с парохода в контору и слышу разговор по телефону: говорят, Торопов ждет у микрофона, а в конторе дежурный и радист, а остальные на даче отдыхают. И мне стало жаль тебя и обидно. Как все же несправедливо. Ты не только отдыхать в выходной, а не спишь ночи, все хочешь больше работать, и в результате тебя же больше всех и ругают…"
Во Владивостоке она становится свидетелем задержания А. Р. Орлинского, когда тот собирался уехать на Камчатку. Так что переживания за мужа были небезосновательны. Следующий фрагмент из письма фиксирует тяжелую психологическую ситуацию, сложившуюся в аппарате АКО после самоубийства Адамовича и начавшихся арестов: "…очень прошу тебя, будь осторожней со всеми, никому не верь, так как все только бояться за свою шкуру…" В письме упоминаются имена друзей, которым были переданы приветы с Камчатки, имена руководителей рыбной промышленности края. Эта часть письма могла свидетельствовать о "связях" врага Торопова, о его активном участии в контрреволюционной организации.
Что происходило с человеком после ареста? Его увольняли с работы с мотивировкой "как врага народа", прекращали выплачивать зарплату. Так, после ареста 2 августа 1937 г. П. М. Никитиных, уже 3 августа в Московскую контору АКО была отправлена телеграмма: "Начиная с августа, выплату зарплаты семье Никитиных прекратите". Могли лишиться работы и быть исключенными из партии члены семьи врага народа. Лишилась работы, партбилета и вынуждена была уехать из Петропавловска жена И. А. Адамовича Софья Андреевна Шамардина. После ареста 6 декабря 1938 г. П. Н. Притыко, в тот же день было срочно созвано бюро Камчатского обкома ВКП(б), где был поставлен вопрос о жене арестованного управляющего АКО. "В связи с арестом Притыко, как врага народа, являющегося мужем Куцемиловой Анны Капитоновны, бюро считает невозможным оставление ее на работе в аппарате Областного комитета ВКП(б)… Бюро Обкома ВКП(б) постановляет: Куцемилову А. К. снять с работы зав. Отделом партпропаганды и агитации Камчатского обкома ВКП(б)… Вопрос о партийности передать на рассмотрение первичной парторганизации".
Анна Капитоновна была исключена из партии, но не смирилась с этим и подала апелляцию. Заседавшие 22 декабря 1938 г. члены бюро обкома ВКП(б), проявляя поистине иезуитскую изобретательность, отказывают ей. Женщину обвиняют в том, что она жила тринадцать лет с врагом народа, не видела его вражеской работы и не разоблачила. Ее осуждают за то, что на второй или третий день после ареста мужа, не выдержав плача детей, она звонила прокурору и справлялась о больном супруге.
К лету 1937 г. в городе образовалась значительная группа жен репрессированных сотрудников АКО. Многие из них никогда не работали, а занимались только ведением домашнего хозяйства и воспитанием детей. Но их хорошо знали в Петропавловске как активных общественниц. Это А. Хонина, Антропова, Г. Санько, Терентьева, Беззубова, Гаврилова, Л. Торопова, Станкевич, Морозова, Айзенштадт, Абрамова, Н. Гольдберг, Полихатая, Селиванкина, Зайцева, Куликова, Щукина, Трегуб и другие. Они организовывали субботники по уборке Акопоселка, в рабочих общежитиях, на территории вокруг частных домов. Благодаря их усилиям был ускорен ремонт амбулатории, начала круглосуточно работать скорая помощь. Жены-общественницы проверяли работу аковских столовых, устраивали для администрации и поваров этих учреждений показательные обеды и чаепития. Проводили праздники в детских садах, добиваясь от администрации АКО подарков для детей. Ездили они и на уборку картофеля в Петропавловский совхоз, а также помогали учителям школы им. Горького бороться с неграмотностью. В феврале 1937 г. приняли решение подготовиться к трем знаменательным годовщинам: двадцатилетию советской власти, пятнадцатилетию установления советской власти на Камчатке и десятилетию АКО, приведя Акопоселок в культурный, образцовый вид.
С арестом мужей все эти женщины оказались в очень сложном положении, и не только материальном. Необходимо было решать "квартирный вопрос". Семьи арестованных сотрудников АКО лишались ведомственных квартир. А порой приходилось самим уезжать из обычного коммунального жилья, так как нельзя было выдержать начавшегося злословия. Да и арест соседа в условиях действия права на самоуплотнение сулил явное улучшение жилищного положения остальных. Начинались поиски жилья или хотя бы угла в частном доме. Нужна была работа. А еще необходимо было научиться жить с ярлыком "жена врага народа".
В этих обстоятельствах своеобразным средством спасения для членов семьи врага народа становился публичный отказ от арестованного или уже осужденного человека. Я не знаю, что было определяющим в этой ситуации - договор супругов или что-то другое, но она - еще одно страшное свидетельство из того кровавого тридцать седьмого года.
На состоявшемся 9 августа 1937 г. расширенном собрании жен инженерно-технических работников совместно с домохозяйками, решив ряд вопросов, "…прослушали заявление члена совета тов. Куликовой Евдокии Ивановны об ее отказе от бывшего мужа Куликова Е., арестованного в связи с раскрытием шпионо-троцкистской организации в АКО. Постановили: поступок т. Куликовой признать достойным советского гражданина. Оказать моральную поддержку". Ефим Андреевич Куликов работал старшим инспектором отдела кадров АКО. Был арестован 16 июня 1937 г.
Но большая часть женщин не отказались от своих мужей. Они носили передачи в тюрьму, проявляли выдержку, поддерживали друг друга, старались продолжать прежнюю жизнь и надеялись, "что там разберутся". Это о них с раздражением сообщает строка документа: "Парторганизация АКО дошла до того, что делегатами пришли на конференцию (районная конференция МОПРа. - В. И.) жены врагов народа, сидящих в НКВД". В списке "Совета жен инженерно-технических работников коллектива АКО", составленном 1 сентября 1937 г., я не нашла многих фамилий. Из прежнего состава остались только трое. Женам врагов не было места в советской общественной организации.
Конформизм, антидемократизм - можно долго перечислять характеристики советского человека. Но одновременно с этим в недрах повседневной жизни формировались и другие механизмы выживания людей в эти годы - уход в частную жизнь, дружба, взаимопомощь, проявлявшиеся в глубоком сострадании и человечности.
Из арестованного руководящего состава АКО в Хабаровск осенью 1937 г. были вывезены П. М. Никитиных, А. Р. Орлинский, Н. Х. Бучель, И. А. Гольдберг, М. М. Хонин, Г. Д. Торопов, Н. Н. Смирнов, А. С. Степанов, П. А. Камша, М. М. Плехов, Б. М. Топорищев. Там к этому времени уже были собраны другие члены "шпионско-диверсионных организаций". Это были руководители Главвостокрыбпрома, местных рыбных трестов, консервных заводов, судоверфей, а также капитаны транспортных и промысловых судов, начальники политуправлений, главные инженеры и другие. В Хабаровске готовился открытый судебный процесс. На февральско-мартовских заседаниях Военной коллегии Верховного суда СССР в 1938 г. значительной части обвиняемых был вынесен смертный приговор. По моим предварительным подсчетам, в АКО в 1937 г. было репрессировано 183 чел. Из них к высшей мере наказания были приговорены 99 чел., или 54 %.
Приговор приводился в исполнение в разных местах. Вывезенных аковцев-управленцев расстреляли во Владивостоке. С марта по июнь 1938 г. в Петропавловске был приведен в исполнение приговор для другой части осужденных. Но и в том, и в другом случае в документах фиксируется, что "место захоронения неизвестно".
Выявление врагов состоялась. Пора было выкорчевывать корни вредительства. Начинался 1938 год…

www.kamlib.ru/resourses/nachalniki.htm

Начальники АКО

80-летию АКО посвящается
В. А. Ильина

В этом году исполняется 80 лет Акционерному Камчатскому обществу, организации, которая сыграла важную роль в пионерном промышленном освоении Камчатки. В течение 18 лет с 1927 по 1945 г. АКО определяло экономическую, социальную и культурную жизнь огромной территории, включавшей Камчатку, Чукотку, Охотский и Ольский районы, острова, находящиеся в Охотском и Беринговом морях, остров Врангеля в Ледовитом океане. За период двух довоенных пятилеток АКО сумело создать государственную рыбную промышленность в регионе. С деятельностью АКО связаны научное изучение края, прокладка путей сообщения и связи, целенаправленный характер мероприятий по организации торговли и снабжения населения, плановое переселение из центральных районов России, Белоруссии, Украины, переустройство хозяйства и быта малочисленных народов Камчатки и Чукотки и др.

Большая ответственность за осуществление этих грандиозных промышленных программ лежала на руководителях АКО. За весь период деятельности в АКО сменилось четыре основных управляющих. О некоторых из них уже составлены первые очерки, даны комментарии (1). Продолжая работу своих коллег, хочу обратиться не только к первым лицам, но и к их заместителям, которым в период длительных командировок начальников приходилось брать на себя руководство и ответствен-ность за работу всего АКО, принимать самостоятельные решения.

Пока это только факты восстановленных биографий на основе большого количества изученных архивных материалов. Но пусть этот шаг по преодолению забвения ушедших имен позволит в будущем создать портреты в контексте эпохи.

Начальники, заместители, инженерно-технический состав, политотдельцы присылались Москвой, и для них Камчатка становилась очередным местом службы на 3-4 года. А там "то ли грудь в крестах, то ли голова в кустах"!

С новыми планами, энергией, желанием выполнить волю наркома и правительства в феврале 1934 г. собирался на Камчатку Иосиф Александрович Адамович. Заместителем Адамовича был назначен Григорий Демьянович Торопов, который в отличие от своего начальника имел опыт работы в рыбной отрасли. В 1931-1933 гг. он успешно руководит рыбными предприятиями на Северном Каспии. Что нам еще известно об этом человеке? Пока немногое. Родился в 1894 г., вступил в партию в 1920 г. Был женат, к моменту приезда на Камчатку имел двух дочерей.

В феврале 1934 г. в Москве, в кабинете А. И. Микояна И. А. Гольдберг "сдавал АКО" И. А. Адамовичу. В фондах РГАЭ сохранился приемо-сдаточный акт о том, что "…тов. Адамовичем в апреле 1934 г. принято, а товарищем Гольдбергом сдано "АКО" на ходу со всеми капиталами, товаро-материально-имущественными ценностями, договорами и обязательствами, предприятиями и конторами по состоянию согласно баланса на 1 января 1934 года" (2).

По итогам бесед с наркомом было принято решение о возвращении Гольдберга во Владивосток для окончательной передачи дел на месте. Бывший и новый начальник АКО отправляются во Владивосток. Там Адамович и Торопов обнаруживают несоответствие цифр, представленных в документах по деятельности АКО, отсутствие итогового баланса за 1933 г., профинплана на 1934 г., о чем информируют А. И. Микояна, и составляют акт, который Гольдберг отказывается подписать.

С документацией, которая пока несколько настораживала, в самом конце апреля 1934 г. Г. Д. Торопов и И. А. Адамович прибывают в Петропавловск.

Столица Камчатки поражала всех приезжавших с материка. "Мал и убог столичный город Камчатки - Петропавловск. Не похож он на центр страны в несколько сот тысяч квадратных километров" сообщал летчик И. Ландин (3). А для Василия Канторовича Петропавловск - сказочное место "…в изогнутой логовине между рядом мохнатых холмов раскинулся маленький городок, напоминающий курорт на Норвежском побережье…" (4). Таким или иным предстал город перед новыми начальниками АКО, сказать трудно. Но к их приезду в Петропавловске всю зиму были перебои с хлебом и другими продуктами, а районы жили впроголодь. Жильем Торопова и приехавших специалистов смогли обеспечить только к лету.

В течение первых месяцев И. А. Адамович, Г. Д. Торопов и уже подъехавший второй заместитель П. Н. Никитиных напряженно работают с документацией, составляя отчет по работе АКО за 1933 г., план на 1934 г. В этом им помогают специалисты прежнего состава В. А. Недвецкий, Н. Х. Бучель, Н. Н. Смирнов и др. Петр Николаевич Никитиных до Камчатки работал в Московской конторе АКО.

С целью ознакомления с предприятиями АКО начинаются поездки - командировки первых лиц по западному и восточному побережьям Камчатки. В докладных записках, письмах А. И. Микояну Адамович обрисовывает крайне тяжелую ситуацию, сложившуюся в системе АКО, что подтверждается актами проверок, ревизий, проведенными в 1934 г. В наследство Адамовичу достаются много-миллионные долги АКО, частичное освоение государственных средств, невыполненные планы прошлых лет. Однако новый начальник АКО не впадает в пессимизм, а намечает целую программу действий. Выработанный план включал в себя следующее: строительство порта, складов, баночной фабрики, электростанции в Петропавловске, расширение механических мастерских, Ключевского комбината. Для ликвидации постоянной зависимости промыслов, перевозок от судов Морфлота Адамович просит выделить для Камчатки 4 парохода и два гидросамолета. Третьим направлением работы нового руководства АКО стала борьба за кадры. Решение этой насущной для Камчатки проблемы виделось в создании нормальных жилищных условий для приезжающих рабочих и специалистов. На выполнение этой работы по выводу АКО из кризиса Адамович просит у Микояна два года.

Еще в самом начале своей работы Адамовичу удается установить деловые отношения с партийно-хозяйственным активом области. Постепенно знакомясь с АКО и его деятельностью, он еще более успешно использует этот административно-управленческий ресурс. Так, уже в августе 1934 г. появились совместные технические обоснования по строительству дорог Петропавловск - Мильково, Петропавловск - Большерецк, подписанные секретарем Камчатского обкома Орловым, начальником АКО Адамовичем, уполномоченным НКВД Львом. Общая ответственность за экономическое развитие вверенной территории способствовала поиску наиболее оптимальных решений в непростых камчатских условиях, сплачивала людей.

Выполняя решение ЦИК и СНК СССР "Об организации мероприятий в области советского и хозяйственного строительства" от 15.03.1934 г., с 1 июня 1934 г. была проведена реорганизация в системе АКО. Были упразднены Лесное, Сельскохозяйственное, Горное, Дорожно-строительное управления, научно-исследовательский сектор, а уже существующие предприятия были перегруп-пированы и подключены непосредственно главному аппарату АКО. Исключение было сделано только для Рыбного управления. Эти изменения рассматривались как необходимая мера по "…приближению оперативного руководства АКО к предприятиям, внедрению основ единоначалия…" (5). После этой реорганизации приоритетным направлением в деятельности АКО определялась рыбная промышленность. АКО начало трансформироваться в рыбный трест. Но этими же изменениями программировалось начало свертывания других направлений деятельности АКО. Впоследствии в 1937 г. это будет поставлено в вину "банде Адамовича".

Но до этого еще далеко. А пока началась сложнейшая работа по наведению порядка в управлении и на предприятиях АКО. Появились первые приказы о наказаниях управленческого состава за нарушение трудовой дисциплины. От директоров рыбокомбинатов потребовали своевременного выполнения распоряжений главного управления.

Командой Адамовича многое было сделано в АКО в 1935-1936 гг. впервые. Впервые была проведена техническая учеба для директоров всех комбинатов, которая затем будет проводиться постоянно. Впервые отчеты рыбокомбинатов начали сдаваться в срок. С 1935 г. впервые начал проводиться текущий и капитальный ремонт судов. Благодаря созданной базе активного опытного лова впервые суда вышли на круглогодичный лов рыбы.

Делается многое для того, чтобы рыбокомбинаты не знали продовольственных кризисов. Появляется новое управление Акорыбснаб. Существенно пополняется флот АКО. В 1937 г. в АКО впервые был выполнен план по добыче и выработке рыбопродукции.

Одним из способов разрешения камчатских проблем, продвижения тех или иных вопросов, затрагивающих интересы АКО, были командировки начальника и его замов в Москву, Хабаровск. Поездки были длительными, по 2-3 месяца. Чаще всего с ноября по февраль-март. Эти сроки определялись не только затишьем в работе рыбной промышленности Камчатки, но, пожалуй, тем, что во второй половине декабря текущего года правительством принимались финансовые планы по Наркоматам на будущий год. Поэтому личное присутствие начальника АКО при рассмотрении и утверждении финплана, своевременное представление необходимых документов, прием у А. И. Микояна, существенно влияли на сумму выделяемых Камчатке средств. За командировку решались кадровые вопросы. Определялись кандидатуры новых директоров рыбокомбинатов, проверялась работа Московской конторы АКО, выполнялись поручения сослуживцев. И. А. Адамович был в очередной командировке в Москве с декабря 1936 по март 1937 г. Находясь в столице, он продолжал работать с А. И. Микояном, согласовывая вопросы по закупкам судов в Японии и организации ремонта. Микоян поддержал камчатских товарищей с круглогодичным ловом рыбы. В июне 1937 г. решено было отметить 10-летие АКО. Для этой цели на Камчатку была направлена бригада фотокорреспондентов. Весь седьмой номер журнала "СССР на стройке" должен был быть посвящен строящейся социалистической Камчатке.

По случаю вручения правительственных наград в конце февраля в Москве собралась большая группа дальневосточников - управляющих крупнейшими предприятиями. После получения наград был устроен банкет в гостинице "Метрополь". Собравшихся поздравляли Микоян, Блюхер.

Но одновременно с этим Адамович становится свидетелем событий иного рода. 23 января 1937 г. открылся судебный процесс по "Московскому параллельному антисоветскому троцкистскому центру". На скамье подсудимых оказались Пятаков, Сокольников, Серебряков, Радек, а также ответственные работники транспорта, угольной промышленности. Февральский пленум ЦК ВКП(б) (25 февраля - 5 марта 1937 г.) подтвердил курс на разоблачение врагов народа, шпионов и вредителей, проникших "во все или почти во все наши организации как хозяйственные, так административные и партийные" (6). На Пленуме была принята резолюция об исключении из партии Бухарина и Рыкова, и о направлении их дел НКВД.

Невеселым было возвращение Иосифа Александровича с супругой на Камчатку.

А на местах доклад Сталина был воспринят как сигнал к действию. Поэтому не случайно, что именно в 1937 г. органами НКВД в рыбной промышленности Дальнего Востока была обнаружена "контрреволюционная эсеровская японо-террористическая организация, имевшая связь с ЦК партии социал-революционеров в Москве" (7). Считалось, что контрреволюционная организация состояла из групп, действовавших в основных управлениях и трестах дальневосточной рыбной промыш-ленности: Акционерном Камчатском обществе, Северо-Приморском госрыбтресте, управлении Главвостокрыбпрома, Дальгосрыбтресте и в др.

По мнению следствия, "деятельность" организации была направлена на замедление темпов освоения рыбных богатств Дальнего Востока, неправильное размещение капиталовложений и срыв капитального и жилищного строительства, вредительство при строительстве крупных предприятий отрасли, массовый завоз в край антисоветского и контрреволюционного элемента, организацию диверсионных групп для совершения террористических актов, передачу японской разведке материалов об обороне и хозяйственном строительстве в крае (.

Волна арестов распространилась по всем рыбопромысловым районам Дальнего Востока.

В середине марта - начале апреле 1937 г. органы НКВД вскрыли "вредительство" в АКО. "Враги" были найдены в Акоснабторге, Петропавловском совхозе, на Крутогоровском рыбокомбинате. Были арестованы руководители этих предприятий Н. Н. Смирнов, М. М. Хонин, Б. Г. Разгонов. Так, с этих трех предприятий началась лавина репрессий 1937 г. в АКО.

Дополнительным катализатором в деле разоблачения врагов народа в рыбной промышленности Камчатки и в системе АКО стала 2-я городская партийная конференция, проходившая с 18 по 30 апреля 1937 г. Выступавший от имени крайкома ВКП(б) Никитин сообщил: "…крайком, имея материалы о том, что рыбная промышленность Камчатки засорена японо-немецкими, фашистскими и вредительскими элементами, командировал своих представителей помочь организации выявить все эти факты" (9).

На конференции впервые прозвучали открытые массовые обвинения в адрес всего началь-ствующего состава АКО. Предлагалось исключить Адамовича из партии за вредительство и связь с врагами народа. Не выдержав травли, 22 апреля вечером И. А. Адамович застрелился. А. Смышляев в своем документальном очерке "Смерть в день рождения Ленина" подробно рассказал о том, как цинично хоронили одного из виднейших начальников АКО (10).

Период с апреля 1937 по апрель 1939 г. был очень тяжелым временем для всей системы АКО. Его можно охарактеризовать как период затяжного кадрового кризиса. Были репрессированы начальники всех основных управлений АКО, в 1937 г. из 18 директоров рыбокомбинатов были арестованы 8 человек. За крупными фигурами шли директора рыбобаз, управленческий персонал предприятий. А в широком основании этой пирамиды были простые рабочие, грузчики, ловцы, мастера - кунгасники, бондари, сторожа. Засоренными вредителями оказались не только Центральный аппарат и рыбокомбинаты. К осени 1937 г. следователи обнаружили "врагов" на предприятиях АКО в Ключах и Козыревске.

По моим предварительным подсчетам, в 1937 г. в системе АКО было репрессировано около 200 человек, из них к высшей мере наказания были приговорены 99 человек (11).

Кто возглавлял АКО в этот период? В мае-июне 1937 г. ВРИД начальника АКО становится Г. Д. Торопов. В моменты его отъездов, в связи с начавшейся путиной его заменяет П. Н. Никитиных. Работать очень сложно. На партийных активах, собраниях Торопов подвергается критике за недостатки в работе по разоблачению вредительства в АКО, за непризнание Адамовича врагом народа. На втором пленуме Камчатского обкома ВКП(б), проходившем 17-18 июня 1937 г., Торопов еще присутствует в составе приглашенных, он делает доклад о ходе путины, но на него обрушивается масса обвинений: "…в АКО и центральном управлении нет соответствующего желания и понимания выполнять решения Облпартконференции и Торопов до сего времени не разоблачает себя и Адамовича, значит, солидаризируетесь с Адамовичем и его делами, почему вы на всех конференциях молчите, значит, нам надо вас разоблачать…" (12).

Это была уже не критика, а настоящая травля. Утешало, возможно, одно, супругу и двух дочерей успел отправить на материк.

Прибывшая в конце мая на Камчатку после самоубийства Адамовича "…для дальнейшего разоблачения вредительства" бригада под руководством самого начальника политуправления Наркомпищепрома СССР Ф. Д. Корнюшина в июне отстраняет Торопова от руководства АКО. Вскоре два заместителя Адамовича были арестованы.

С июня по октябрь 1937 г. ВРИД начальника АКО становится сам Корнюшин. Начинается очищение АКО от старого состава - "врагов-вредителей". Катастрофически не хватает кадров. Быстро найти замену десяткам арестованных не удается. На Камчатке каждый специалист был на счету. Управленцам приходилось работать, совмещая по три-четыре должности, при этом опасаясь ареста. Но выявление вредительства только началось, и Ф. Д. Корнюшин стремится в этом преуспеть. Сообщая Микояну в начале июля о ситуации в АКО, не забывает себя "…положение верхушкой АКО исключительно острое, работаю фактически один" (13).

В начале октября 1937 г. на собрании партийного актива г. Петропавловска собравшиеся коммунисты под руководством Корнюшина и Савина негодуют, что разоблачение врагов идет в области медленно, и партийные организации после апрельской конференции приостановили эту работу. Итогом этого застоя стало то, что "…Торопов, Никитиных и другие ушли с партбилетами в тюрьму" (14).

В октябре 1937 г. бригада Корнюшина возвращается в Москву. АКО передается Прокофию Николаевичу Притыко. О нем известно также немного. Родился в 1902 г. в городе Ейске Краснодарского края. Еще подростком он из-за мачехи ушел из семьи. В годы гражданской войны находился в Красной Армии. Здесь и был принят в 1920 г. в партию. После войны получил высшее политическое образование в Коммунистическом университете им. Я. М. Свердлова. До Камчатки работал в Политуправлении Наркомпищепрома СССР. Был награжден орденом "Знак Почета" ЦИК СССР. В июне 1937 г. после ареста А. Р. Орлинского он получил назначение на должность начальника политсектора АКО. Срочно выезжает на Камчатку. За ним отправляется семья - жена и двое детей. Представители Владивостокской конторы АКО встречают ее и помогают добраться до Петропавловска. По просьбе мужа она везет из Москвы радиоприемник с запасом батарей.

С октября 1937 г. П. Н. Притыко совмещает должности временно исполняющего должность (ВРИД) начальника АКО и начальника политсектора АКО. С марта по 6 декабря 1938 г. руководит АКО. Его супруга Анна Куцемилова, приехав в Петропавловск, стала возглавлять отдел партпропаганды и агитации обкома ВКП(б).

Прокофию Николаевичу достается обезглавленное огромное предприятие, усиливающиеся чемоданные настроения и страх среди оставшихся специалистов, "…люди буквально боялись один другого, за малую ошибку, оговорку сейчас же его обвиняли в связи с врагами, квалифицировали врагом" (15). Да и между АКО, обкомом и горкомом уже был не конфликт, а самая настоящая война.

Несмотря на то, что план 1937 г. по вылову рыбы был выполнен на 120 %, ситуация на рыбокомбинатах была очень тяжелой. Так, опальный Крутогоровский комбинатат план выполнял в труд-нейших условиях, "…имели всего 300 пар сапог на 1 430 человек рабочих, не считая домохозяек, которые нам помогали. Был буквально голод на почве недоедания, были вспышки тифа, правда об этом было нельзя писать или передавать по радио, была повальная цинга, вот в каких условиях приходилось работать. Если в 1934 г. зимовало 300 человек, то после сезона 1937 г. не вывезли 2 300 человек" (16).

К тому же новому начальнику АКО явно не хватало опыта хозяйственного руководства. Осложняли ситуацию продолжающиеся аресты. Поэтому назначение его заместителем Александра Степановича Власкина было не только помощью, но и самым настоящим спасением.

Начальник политсектора АКО Орлинский, подписывая характеристику Власкина в 1936 г., дописал: "Крепкий и выдержанный руководитель, сочетает в себе знание производства и политработы" (17). Заметил это и Корнюшин: "…Власкин политработник крепкий хозяйственным уклоном" (так в документе. - В. И.), порекомендовав его в заместители начальника АКО. Столь разные люди оказались едины во мнении. Да, действительно, в отличие от многих политотдельцев, приехавших на Камчатку летом 1934 г., Александр Степанович знал не понаслышке, что такое рыбное производство. Родился в 1904 г. в Астрахани. С 12 лет пошел учиться и трудиться в бригаду бондарей. Десять лет работал на промыслах в Астрахани, Дербенте, Махачкале. В 1926 г. комсомолец Власкин поехал учиться в Москву. Окончив Рабфак, в 1930 г. поступил в Московский рыбвтуз. Получив высшее образование, А. С. Власкин с 1932 по 1934 г. работал в Мосрыбтресте заведующим Озерно-речным сектором. Летом 1934 г. приехал на Камчатку и отправился на западное побережье начальником политотдела Кихчинского рыбокомбината. На совещании директоров рыбокомбинатов Камчатки в январе 1936 г. выступал основным докладчиком. В июле 1937 г. был избран секретарем Большерецкого райкома партии. Предшествующая деятельность, накопленный трехлетний опыт работы на Камчатке, образование, успешное продвижение по служебной лестнице, личностные качества, а также желание работать и оправдать оказанное партией доверие, вероятно, и определили изменения в карьере и судьбе вчерашнего политотдельца Власкина.

Вторым заместителем П. Н. Притыко стал Грахов. Летом 1938 г. на Камчатку прибыло несколько десятков специалистов, подобранных Москвой для поредевшего аппарата АКО. Среди них К. Н. Кула-женко, Е. А. Александрова, В. Р. Дедков, и др. Приехавший с этой группой Грахов получает назначение в сельскохозяйственный сектор АКО. Камчатка и разделяла и соединяла людей. Власкин, знакомясь с новыми специалистами, обнаруживает своего однокурсника по Московскому рыбвтузу. Не утверждаю, но предположу, что, возможно, это было одной из причин должностного повышения. В 1935-1936 гг. Грахов был парторгом на комбинате им. Микояна в Астрахани, по собственному заявлению ушел с этой работы с партвзысканием "о неразоблачении директора и других врагов народа, действовавших на комбинате" (18). Но несмотря на это, а учитывая, вероятно, деловые качества, уровень образования, кандидатуру Грахова утверждает нарком Микоян. Это пока все, что мне удалось узнать об этом человеке.

Остроту кадрового кризиса в АКО отчасти удалось преодолеть к началу лета 1938 г. Это давало надежду на успешное проведение путины, выполнение государственного плана. Вошедший в состав еще пока парового Акофлота дизельный танкер "Максим Горький" стал обеспечивать более своевременную доставку горючего на рыбокомбинаты побережий. Начиналась третья пятилетка. АКО должно было выйти на круглогодичный вылов рыбы, окончательно избавиться от завоза сезонной рабочей силы, построить жилье, успешнее решать транспортные проблемы, освоить значительные государственные средства, выделенные Камчатке в 1938 г. Да, работы было немало.

Но выполнить план не удалось. Сдерживающими обстоятельствами были восьмидневный ход рыбы, шторма, неготовность ряда береговых предприятий к работе. Но одной из главных причин, я считаю, были продолжающиеся аресты. В 1938 г. в системе АКО было выявлено еще около 190 "врагов народа". Однако для бюро обкома ВКП(б), собравшегося 21 ноября 1938 г. все было ясно, план провален "…не потому что было много объективных и субъективных причин, а потому что сидело много еще врагов, которые творили гнусные дела…" (так в документе. - В. И.) (19).

А. С. Власкин был арестован на следующий день. П. Н. Притыко арестовали 6 декабря 1938 г. (Постановлением от 28.07.1941 г. по ст. 204-б дело в отношении Власкина А. С., Притыко П. Н. было прекращено. Из-под стражи были освобождены). В тот же день было срочно созвано бюро Камчатского обкома ВКП(б), где был поставлен вопрос о жене арестованного управляющего АКО. "В связи с арестом Притыко, как врага народа, являющегося мужем Куцемиловой Анны Капитоновны, бюро считает невозможным оставление ее на работе в аппарате Областного комитета ВКП(б)… Бюро Обкома ВКП(б) - постановляет: Куцемилову А. К. снять с работы зав. Отделом партпропаганды и агитации Камчатского обкома ВКП(б)… Вопрос о партийности передать на рассмотрение первичной парторганизации" (20). Анна Капитоновна была исключена из партии. Но, не смирилась с этим и подала апелляцию. Заседавшие 22.12.38 г. члены бюро обкома ВКП(б), проявляя поистине иезуитскую изобретательность, отказывают ей. Женщину обвиняют в том, что она жила тринадцать лет с врагом народа, не видела его вражеской работы и не разоблачила. Ее осуждают за то, что на второй или третий день после ареста мужа, не выдержав плача детей, она звонила прокурору и справлялась о больном супруге.

В декабре 1938 г. ВРИД начальника АКО становится Грахов. И без того непростую ситуацию осложняют амбиции начальника политсектора АКО Никиты Ивановича Гребенюка, который прибыл на Камчатку в конце мая 1938 г. Новый начальник политсектора инициирует повторную чистку рядов АКО, считает Грахова замаскировавшимся врагом, прилагает все силы для его разоблачения. Из его сообщений в НКВД мне и удалось узнать некоторые факты из биографии Грахова. И о том, что на партийном собрании в ноябре 1938 г., когда "…разоблачались Власкин и Притыко, Грахов не только допустил пассивность в этом разоблачении, а наоборот… защищал их" и когда обсуждался вопрос об исключении Власкина из партии "голосовал против" (21).

В начале февраля 1939 г. Н. И. Гребенюк, заручившись поддержкой обкома, назначает себя… начальником АКО (22)! В АКО устанавливается двоевластие. С одной стороны, ВРИД начальника АКО, утвержденный Микояном - Грахов, с другой стороны, - самоназначенец Гребенюк. В конце концов выдвиженца Гребенюка отзывают в Москву. А АКО под руководством Грахова готовится к новой путине.

В феврале 1939 г. в кабинете наркома Микояна принимал АКО новый управляющий - Семен Павлович Емельянов. На Камчатку ехал хозяйственник, только что получивший орден Трудового Красного Знамени, дальневосточник. Ровесник бывших начальников АКО, в биографии которого было очень много общего с его предшественниками. Более того, я считаю, что с некоторыми из них он был знаком.

Семен Павлович родился в 1901 г. в Тульской области, в деревне Сергеевка. Многодетные Емельяновы были бедняками, своего хозяйства не было. Поэтому с малых лет Семен знал труд на чужом поле и нищенство. На момент революции батрачил у кулаков. Изменения в жизни С. Емельянова начались с прибытия в 1918 г. в Сергеевку первых продотрядов. За активность и классовую созна-тельность его зачислили в продотряд штатным работником, где он и оставался до марта 1920 г. В ноябре 1919 г. он вступил в партию. В марте 1920 г. был мобилизован в Красную Армию и направлен на Западный фронт рядовым в составе 2-го заградительного отряда 16-й армии. С сентября 1920 г. был командирован учиться в Красноармейский университет при той же армии в город Могилев-на-Дону. Но учиться почти не пришлось, т. к. курсанты университета постоянно привлекались к операциям по ликвидации бандформирований, участвовали в организации крестьянских комитетов взаимопомощи.

События, произошедшие в далеком Кронштадте в 1921 г., повлияли на судьбу красноармейца С. Емельянова. Участники Кронштадтского восстания и жители Кронштадта подверглись различным репрессиям: расстрелам, тюремному заключению, переводу в другие районы страны для прохождения службы, высылке. Потребовалось срочно укрепить Балтийский флот.

На пополнение Балтийского флота в январе 1922 г. были откомандированы многие курсанты Красноармейского университета, среди которых оказался С. Емельянов. Он становится слушателем военно-морского подготовительного училища им. Фрунзе. В мае 1924 г. был назначен политруком роты. Но в ноябре 1924 г. по болезни был демобилизован, не завершив образования.

Начало гражданской службы С. Емельянова было связано с работой в торговом порту Ленинграда в должности агента-экспедитора. С 1926 по 1929 г. в течение трех лет работал неосвобожденным секретарем коллектива ВКП(б) Ленинградских портовых холодильников. К этому времени в Ленинграде собралась вся большая семья Емельяновых - мать, четыре сестры и брат. Не было только старшей сестры Ольги. Она еще в 1917 г. вместе со своими хозяевами уехала в Англию, через три года вышла замуж за англичанина - моряка, там и проживала. С 1929 г. связь с ней семейством Емельяновых была утрачена.

Новое назначение пришло через пять лет. В 1929 г. С. М. Емельянов уезжает из Ленинграда в Астрахань руководить холодильником № 1 Второго консервного комбината им. А. Микояна. Без резких рывков он движется далее по служебной лестнице, и в марте 1932 г. становится заместителем директора консервного комбината им. Микояна в Астрахани. Работа шла достаточно успешно. Вот здесь могли пересечься пути Г. Д. Торопова и С. П. Емельянова. Далее они одновременно получили новое назначение на Дальний Восток. Торопов уезжает на Камчатку, а Емельянов во Владивосток, руководить комбинатом "Востокрыбхолод". Со своей женой и маленьким двухлетним сыном он обустраивается на новом месте. За успешное выполнение плана первого полугодия 1935 г. был награжден именными часами от А. Микояна. Через полтора года, в ноябре 1935-го, уже к этому времени известный управляющий С. П. Емельянов направляется на учебу во Всесоюзную Академию пищевой промышленности им. И. В. Сталина. Но и на этот раз ему не удалось завершить свое образование, он уходит с третьего курса рыбного отделения. В ноябре 1937 г. ему пришлось срочно возвращаться во Владивосток и принимать свой комбинат "Востокрыбхолод". К этому времени уже были арестованы его предшественник А. Л. Лузин, и большое количество управляющих дальне-восточной рыбной промышленностью. Возможно, чистый послужной список С. П. Емельянова, двухлетнее отсутствие во Владивостоке уберегли его от обвинений во вредительстве и репрессий 1937-1938 гг. С осени 1937 по февраль 1939 г. он работает в прежней должности управляющего холодильным комбинатом (23).

В апреле 1939 г. в Петропавловске встречали нового и последнего управляющего АКО…

Смышляев А. А. Камчатка: от Адамовича до Бирюкова / А. А. Смышляев. Петропавловск-Камчатский : СЭТО-СТ, 1996; Пустовит В. П. Чистка членов; Пустовит В. П. Пройти сквозь стену (Гибель начальника АКО И. А. Адамовича по материалам НКВД) // Вопросы истории рыбной промышленности Камчатки : сб. трудов. Петропавловск-Камчатский : Изд-во Камчат ГТУ, 2003. Вып. 6.
РГАЭФ. Ф. 198. Оп. 1. Д. 7. Л. 2.
Ландин И. Самолет над Камчаткой // Наши достижения, 1931. № 3. С. 64.
Канторович В. Советская Камчатка // Наши достижения, 1930. № 1. С. 15.
ГАКО. Ф. 106. Оп. 1. Д. 365. Л. 66.
Материалы февральско-мартовского пленума ЦК ВКП(б) 1937 года // Вопр. ист. 1995. № 3. С. 3.
Мандрик А. Т. История рыбной промышленности российского Дальнего Востока (1927-1940 гг.) / А. Т. Мандрик. Владивосток, 2000. С. 111.
Там же. С. 112.
ЦДНИКО. Ф. 13. Оп. 6а. Д. 55. Л. 95.
Смышляев А. А. Указ. соч.
Количество репрессированных в 1937, 1938 гг. в АКО подсчитано по "Списку жертв политических репрессий на Камчатке в 1923 - 1964 гг.", хранящемуся в ГАКО.
ЦДНИКО. Ф. 2. Оп. 2. Д. 158. Л. 201.
ЦДНИКО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 149. Л. 34.
Там же. Ф. 13. Оп. 6а. Д. 60. Л. 43.
Там же. Ф. 2. Оп. 2. Д. 217. Л. 9.
Там же. Л. 10-11.
Там же. Ф. 1. Оп. 1. Д. 30. Л. 52.
Там же. Д. 362. Л. 4.
Там же. Ф. 2. Оп. 2. Д. 227. Л. 112.
Там же. Л. 201-202.
Там же. Ф. 1. Оп. 1. Д. 362. Л. 4.
Там же. Ф. 2. Оп. 2. Д. 227. Л. 201.
ГАКО. Ф. 88. Оп. 2. Д. 186.
Ильина В. А. Начальники АКО (80-летию АКО посвящается) // "Камчатка разными народами обитаема.": Материалы ХХIV Крашенинник. чтений: / Упр. Культуры Администрации Камч. обл., Камч. обл. науч. б-ка им. С. П. Крашенинникова. - Петропавловск-Камчатский: Камч. обл. науч. б-ка им. С. П. Крашенинникова, 2007. - С. 77 - 84.

www.dvbook.ru/nauch_knigi_mech.htm


Аурилене Е.Е., Цыбин А.Ю.
Меч пролетарской диктатуры: Дальневосточные органы ГПУ–ОГПУ в борьбе за экономическую безопасность СССР: Монография / Е.Е. Аурилене, А.Ю. Цыбин. – Хабаровск : Частная коллекция, 2010. – 176 с. Ил.

Содержание:

Предисловие
Введение. Дальневосточный рубеж

Глава 1. От «деревенского нэпа» к «большому скачку»
1.1. Противостояние в деревне
1.2. Коренной перелом и его последствия

Глава 2. Через индустриализацию к социализму
2.1. Кадры решают все
2.2. Экономическая контрреволюция: охота на ведьм
2.3. «Ударный поезд имени ОГПУ»

Глава 3. Борьба с фальшивомонетчиками и контрабандистами
3.1. Спасти финансовую систему Страны советов
3.2. Чекисты против контрабандистов

Заключение
Ответственные работники дальневосточных органов ГПУ–ОГПУ

Приложения
Список сокращений
Именной указатель
Список источников использованных иллюстраций

2.3. «УДАРНЫЙ ПОЕЗД ИМЕНИ ОГПУ»[34]

Процессы над «вредителями» широко освещались в советских средствах массовой информации и сопровождались организованным гневом советских граждан по всей стране. В 1930 году журнал «Дальневосточный колхозник» клеймил «Промпартию» за попытку подготовить нападение на СССР империалистических держав и одобрял приговор Верховного Суда СССР: «...Главные обвиняемые, агенты французских империалистов и бывших русских заводчиков и фабрикантов... были приговорены пролетарским судом к высшей мере социальной защиты – расстрелу. И только потому, что своими показаниями на суде осужденные разоружили свою контрреволюционную организацию, ...ЦИК СССР заменил осужденным расстрел лишением свободы» [35]. Видимо, акцент на готовившуюся интервенцию, по замыслу инициаторов сфабрикованных процессов, должен был мобилизовать советский народ на ударный труд и еще крепче сплотить его вокруг ВКП(б): «Агенты французского империализма из «Торгпрома» [36] разбиты и разоружены, но опасность вооруженного нападения империалистов на Советский Союз еще не миновала. Интервенция против СССР с повестки дня буржуазии не снята». Далее автор статьи из упомянутого дальневосточного журнала уверенно заявляет о том, что советский народ будет и «дальше беспощадно подавлять сопротивление классовых врагов и расчищать дорогу к новым победам на стройке социализма в нашей стране, к новым победам международной пролетарской революции» [37].
По случаю 13-летней годовщины ВЧК–ОГПУ газета «Тихоокеанская звезда» в качестве предисловия к статье «Меч пролетарской диктатуры» поместила слова К. Маркса: «Насилие – повивальная бабка при рождении каждой новой общественной формации» [38]. Далее упомянутый тезис классика коммунизма подтверждался практикой социалистического строительства в СССР: «С каждым днем крепнет мощь СССР. Бешеной злобой и воем дикой звериной ненависти встречает наши победы буржуазия всех стран. ...Кулак и белый генерал, инженер-вредитель и социал-предатель, внутренняя и внешняя контрреволюция, при поддержке иностранного капитала, строят планы интервенции, делают все более настойчивые попытки свергнуть советскую власть» [39]. В условиях оскалившихся со всех сторон внешних и внутренних врагов основная тяжесть борьбы с контрреволюцией легла на ОГПУ, которое успешно справляется со своими задачами: «Своевременно проведенные энергичные мероприятия ОГПУ по борьбе с вредителями-шпионами и с контрреволюционным кулачеством парализовали силы контрреволюции и предотвратили нависший над СССР удар. Волна производственного энтузиазма рабочих масс, ударничество, встречный промфинплан не дали возможности вредителям осуществить их подлые замыслы» [40]. В завершение статья напоминала читателям о том, что опасность со стороны контрреволюции еще не миновала окончательно и обстановка не позволяет чекистам расслабляться: «Обстановка предъявляет ко всем чекистам требование ...проявить максимум классовой бдительности, настороженности и непримиримости к врагам революции» [41]. В этом же номере «Тихоокеанской звезды» был опубликован фрагмент приказа полномочного представителя ОГПУ ДВК Т.Д. Дерибаса, в котором перечислялись заслуги местных чекистов в борьбе с контрреволюцией и ставились задачи текущего периода: «Еще более сплотимся вокруг партийных организаций, вокруг генеральной линии партии в борьбе с правым оппортунизмом, с главной опасностью на данном этапе, с «левыми» загибами и с примиренчеством ко всяким уклонам» [42].
Апофеозом организованного восторга трудящихся по поводу 13-летия ВЧК–ОГПУ стало сообщение о том, что партийные и профсоюзные организации депо Облучье «выпускают ударный паровоз из промывки ...и ударный поезд «Тринадцать лет ОГПУ». Кроме того, рабочие и служащие Облучья отчисляют от заработка в Фонд обороны – на постройку самолета «Дальневосточный чекист» [43]. Эта информация прошла под заголовком «Ударный поезд имени ОГПУ», а подписались под ней сотрудники Транспортного отдела местного ОГПУ.
Разумеется, органы ОГПУ на периферии не могли отставать от центра в деле борьбы с внутренней и внешней контрреволюцией. На Дальнем Востоке крупным событием в череде «разоблачений» в 1930–1932 годах стало дело о «Контрреволюционной вредительской и шпионской организации в золотопромышленности ДВК». Всего по делу проходило 22 фигуранта, которым инкриминировалась связь с московской вредительской организацией «Клуб горных деятелей», разоблаченной чекистами в 1928 году. Согласно материалам секретно-оперативного управления ПП ОГПУ Дальневосточного края, заговорщики намеревались дезорганизовать золотопромышленность, создать финансовый кризис в тресте «Союззолото» и принудить советскую власть вернуть прииски бывшим владельцам. Контрреволюционная деятельность преступной группы выражалась в фальсификации промышленно-финансового плана, сокрытии золотоносных площадей, нерациональных затратах средств на приобретение заграничного оборудования, возбуждении рабочей массы против советской власти, шпионаже в пользу бывших владельцев [44].
В мае 1929 года начались аресты сотрудников Дальневосточного государственного рыбопромышленного треста (ДГРТ) по «Делу о вредительстве в рыбной промышленности ДВК». Заведующий производственным отделом треста В.С. Гринер, его помощник В.Е. Кернер и помощник юрисконсульта В.И. Купрессов попали под меч пролетарской диктатуры первыми. В следственных материалах им инкриминировались: экономический шпионаж в пользу Японии, преднамеренный сбой в снабжении заводов горючим и доставках оборудования, ухудшение качества экспортных консервов, закупка недоброкачественных плавучих заводов (краболовов), срыв производственных и экспортных программ и т.д. На допросах упомянутые выше лица «признались» в существовании контрреволюционных вредительских групп в ДГРТ, Охотско-Камчатском акционерном обществе (ОКАРО), «Дальрыбе» и других рыбопромышленных учреждениях.
На основании этих показаний в составе «вредительской организации в ДГРТ» оказалось более 30 специалистов рыбного хозяйства, среди которых были крупные рыбопромышленники, руководители предприятий, научные работники [45]. По делу о контрреволюционной вредительской деятельности в рыбопромышленности были привлечены ученые из Тихоокеанского института рыбного хозяйства – А.И. Державин, М.П. Сомов, М.А. Пятаков, А.А. Лекаст-Колобов, Л.Д. Златкович и многие другие [46]. «Штабом дальневосточной контрреволюционной организации» в следственных материалах ЭКО ПП ОГПУ было названо «Общество рыбопромышленников Дальнего Востока», в которое входили частные рыбопромышленники, доверенные крупных фирм, якобы, находившиеся в постоянной связи с белоэмигрантами в Японии и белогвардейцами на территории края. Всего по делу о контрреволюционной деятельности в рыбопромышленности к уголовной ответственности было привлечено 34 человека [47].
28 июня 1931 года Коллегия ОГПУ приговорила 20 «контрреволюционеров-вредителей» к высшей мере наказания, из них для 14 человек расстрел был заменен 10 годами ИТЛ. 8 человек были осуждены на 10 лет и 6 человек – на 5 лет ИТЛ. Еще 26 подозреваемых, проходивших по делу, были освобождены от уголовной ответственности за отсутствием состава преступления48. Высшую меру наказания получили А.А. Чурюкин, А.А. Андреев, П.А. Русанов, С.Л. Файнберг, В.Е. Кернер, А.П. Красномовец [49].
В 1931 году свое продолжение и на Дальнем Востоке нашел столичный процесс над «Промпартией». Усилиями местных органов ОГПУ в Дальневосточном крае был «раскрыт» филиал «Промпартии» – так называемый Краевой контрреволюционный инженерный вредительский центр. В следственных материалах говорилось о существовании его «отраслевых организаций»: на железнодорожном транспорте и в транссекции Крайплана, на речном и морском транспорте, в Крайдортрансе, «Дальзолоте», Дальплане, «Дальугле», Дальбанке и Далькрайсовнархозе [50].
Согласно чекистской версии, «Краевой контрреволюционный инженерный вредительский центр» возник в 1923 году, после того как инженеры-железнодорожники М.А. Малишевский и Н.В. Денисов, прибывшие в Москву на съезд инженерно-технических работников, были завербованы агентами «Промпартии» и получили директиву создать организацию в Чите и распространить ее деятельность на Дальний Восток. «Краевой центр» установил контакты с белоэмигрантскими кругами Харбина, в частности, с инженерами Фаворским, Рахманиновым, Поппелем; связующим звеном был заведующий Владивостокской конторой Международного общества спальных вагонов Кащинцев. Финансирование «Краевого центра» шло из зарубежных белоэмигрантских центров Парижа, Харбина и Японии, и с 1925 по 1930 год на его контрреволюционную деятельность было получено около 750 тыс. рублей [51]. Само собой разумеется, дальневосточный филиал «Промпартии» был связан с местным филиалом «Союзного бюро ЦК РСДРП(м)» [52]. (Приложение 4)
Основной и конечной целью инженеров-вре-дителей было свержение большевистской власти путем восстания внутри страны и иностранной интервенции на советский Дальний Восток. Возмущению советского народа против власти большевиков, по замыслу заговорщиков, должен был способствовать глубокий экономический кризис, вызванный развалом хозяйства, который они сами и организуют. При «Краевом центре» были созданы военные группы из бывших царских и белых офицеров, а на роль военного диктатора Дальнего Востока планировалось назначить последнего генерал-губернатора Приамурского края Н.Л. Гондатти или бывшего управляющего КВЖД Д.Л. Хорвата [53].
В документах ОГПУ отмечалось, что «Краевой контрреволюционный инженерный вредительский центр» состоит главным образом из железнодорожников, однако его организаторам удалось вовлечь в свою деятельность антисоветски настроенных специалистов практически из всех отраслей экономики региона.
По делу «О контрреволюционной вредительской группе в радиохозяйстве Дальневосточного управления связи (ДВУС)» под следствием оказалось 9 человек из руководящего состава, включая заведующего научно-испытательной лабораторией В.В. Квятковского, главного инженера Е.Н. Филатова, ответственного за эксплуатацию радиотелеграфных станций ДВК П.И. Козлова. Возглавлял «контрреволюционную группу» инженер ДВУС В.В. Тимохин [54]. Радиоинженеры обвинялись в подрыве мобилизационной готовности радиохозяйства Дальневосточного края, а именно: в демонтаже трех радиостанций (в Хабаровске, Владивостоке и Чите), имевших оборонное значение, срыве работ по установлению временной радиосвязи между Москвой и Хабаровском во время конфликта на КВЖД, дезорганизации эфирной радиофикации края и т.д. [55].
«Отраслевую организацию» «Краевого центра» на железной дороге возглавлял консультант планово-экономического отдела Дирекции Уссурийской железной дороги инженер путей сообщения М.А. Малишевский; его заместителем был начальник Отдела пути А.В. Сергиевский [56]. В 1931 году в материалах следственного дела значилось, что созданная ими преступная организация сводила программу своих действий «к подрыву экономического состояния железнодорожного транспорта, созданию недовольства среди транспортников и населения прилегающей полосы с целью подготовки восстаний для свержения Соввласти» [57]. Всего группе Малишевского было предъявлено 20 пунктов обвинения в «военно-диверсионной шпионской вредительской деятельности»: связь с ЦК «Промпартии» в Москве, японским генштабом и белоэмигрантскими кругами в Харбине и Париже; организация военно-диверсионных групп на крупных железнодорожных узлах Уссурийской магистрали (Владивосток, Никольск-Уссурийский, Лазо, Хабаровск, Бочкарево, Магдагачи); разработка планов диверсионных актов и плана восстановления разрушений по мере занятия территории интервентами; передача Японии информации о состоянии железной дороги, ее пропускной способности и т.д. [58]. Обвинения в сфере экономической деятельности сводились, главным образом, к следующему: составление заведомо нереальных планов, неправильное распределение кредитов, срыв выполнения производственной программы, задержка развития станций и узлов, дезорганизация ремонта и неправильная эксплуатация паровозного и вагонного парков, составление нереальных графиков движения с преувеличением коммерческих скоростей, искусственные простои подвижного состава и т.д. [59]. Большинство арестованных по делу специалистов имели «сомнительное» прошлое, т.е. являлись бывшими офицерами или работали на дороге при белых режимах и японцах, а значит, «сотрудничали» с ними.
Судя по всему, дело М.А. Малишевского было настолько плохо сфабриковано, что даже специалисты Коллегии ОГПУ ДВК не решились оставить в силе приговор от 18 августа 1931 года, назначивший ему 10 лет ИТЛ. В результате пересмотра дела 16 августа 1932 года оно было прекращено за недоказанностью обвинения. А.В. Сергиевский был арестован и судим по одному и тому же делу дважды – в 1930 и 1931 годах. Окончательное решение – 10 лет ИТЛ – Коллегия ОГПУ вынесла 18 августа 1931 года.
Между тем положение дел на Уссурийской железной дороге продолжало давать повод для беспокойства краевых властей. Частые пробки и нарушения графика движения поездов привели к тому, что дорога стала тормозить экономическое развитие региона. Для прояснения ситуации в январе 1933 года в Хабаровск прибыла правительственная комиссия во главе с заместителем председателя РВС СССР Я.Б. Гамарником и заместителем наркома путей сообщения Г.И. Благонравовым. Видимо, присутствие высокого начальства стимулировало деятельность дальневосточных чекистов, так как в результате агентурно-оперативных мероприятий Транспортный отдел местного ОГПУ «раскрыл» «контрреволюционную вредительскую группировку» в Отделе эксплуатации Дирекции дороги и во 2-м эксплуатационном районе. Руководителями преступной группы в материалах следствия значились заместитель начальника Отдела эксплуатации Н.И. Фузик, заместитель начальника 2-го района К.И. Башлыков и начальник станции Сковородино А.И. Татаринов. Всего по делу было привлечено 13 человек, которым инкриминировалась дезорганизация работы железной дороги «для ослабления обороноспособности дальневосточных окраин», «нарушения нормальной жизни края». Кроме того, группа обвинялась в стремлении «заслужить расположение японцев в случае интервенции» [60].
По решению Тройки ОГПУ ДВК 17 июля 1933 года 5 человек, включая главных фигурантов, получили высшую меру наказания, которая позднее была заменена на 10 лет ИТЛ. К этому же сроку были приговорены остальные 8 участников группы [61].
«Вредители-контрреволюционеры» были выявлены и в других сферах деятельности Уссурийской железной дороги. Например, в Ветеринарной группе Дорсанотдела, согласно материалам следствия, они умышленно доводили скот до истощения, создавали условия для распространения эпидемий и т.д.
Не менее громкое в масштабах региона дело о контрреволюционной вредительской организации коснулось Амуро-Якутской магистрали, строительство которой началось в 1925 году под руководством опытного инженера путей сообщения И.Н. Пилина, специалиста с большим дореволюционным стажем.
Поводов для поиска врагов среди строителей АЯМа у сотрудников ДТО ОГПУ ДВК было более чем достаточно. Сооружение магистрали началось без проекта, до окончания изыскательских работ, а финансирование и отчетность по расходованию средств были изначально поставлены безалаберно. В результате за период 1926–1927 годов кредиты были перерасходованы более чем на 288 тыс. рублей. В 1928 году ревизия государственного финансового контроля отметила нарушение технических условий строительства дороги, отсутствие увязки гражданских сооружений с эксплуатационными возможностями магистрали. Кроме того, неудовлетворительное снабжение железом, спецодеждой, фуражом создавало проблемы с выполнением производственных заданий [62].
Халатность и непрофессионализм советских управленцев, от которых зависело строительство дороги, под пером следователей ОГПУ легко укладывались в хорошо отработанный сценарий деятельности так называемой контрреволюционной вредительской организации на Амуро-Якутской магистрали. В чекистских материалах задачи преступной группы формулировались следующим образом: срыв постройки магистрали, затруднение связи Якутии с ДВК, затруднение развития золотопромышленности Алдана, замедление темпов строительства, удорожание строительства и нерен-табельная эксплуатация дороги. До 1928 года орга-низацией руководил И.Н. Пилин, затем А.И. Калинин. Следствие установило, что преступная группа начала свою вредительскую деятельность в 1925 году, т.е. с начала строительства магистрали, и преднамеренно замедляла темпы работы, рассчитывая на то, что в случае интервенции на советский Дальний Восток РККА будет лишена возможности маневрирования. В частности, из поступивших в Секретно-оперативное управление ПП ОГПУ ДВК материалов следовало, что Управление работ во главе с И.Н. Пилиным, «получив кредит на производство изыскательских работ осенью 1925 года, фактически приступило к организации таковых лишь в апреле месяце 1926 года, вызвав тем большие затраты на переброску изыскательского оборудования в тайгу вьючным порядком. Таким образом, половина изыскательского сезона была потеряна». Среди прочих актов «вредительства» И.Н. Пилина значились: «Управлением при постройке мостов через реки Сегикта и Лапри была проявлена халатность, вместо 17 000–18 000 рублей за данные мосты пришлось заплатить до 40 000 рублей. ...Начальник работ Пилин позволяет себе вмешиваться в техническую сторону работ на участках без предварительного согласования вопросов с начальниками их, как например: им были по собственной инициативе сняты с работы около половины рабочих на участке. ...Плохо дело обстоит со снабжением строительных участков инструментами и товаро-продуктами, так как Управление работ не позаботилось об этом в зимнее время...» [63].
После АЯМа И.Н. Пилин строил дорогу от Софийска на Амуре до залива Де-Кастри, руководил строительством по усилению Владивостокского железнодорожного узла, а после смерти В.К. Арсеньева стал начальником экспедиции Уссурийской железной дороги по экономическим изысканиям новых магистралей. В 1931 году его осудили по статье 58 п. 7 УК РСФСР, а в 1933 году прямо из Дальлага И.Н. Пилин отправился руководить экспедицией для изысканий по строительству автомобильной дороги Волочаевка – Комсомольск-на-Амуре [64].
Кроме фигурантов упомянутых выше судебных процессов, «контрреволюционные вредительские шпионские организации» обнаружились на Амурском речном транспорте, в пчеловодстве, соляной и угольной промышленности, тракторостроении, т.е. практически, во всех отраслях дальневосточной экономики.
В 1931 году 18 человек были арестованы как члены контрреволюционной вредительской организации, намеревавшейся подготовить Амурский речной транспорт к иностранной интервенции. В качестве руководителей преступной группы на суде фигурировали помощник управляющего Амурским речным транспортом А.Н. Николаев, технический директор И.Г. Косицын (оба бывшие офицеры), начальник Амурского управления водных путей П.П. Чебышев, в документах следствия проходивший как «бывший пароходовладелец» [65]. Постановлением Особого совещания Коллегии ОГПУ от 23 августа 1931 года А.Н. Николаев был приговорен к высшей мере наказания, замененной на 10 лет ИТЛ; аналогичные сроки получили И.Г. Косицын и П.П. Чебышев.
В 1933 году ЭКО ПП ОГПУ «раскрыл» «контрреволюционную вредительскую организацию» в «Дальпчелтресте», которая под руководством директора Дальневосточной пчеловодческой зональной станции Г.С. Калайтана якобы работала на разрушение пчеловодческого хозяйства ДВК. Заметим, что тремя годами раньше в журнале «Дальневосточный колхозник» была опубликована статья Г.С. Калайтана о Дальпчелосовхозе, делающем первые шаги «мировом гиганте» в области пчеловодства и представляющем исключительный интерес для советского экспорта. Наряду с успехами социалистического пчеловодства автор указал на неблагоприятные природно-климатические условия и серьезные технические трудности, сопровождавшие работу организаторов этого масштабного предприятия, такие как недостаток транспортных средств, «нормальных стандартных ульев», кормов для пчел и т.д. [66]. Согласно материалам следствия, проведенного 2-м отделением ЭКО, «лжепрофессор» Калайтан «сорвал в 1930 году строительство ульетарного завода, в целях срыва медосбора применял ульи-стояки вместо ульев-лежаков, уничтожил 6047 пчелосемей...». В целом ущерб, причиненный его группой Дальпчелтресту, составил 8 млн рублей [67]. Скорая на суд советская чрезвычайная фемида не стремилась разобраться в объективности обвинения: Г.С. Калайтан, как «вредитель» и «контрреволюционер», был отправлен в ИТЛ в Кемеровскую область, где продолжал свои научные изыскания на лагерной сельскохозяйственной станции, но уже в качестве зэка.
В этом же году 13 служащих «Сольтреста» оказались на скамье подсудимых по обвинению в участии в деятельности «шпионско-диверсионной вредительской группы», руководимой В.В. Микуличем. В обвинительных документах значилось, что группа В.В. Микулича, получавшая финансирование из Японии, намеревалась сорвать строительство солезавода в Посьетском районе и тем самым подорвать рыбное хозяйство Дальнего Востока. Кроме того, фигурантам дела приписывались промышленный шпионаж в пользу Японии и организация повстанческих групп из местного корейского населения. В числе обвиняемых оказался и дальневосточный ученый, профессор химии ДВГУ Б.П. Пентегов, который наряду с другими подсудимыми был приговорен к 10 годам ИТЛ [68]. В акте комиссии ЭКО ОГПУ по делу Б.П. Пентегова (5–11 июня 1933 года), составленном на основе протоколов допросов обвиняемых, ученому химику инкриминировалась следующая вредительская деятельность: задержка и фальсификация химических анализов «по качеству, по коксованию и брикетованию...», нерациональное использование углей Дальнего Востока; срыв исследовательских работ в области добычи соды; умышленное торможение работ по созданию йодной промышленности, попытка «отвлечь внимание от основного значения Хингана как металлургической химической базы» и т.д. [69] (Приложение 5)
Положение дел в угольной промышленности края также давало немало поводов сотрудникам ЭКО ПП ОГПУ для поиска шпионов-вредителей в системе треста «Дальуголь», объединявшей Артемовский, Сучанский, Тавричанский, Кивдинский, Сахалинский и Черновский рудники. Задержка ремонтных работ, плохо организованная локализация подземных пожаров, срыв темпов закладки новых шахт, закладка шахт на нерентабельных месторождениях и прочие хозяйственные просчеты в оперативных материалах ОГПУ приобрели политический смысл. Результаты расследования показали, что вредители из «Дальугля» были связаны с преступными группами из других отраслей экономики, а также занимались шпионско-диверсионной деятельностью: собирали и передавали японской разведке сведения о геологических запасах угля по месторождениям, о производственных программах, проектах основных сооружений, количестве рабочих и инженерно-технических работников, технические отчеты о работе угольной промышленности и т.д. Кроме того, преступная группа имела план диверсий на случай японской интервенции – вывод из строя шахт и железнодорожных мостов. Руководителем организации в материалах следствия значился Н.Н. Корон, еще в 1931 году арестованный и осужденный Коллегией ОГПУ.
Следственные материалы ЭКО ПП ОГПУ о вредительских шпионских организациях в «Сольтресте» и «Дальугле» были объединены в одно дело. Среди главных фигурантов, кроме Б.П. Пентегова и Н.Н. Корона, значились С.Л. Бржозовский, Я.Я. Маркер, С.Г. Миллер и другие лица, обвинявшиеся по ст. 58–2, 6, 7, 9, 11 УК РСФСР [70]. В ходе допросов арестованных выяснилась связь группировки Н.Н. Корона с Генштабом Японии, осуществлявшаяся через служащего японской фрахтовой конторы во Владивостоке «Сиосен-Гуми» Готто и директора Дуйской японской концессии Мурояму. В частности главный инженер Тавричанского рудника С.Г. Миллер признался, что в 1929 году был завербован Короном, имел контакты с японским подданным Готто, от которого получал указания замедлять темпы подготовки рудников и проходки новых шахт, ухудшать качество продукции и т.п. Главный инженер Артемовского рудника М.М. Норонович дал признательные показания по факту своей принадлежности к контрреволюционной группе с апреля 1931 года в период пребывания на Сахалине [71]. По его словам, организация имела прямые контакты с японским Генштабом и финансировалась японской фирмой «Кито Карафуто Когио Кабусики Кайся». Одной из главных задач, поставленных перед контрреволюционерами, было очищение Северного Сахалина от советской власти и передача контроля над ним белокулацким организациям. Далее из показаний М.М. Нороновича следовало, что, переехав на материк в 1932 году, он примкнул к вредительской шпионской группе, действовавшей в угольной промышленности Артема и тресте «Дальуголь». Он подтвердил связи этой организации с Генштабом Японии, а также рассказал о задачах, которые японские хозяева поставили перед группой Корона: создать угольный кризис на Уссурийской железной дороге и тем самым облегчить японскую интервенцию, приостановить деятельность стратегически важных предприятий ДВК, поставить в тяжелое положение морфлот и заставить СССР импортировать уголь, использовать угольные предприятия во время интервенции и т.д. В конечном счете, все задачи сводились к реализации двух стратегических идей: 1) обессилить ДВК и его армию, 2) затормозить развитие всех отраслей хозяйства, зависящих от угля, включая строительство военных объектов.
В одном из протоколов допроса инженера «Сольтреста» С.Л. Бржозовского записано, что первоначально подследственный категорически отрицал факт вербовки его Н.Н. Короном для контрреволюционной шпионской деятельности в пользу Японии. Однако в ходе дальнейших допросов он дал признательные показания и даже указал суммы денежного вознаграждения в червонцах и японских иенах, которые он получал от Н.Н. Корона, назвал фамилии сообщников и раскрыл план диверсионной деятельности, включавший выведение из строя шахт, взрыв мостов и электростанции и т.д. [72]
В конечном итоге С.Л. Бржозовский признался в том, что именно он был главным резидентом Готто и, как следует из протокола допроса, «назвал всех членов организации» [73]. (Приложение
Согласно справке ЭКО ПП ОГПУ ДВК о ходе следствия по делу о контрреволюционной шпионско-вредительской организации в угольной и соляной промышленности, на 10 апреля 1933 года было арестовано 40 человек, из них половина обвиняемых свою вину не признали [74]. С.Г. Миллер решением Коллегии ОГПУ был приговорен к высшей мере наказания, приговор приведен в исполнение во Владивостоке в апреле 1934 года, М.М. Норонович получил высшую меру по решению Тройки УНКВД ДВК в 1938 году, однако сведений о дате и месте исполнения приговора нет. Я.Я. Маркер получил 10 лет лагерей. Сведениями о судьбе Н.Н. Корона авторы не располагают. В 1956 году все они были реабилитированы за отсутствием состава преступления.
В конце 1920-х – начале 1930-х годов под меч пролетарской диктатуры наряду с реальными антисоветчиками попали сотни тысяч ни в чем не повинных людей, точное количество которых уже никто никогда не установит. Огромное количество зэков, которых надо было где-то содержать, составляло серьезную проблему для соответствующих органов. Однако правящая партия обратилась к давно известному истории опыту и обратила труд арестантов на пользу пролетарскому государству. В 1929 году специальная комиссия ЦК ВКП(б) разработала предложения об использовании труда заключенных для нужд индустриализации. В стране начала формироваться система исправительно-трудовых лагерей ОГПУ. В ведении хозяйствен-ных органов ОГПУ оказались важнейшие стройки первых пятилеток, освоение районов Севера и Дальнего Востока.
В 1929 году был создан Дальневосточный ис-правительно-трудовой лагерь (Дальлаг) с центром в Хабаровске и отделениями в различных районах края. В документах 1929-х – начала 1930-х годов он значился как «Концентрационный лагерь ПП ОГПУ по ДВК», а затем «Лагерь особого назначения ОГПУ по ДВК». К началу 1930 года численность заключенных Дальлага составила 9200 человек, а к 1934 году – 47 767 человек, т.е. возросла более чем в 5 раз. Зэки работали на лесозаготовках, добывали уголь на Артемовском и Райчихинском рудниках, строили дороги и заводы, были задействованы в промышленном производстве и сельском хозяйстве.
В ноябре 1931 года в районе Верхней Колымы началось строительство объектов крупнейшего государственного треста, известного под названием «Дальстрой». Целью его деятельности было комплексное освоение северо-восточных территорий, разведка и добыча стратегически важных полезных ископаемых. В апреле 1932 года для нужд «Дальстроя» был организован Северо-Восточный исправительно-трудовой лагерь ОГПУ, входивший в структуру треста, но формально подчинявшийся ПП ОГПУ в Дальневосточном крае.
Судя по всему, партия оценила усилия ОГПУ, превратившего труд бесправных заключенных в самоокупающийся инструмент советской индустриализации. В 1932 году СНК СССР принял решение о строительстве Байкало-Амурской магистрали и в этом же году оно было передано в ведение ОГПУ СССР. Специально для обеспечения нужд дороги был создан Байкало-Амурский ИТЛ (Бамлаг), управление которого разместилось в г. Свободном. Согласно официальной статистике, в декабре 1932 года на строительстве БАМа работали 9608 человек, из которых 3652 были заключенными, на 1мая 1933 года – 32 411 человек, в том числе 31 415 заключенных [75].
В Резолюции объединенного пленума ЦК и ЦКК ВКП(б) «Итоги первой пятилетки и народнохозяйственный план 1933 года – первого года второй пятилетки» говорилось: «В результате не-уклонного проведения политики индустриализации и развернутого социалистического наступления по всему фронту рабочий класс СССР под руководством большевистской партии успешно выполнил основную задачу пятилетки – создание собствен-ной передовой технической базы для социалистической реконструкции всего народного хозяйства» [76]. За строками партийных резолюций остался неоспоримый факт: в грандиозном промышленном рывке первых пятилеток наряду с энтузиазмом масс, охваченных романтикой строительства новой жизни, важнейшую роль сыграл бесплатный труд сотен тысяч заключенных, усилиями репрессивной машины государства заселивших «Архипелаг ГУЛАГ».


Примечания:

34. Заголовок статьи в газете «Тихоокеанская звезда». 1930. 20 дек.
35. Приговор миллионов // Дальневосточный колхозник. 1931. № 1. С. 3.
36. «Торгпром» – Российский торгово-промышленный и финансовый союз, эмигрантская организация, существовавшая в Париже в 1920–1940 гг. ЦК «Торгпрома»: Н.Х. Денисов, А.О. Гукасов, С.Г. Лианозов, Л.А. Манташев и др.
37. Приговор миллионов // Дальневосточный колхозник. 1931. № 1. С. 5.
38. Тихоокеанская звезда. 1930. 20 дек.
39. Тихоокеанская звезда. 1930. 20 дек.
40. Там же.
41. Там же.
42. Там же.
43. Тихоокеанская звезда. 1930. 20 дек.
44. ГАХК. Ф. 424. Оп. 1. Д. 12. Л. 2об.
45. Мандрик А.Т. История рыбной промышленности Дальнего Востока (1927–1940). – Владивосток : Дальнаука, 2000. С. 103, 104.
46. Там же. С. 108.
47. ГАХК. Ф. 424. Оп. 1. Д. 13. Л. 4, 6.
48. Подсчитано по: Мандрик А.Т. История рыбной промышленности Дальнего Востока (1927–1940). – Владивосток : Дальнаука, 2000. С. 109.
49. Там же.
50. ООА ФСБ ОО. Ф. 90. Оп. 3-а. Д. 10. Л. 1.
51. Там же. Л. 3, 4.
52. Там же. Л. 5.
53. Там же. Л. 5.
54. Там же. Д. 3. Л. 5.
55. Там же. Л. 4.
56. Там же. Д. 8. Л. 4.
57. Там же. Л. 2.
58. Там же.
59. Там же. Л. 3, 4.
60. Там же. Д. 12-б. Л. 2, 6.
61. Там же. Л. 36.
62. Медведева Л. М. Развитие транспорта и его роль в освоении Дальнего Востока СССР (20–30-е годы ХХ века). – Владивосток : Дальнаука, 2002. С. 99 ; «Жесткое» планирование // Транспортная газета. 1928. 19 июля.
63. ГАХК. Ф. П-2. Оп. 1. Д. 65. Л. 59, 59об.
64. Медведева Л. М. Развитие транспорта и его роль в освоении Дальнего Востока СССР (20–30-е годы ХХ века). – Владивосток : Дальнаука, 2002. С. 154.
65. ООА ФСБ ОО. Ф. 90. Оп. 3-а. Д. 12-б. Л. 6.
66. Калайтан, Г. Дальпчелосовхоз – гордость социалистического пчеловодства // Дальневосточный колхозник. 1930. № 15. С. 42–44.
67. ООА ФСБ ОО. Ф. 90. Оп. 3-а. Д. 23. Л. 1, 2.
68. Там же. Д. 21. Л. 1–4.
69. ЦА ФСБ. Ф. 2. Оп. 11. Д. 1396. Л. 191.
70. ООА ФСБ ОО. Ф. 90. Оп. 3-а. Д. 20. Л. 6, 173.
71. ЦА ФСБ. Ф. 2. Оп. 11. Д. 1394. Л. 1.
72. Там же. Д. 1392. Л. 13, 14.
73. Там же. Л. 15; Там же. Д. 1393. Л. 1.
74. Там же. Д. 1394. Л. 2, 3.
75. Шиндялов Н. А. Политические репрессии и принудительный труд заключенных на Амуре в 1920–1930-е годы. С. 217.
76. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т. 5. – М. : Изд-во политической лит., 1971. С. 64.


Приложение 4
МАТЕРИАЛЫ ПО ДЕЛУ КРАЕВОЙ ИНЖЕНЕРНОЙ ВРЕДИТЕЛЬСКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ ДВК
(ФИЛИАЛ «ПРОМПАРТИИ»)

ТО при ПП ОГПУ ДВК и ДТООГПУ Уссурийской железной дороги после разработки [...] раскрыты отраслевые контрреволюционные инженерные вредительские организации на Уссурийской железной дороге, Амурском государственном речном флоте и в Крайдортрансе.
По данному делу на 15 марта арестовано 32 человека.
В процессе следствия из показаний признавшихся обвиняемых Алявдина, Малишевского, Денисова, Семенова. Ермолаева, Стоянова, Щукина, Михайлова, Веденского, Харитонова, Косицына, Федорова, Бокарева, Озмидова, Осипова, Васильева, Аранина А., Аранина Н. вскрыт краевой контрреволюционный инженерный вредительский центр, являвшийся филиалом «Промпартии» и объединявший следующие отраслевые организации:
на железнодорожном транспорте и транссекции крайплана во главе с Малишевским, Денисовым, Сергиевским и Алявдиным,
на речном водном транспорте – с Лагутиным, Михайловым и Чебышевым,
на морском транспорте – Каразиным,
в Крайдортрансе – Осиповым, Фогельманом,
в «Дальзолото» – Колесниковым,
в Дальплане – Пилиным и Гордоном,
в «Дальугле» – Медведевым,
в Дальбанке – Малиновским,
в округе связи – Тимохиным,
в Далькрайсовнархозе – Гердом и Петровым.
Возникновение организации относится к 1923 г., когда, будучи на съезде ИТР в Москве, Малишевский и Денисов были завербованы Пальчинским и получили директивы о создании контрреволюционной вредительской организации в Чите и распространили деятельность на весь Дальний Восток.
[…]
Краевой инженерный центр был связан с вскрытым ЭКО ПП филиалом Союзного бюро РСДРП.
Следствие по отраслевым вредительским группам Далькрайсовнархоза, «Дальугля», «Дальлеса», Дальбанка ведет ЭКО ПП.
Материалы о подготовке интервенции и военная линия организации – разрабатываются ОО ПП и ОКДВА.
По округу связи следствие ведет ИНФО ПП.
По «Дальзолото» вредительская организация вскрыта в 1929 году.
[…]

Зам[еститель] ПП ОГПУ ДВК Западный
Врид ДальОТООГПУ Солоницын

ООА ФСБ ОО. Ф. 90. Оп. 3-а. Д. 10. Л. 1, 2, 5.


Приложение 5

ОБВИНИТЕЛЬНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ ПО ДЕЛУ № 530
ШПИОНСКО-ВРЕДИТЕЛЬСКОЙ И ПОВСТАНЧЕСКОЙ КОНТРРЕВОЛЮЦИОННОЙ ОРГАНИЗАЦИИ В СОЛЯНОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ ДВК

[…]
ЭКО ПП ОГПУ ДВК раскрыта контрреволюционная вредительская организация, имевшая своей непосредственной задачей: сорвать строительство солезавода на озере Тольми Посьетского района, собирать и передавать Японии интересующие ее сведения шпионского характера и организовать повстанческие группы, преимущественно из местных корейцев.
[…]
Организация непосредственно руководилась и финансировалась представителем японского генштаба – Готто, проживающим во Владивостоке в качестве служащего Японской фрахтовой конторы. Контрреволюционная вредительская и шпионская организация в «Сольтресте» оформилась в 1931 году.
[…]
По делу передаются:
1. Микулич В.В. – начальник строительства «Сольтреста».
2. Пентегов Б.П. – профессор химии ДВГУ и заведующий химической лабораторией Дальневосточного филиала АН.
3. Покровский С.В. – помощник начальника строительства «Сольтреста».
[…]
Дело с обвинением по ст. ст. 58-6, 7, 11 УК РСФСР.

Оперуполномоченный 3-го отделения ЭКО Гриншпун
Зам[еститель] начальника ЭКО Колобов

ООА ФСБ ОО. Ф. 90. Оп. 3-а. Д. 21. Л. 1–4.


Приложение 8

ПРОТОКОЛЫ ДОПРОСОВ БРЖОЗОВСКОГО И КОРОНА,
ОБВИНЯЕМЫХ ПО ДЕЛУ КОНТРРЕВОЛЮЦИОННОЙ ШПИОНСКО-ВРЕДИТЕЛЬСКОЙ И ДИВЕРСИОННОЙ ОРГАНИЗАЦИИ В УГОЛЬНОЙ И СОЛЯНОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ КРАЯ.

Справка о ходе следствия

[…]
Бржозовский сознался, что он является главным резидентом Готто, назвал всех членов организации:
По Артемовскому руднику – 27 человек с резидентом инженером Ткачевым, позднее Романовским.
По Таврическому руднику – 3 человека с резидентом инженером Миллером, позднее техником Печковским.
По Сучанскому руднику – 7 человек с резидентом инженером Маркером, позднее инженером Пустовойтом.
По Кивдинскому руднику – 2 человека во главе с инженером Ткачевым.
По Сахалинскому руднику – 3 человека с инженером Нороновичем, впоследствии Леоновым.
По тресту «Дальуголь» – технический директор треста инженер Трухин.
По Камчатским углям – 2 человека.
Наряду с этим Бржозовским по заданию Готто, с целью сбора шпионских сведений и организации контр-революционных вредительских ячеек, практиковались длительные командировки на рудники не только ДВК, но и Восточно-Сибирского и Западно-Сибирского [регионов].
В конце 1930 г. были командированы: в Кузбасс и на Кемеровский рудник – инженер Маркер, на Прокофьевский – техник Печковский.
Организация передавала в 1929–1932 гг. сведения о добыче угля и оборудовании рудников, срывая добычу угля путем вредительства. Были созданы шпионско-вредительские ячейки на других предприятиях и в учрежденях:
1. В Дальгеологтресте – из 7 человек во главе с инженером Миллером, перешедшим туда с Таврического [рудника], по директиве Готто.
2. По свинцово-серебряным рудникам Тетюхе – из 3 человек во главе с инженером Тихоновым.
3. В Геофизическом институте – из 2 человек.
Проводили топосъемки стратегических пунктов приграничных районов, промеры моря для подступа японских военных судов.
Членами организации проведены 4 диверсионных акта: в 1930 г. поджог 2 складов на Эгершельде, взорвана на ст. Угольная старая шахта, на фанерном заводе ст. Океанская подожжен склад и в 1931 г. подожжен магазин ЦРК во Владивостоке. Эти акты проведены в виде пробного испытания для определения боеготовности диверсионной группы.
Были созданы крупные повстанческие ячейки в Артеме, Сучане, Владивостоке, Никольск-Уссурийском.
[…]

г. Хабаровск, 22.11.1933 г.

Зам[еститель] ПП ОГПУ ДВК Западный
Нач[альник] ЭКО ПП ОГПУ ДВК Перкон

ЦА ФСБ РФ. Ф. 2. Оп.11. Д. 1393. Л. 1, 2.

Гаврилов С.В. "Камчатское наследие"

Общественно-политическая обстановка на Камчатке
глазами органов государственной безопасности
Приведенные ниже материалы подготовлены при минимальном авторском участии. Они представляют собой выдержки из политико-экономических характеристик территорий, входивших в состав Камчатской области. Эти документы в 1948—1953 гг. составили сотрудники районных, окружных и областных органов государственной безопасности (в течение названного периода они подчинялись Министерству государственной безопасности и Министерству внутренних дел) для вышестоящего руководства.
Бумаги хранятся в недавно открытых фондах Государственного архива Камчатской области. Выдержки из них размещены в хронологическом порядке и при подготовке к публикации подверглись незначительной правке с целью придания им удобства для прочтения. Сведения, сообщаемые документами, вносят дополнительный штрих в картину настроений, царивших в то время в стране и области.
Политико-экономическая характеристика Усть-Большерецкого района Камчатской области по состоянию на 1 сентября 1948 г. …Русские стали вступать в браки с корячками и ительменками, и образовалась новая национальность, которую долго именовали «камчадалы». Вплоть до Октябрьской Социалистической революции население района находилось в экономической зависимости от японских промышленников и купцов. На всем протяжении побережья Охотского моря японцы имели свои рыбоконсервные заводы и рыбообрабатывающие базы, большую часть рабочих на сезон работы заводов завозили из Японии, а часть нанимали из местного населения.
Особенно большое влияние японцы имели среди местного населения — «камчадал» и старожил — сибирских казаков-поселенцев. Перед Октябрьской революцией и после, в первые годы существования Советской власти, усилилось переселение в Большерецкий район украинцев из Херсонщины. Из числа этих переселенцев образовались в районе села: Запорожье, Кошегочек, Отрадное, Опала, Зуйково. Все эти села образовались вблизи японских рыбоконсервных заводов и баз, на побережье Охотского моря, население стало заниматься рыболовством и продажей рыбы японцам.
Наряду с экономическим, японцы усиленно старались насадить среди населения и политическое влияние. В 1918—1922 годах японцы через свою агентуру усиленно обрабатывали местное население и старожилов района на создание так называемого «Автономного Камчатского государства» под протекторатом Японии и организацию вооруженной борьбы с Советской властью.
С этой целью японцы специально возили ряд старожилов из числа кулацкой верхушки в Японию, где «наглядно» показывали жизнь в японских городах и свои порядки. Под влиянием японской агентуры в 1919 году было написано жителями района и отправлено письмо японскому императору с просьбой принять их в подданство Японии (оригиналов этих писем не найдено, и, видимо, не существует. — С. Г.).
После установления в районе и на всей Камчатке Советской власти под влиянием японской агентуры была создана нелегальная антисоветская организация под названием «Автономная Камчатка», которая ставила своей целью создание «Автономного Камчатского государства» под протекторатом Японии путем свержения Советской власти и организации своего «правительства» (организация «Автономная Камчатка» не существовала, все материалы по ее деятельности и выдвинутые на их основе обвинения сфальсифицированы, обвиненные по делу реабилитированы. — С. Г.). Руководители этой антисоветской организации стали усиленно производить вербовку в этих целях антисоветски настроенных старожил и особенно «камчадал» и создавать из них вооруженные банды.
Нашими органами эта антисоветская организация была своевременно ликвидирована, большинство ее участников и руководителей было арестовано и осуждено на разные сроки тюремного заключения. Часть оставшихся на свободе участников антисоветской организации стали проводить и далее враждебную работу, поэтому в 1931—1933 годах была арестована и осуждена еще часть [членов] этой организации. Часть примыкавших к этой антисоветской организации лиц арестовывалась нашими органами уже в 1938 году, но за недостаточностью улик все они были освобождены и в настоящее время проживают в районе.
Из числа бывших участников антисоветской «Автономной Камчатки» выявлено и взято на оперативный учет районным отделением МГБ двадцать пять человек — камчадалы.
Начиная с 1937 года и до начала Отечественной войны все проживающие в районе японцы, корейцы, китайцы были выселены за пределы Камчатской области, также были выселены и семь ранее репрессированных за антисоветскую деятельность лиц. Однако японские концессии (рыбоконсервные заводы, рыбообрабатывающие базы) продолжали существовать вплоть до начала войны с империалистической Японией, то есть до 9-го августа 1945 года.
Ежегодно японцы приезжали на эти заводы и базы, производили добычу рыбы на побережье Охотского моря и работали по монтажу этих заводов. Несмотря на то, что эти японские концессии находились в определенных границах и выход оттуда японцам запрещался, они, несомненно, имели связи с населенными пунктами, расположенными вблизи концессий, тем более, что им разрешалось на период зимы нанимать сторожей из числа советских граждан, проживающих близ заводов.
Все бывшие сторожа японских заводов, проживающие в настоящее время на территории района, состоят на оперативном учете в районном отделении МГБ как база для японской разведки.
После войны с империалистической Японией из числа интернированных во время войны японских рыбопромышленников было выявлено и арестовано десять японцев, оказавшихся резидентами и шпионами японской разведки, специально засылавшихся в район для шпионских целей…
По окончании Отечественной войны на предприятия рыбной промышленности ежегодно по вербовке прибывает значительное число лиц с территории, находившейся под временной оккупацией немцами, добровольно выезжавших на работу в Германию, бывших в плену и репатриантов. В числе этих лиц имеются такие лица, которые проявляли угодничество немцам, служившие в немецкой полиции, изменники родины и другой преступный элемент, желающий укрыться от наказания.
В 1948 году был установлен и арестован оказавшийся изменником Родины «К». Пять человек, бывших в немецком плену, проживавших на временно оккупированной территории, взяты в активный оперативный учет, установлено и взято на оперативный учет двадцать четыре человека репатриантов…
Обзор политико-экономического состояния Корякского национального округа по состоянию на 1 декабря 1948 г. …После установления Советской власти на Камчатке и в Корякском национальном округе японцы проводили активную антисоветскую деятельность, создавали повстанческие дружины, обеспечивая их оружием и боеприпасами, забрасывали в населенные пункты ядовитые вещества для отравления скота, создавали массовую шпионскую сеть, готовили и подчас совершали террористические акты против советских партийных руководителей, а также против активистов сел.
Вся эта антисоветская деятельность, проводимая японцами, была направлена на свержение Советской власти на Камчатке, организацию так называемой «Автономной Камчатки» под протекторатом Японии.
Вскрытые в 1934—1937 годах антисоветские организации, группы и одиночки подтвердили, что враждебная их деятельность проводилась по заданию японской разведки. Несмотря на то что значительное количество лиц, имевших в прошлом связи с японцами по антисоветской деятельности, репрессированы, менее активные и глубоко замаскировавшиеся враги еще в настоящее время высказывают антисоветскую националистическую агитацию. Эти проявления особенно заметны в селах, расположенных недалеко от бывших японских баз и заводов, жители которых имели близкие связи с японцами. Так, например, в 1943 году в селе Воямполка-Кочевая была разоблачена группа лиц в количестве десять человек из числа местного коренного населения, которые до дня ареста (февраль 1943 года) проводили активную контрреволюционную деятельность, уничтожили более шести тысяч голов оленей, проводили нелегальные собрания, на которых обсуждали вопросы борьбы с Советской властью.
За последние месяцы 1948 года в селах Лесная и Воямполка-Кочевая зарегистрирован ряд антисоветских националистических высказываний местных коренных жителей, направленных против русских, против колхозного строя.
В ряде сел Тигильского района местные коренные жители, проводя антисоветские националистические высказывания, восхваляют японские порядки, проявляют симпатию к японцам.
Все вышеизложенные факты антисоветского националистического характера указывают и дают возможность предполагать, что в Корякском национальном округе еще большая засоренность антисоветским элементом из числа бывших кулаков, шаманов и лиц, имевших ранее связи с японцами…
Политико-экономическая характеристика Тигильского района Камчатской области, 4 марта 1949 г. …Туземное коренное население Тигильского района составляют коряки, которых имеется в районе по переписи на 1 января 1949 года 1 506 человек, и ительмены — на это же число имеется шестьдесят два человека.
Во время завоевания Камчатки царским самодержавием Тигильский район, как и вся Камчатка, заселялся казаками преимущественно из районов Сибири. Казаки несли военную службу, служили в государственных учреждениях, были привилегированным сословием и являлись опорой царизма на Камчатке.
Обращение и отношение казаков к местному коренному населению до революции было грубое, как к низшей покоренной расе. Остатки такого отношения сохранились и до настоящего времени, поэтому враждебность отношений местного населения к русским ранее проявлялась очень часто, да и теперь имеются такие случаи.
До Октябрьской революции в Тигильском районе вылавливали рыбу японские концессионеры, население Тигильского района в реках ловило рыбу и сдавало ее японцам, получая в обмен за это продукты питания и другие товары. В Тигильском районе, а также и в других районах, вела торговлю американская фирма «Гутсомбей», которая скупала у населения пушнину, снабжая население оружием, боеприпасами и товарами (имеется в виду торговый дом «Гудзон Бей». Его операции на Камчатке прекратились в 1924 г. Имущество торгового дома приняла советская организация «Охотско-Камчатское акционерное рыбопромышленное общество», которой было поручено снабжение территории. — С. Г.).
Октябрьская революция в районе прошла сравнительно легко, без вооруженной борьбы. В 1918 году в районе были организованы волостные революционные комитеты. Антисоветских восстаний и другой активной борьбы против Советской власти в первые годы не было. В 1920 году в село Тигиль пришла белогвардейская банда в составе семи человек во главе с полковником Савичем, которая свергла органы Советской власти, арестовала ее представителей. Решительных действий эта банда не произвела, ее поддерживали только кулаки и торговцы, и вскоре эта банда была уничтожена силами местных партизан из бедных казаков.
В 1923 году японцы возобновили свои концессии по лову рыбы в водах района, а американцы через свою фирму «Гутсомбей» возобновили торговлю на Камчатке. В лове рыбы и сдаче ее японцам принимало [участие] почти все население района, в их числе русские, бывшие казаки и ительмены. Кочующие коряки-оленеводы ловом рыбы не занимались и японцам ее не сдавали. Американцы торговали через своих представителей-приказчиков из числа местных кулаков.
Японская разведка, имея большие возможности общения с населением района, насаждала широкую сеть своей агентуры, создавала контрреволюционные повстанческие организации из местного населения и подготовляла свержение Советской власти на Камчатке вооруженным путем. Тем более надо учесть, что пограничная охрана в районе установлена только в 1928 году.
Японцы работали на концессионных заводах в районе до 1944 года. Самые обширные связи с японцами имели жители сел, близко расположенных возле японских заводов: Утхолок, Морошечная, Сопочная, Палана, а также население села Тигиль, которое ловило и сдавало рыбу японцам в Усть-Тигиле вплоть до 1930 года.
Американская разведка также имела большую возможность насаждать свою агентуру в районе через торговую фирму «Гусомбей», проводя торговлю до 1926—1927 года.
В 1923 году на территории района, как и в других районах Камчатки, японской разведкой при помощи кулаков и антисоветского элемента была создана массовая, широко разветвленная контрреволюционно-шпионская повстанческая организация «Автономная Камчатка». В основном в ее состав входили почти все русские, бывшие казаки и ительмены. Оформление в организацию было проведено на общих собраниях жителей сел, которые были внесены в список, и своими росписями оформили свое членство в этой организации… Восстание намечалось на лето 1931 года. Лозунгом автономистов было: «Камчатка для Камчадалов».
Разгром контрреволюционной организации «Автономная Камчатка» начался в 1931 году и продолжался вплоть до 1939 года…
В 1939 году в селе Седанка-Кочевая была ликвидирована созданная японской разведкой контрреволюционная повстанческая организация, в состав которой входили только коряки-оленеводы. Свою деятельность эта организация проводила в направлении уничтожения оленьего поголовья, развала колхоза, подготовки вооруженного восстания против Советской власти. Всего было репрессировано сорок один человек.
В 1943 году в селении Воямполка-Кочевая была ликвидирована контрреволюционная вредительская группа, в состав которой входили коряки-оленеводы. Эта группа вела работу по уничтожению оленьего поголовья и развала колхоза.
Как оперативную базу для работы органов МГБ следует отметить, что русское население, местные уроженцы — бывшие казаки, а также ительмены в прошлом в той или иной мере причастны к существовавшей контрреволюционной организации «Автономная Камчатка», имевшие связи с японцами и американцами. И в настоящее время с их стороны нередки случаи проявления антагонизма к русским, приезжим в последние годы с материка, а также факты японофильских и проамериканских проявлений. Этот контингент населения района является возможной базой для работ американской и японской разведок. Как среди ительмен, так и среди коряк еще достаточно живы антагонистические проявления к русскому населению, что также может быть использовано иноразведками, и в первую очередь — американской разведкой…
Краткая политическая и экономическая характеристика Камчатской области, сентябрь 1949 г. …В период гражданской войны и ликвидации белого движения в Сибири и на Дальнем Востоке, а в последующем и ликвидации кулачества как класса, на Камчатку, как наиболее отдаленную территорию Советского Союза, бежало большое количество белого офицерства — карателей, жандармов, торговцев, кулаков и другого антисоветского элемента.
До советизации Камчатки (1923 год) американцы и японцы, используя неограниченные возможности по снабжению населения Камчатки боеприпасами для охраны и различными товарами, продолжали оказывать нужное им влияние на местное население.
Следует отметить, что, несмотря на постепенные ограничения со стороны Советского правительства объема и деятельности японских концессионеров, последние вплоть до 1945 года продолжали использовать свое предприятие на Камчатке для ведения антисоветской деятельности, заключающейся в создании разведывательных резидентур, повстанческих групп и т. д.
Культурная отсталость местного коренного населения в первый период установления на Камчатке Советской власти, наличие значительного количества белогвардейских бандитских групп, бежавших из Сибири, Приморья после разгрома Колчака и осевших на Камчатке, отсутствие в то время пограничного режима и органов госбезопасности способствовали активной деятельности антисоветского элемента и иностранных разведок, особенно японской.
В первые годы после установления Советской власти на Камчатке, жители села Запорожье Усть-Большерецкого района ходатайствовали перед японским правительством о включении Камчатки в японское государство.
Органы ОГПУ—НКВД, проводившие следствие по ряду дел на арестованных в 1931—1934 годах японских агентов, резидентов, вскрыли наличие контрреволюционной повстанческой организации «Автономная Камчатка». Было установлено, что японская разведка с начала существования Советской власти, готовясь к нападению на советский Дальний Восток, через своих резидентов создала на Камчатке разветвленную шпионско-повстанческую организацию с единым руководящим центром. Возникновение этой организации относится еще к 1918 году, опиралась она, главным образом, на отсталую часть местного коренного населения и осевшие на Камчатке кадры белобандитского охвостья, кулаков, торговцев и других бывших людей.
Помимо выполнения прямых шпионских заданий японской разведки, руководящий актив организации из указанных выше групп населения по населенным пунктам Камчатки, особенно Петропавловского, Усть-Камчатского, Усть-Большерецкого районов, создал повстанческие боевые дружины.
В итоге всех агентурно-следственных мероприятий было выявлено более пятисот человек членов организации, из коих за 1933 год было арестовано сто пятьдесят один человек и в 1934 году — семьдесят три человека, в основном руководящий актив и рядовые члены из социально чуждой среды.
Органами НКВД—МГБ позднее был вскрыт ряд отдельных шпионских диверсионных групп. В настоящее время в отдельных населенных пунктах Камчатки остались только отдельные рядовые члены организации «Автономная Камчатка», которые активной антисоветской деятельности не вели, но заслуживают серьезного внимания органов МГБ как лица, могущие стать базой для контрреволюционной деятельности.
Кроме того, на Камчатке была выявлена активная антисоветская деятельность церковно-сектантского элемента. На Камчатке была также вскрыта и ликвидирована разветвленная правотроцкистская организация, значительное количество участников которой было осуждено.
В марте 1949 года в поселок Березово, Марковского района Чукотского национального округа в восемь часов утра ворвалась вооруженная группа в количестве тридцати человек, возглавляемая бывшими кулаками-чукчами, и произвела нападение на актив села. В результате был убит член правления колхоза «Полярная звезда» член ВКП(б) Айнява, тяжело ранены: заведующий Березовской школой, он же секретарь комсомольской организации Березкин Ивтэк, учитель школы, депутат Березовского сельсовета Забоев Н. М., председатель Березовского сельсовета, член ВКП(б) Уянго, радист Уваров и заведующий торгово-заготовительной лавкой Евтюшин.
Нападавшие захватили пятьсот ездовых оленей, принадлежащих колхозу «Полярная звезда», стада оленей личного пользования колхозников и откочевали до двухсот километров по направлению Вилюйской тундры, где были в пути следования арестованы и привлечены к уголовной ответственности.
Антисоветскую группу чукчей возглавляли бывшие кулаки-оленеводы, систематически ведшие антисоветскую агитацию среди чукотского населения Марковского района.
За последние годы оперативная база Камчатки пополнялась контингентами корейских рабочих, прибывших из Северной Кореи для работы на предприятиях рыбной промышленности «Главкамчатрыбпрома», среди которых выявлена американская агентура, бывшие военнопленные, репатрианты, лица, прибывшие по вербовке на Камчатку из районов, подвергшихся временной немецкой оккупации, среди которых также выявлено и арестовано ряд немецких агентов, активистов.
Следует также указать, что на северо-востоке области (Чукотский район Чукотского национального округа) местное население, проживающее на побережье Берингова пролива Чукотского моря (поселки Сердце-Камень, Уэлен, Дежнев, Наукан, Чаплино), а также на острове Ратманова, являющихся пограничными с территорией США (Аляска, остров Малый Диомид и остров Святого Лаврентия), до 1948 года имели возможность беспрепятственного посещения территории США, а жители побережья Аляски, Диомида, Лаврентия — советской территории Чукотки. Хотя эти взаимные посещения носили форму «гостевых поездок к родственникам», данные, поступившие за последний период, характеризуют, что американская разведка эти «гостевые поездки» использовала в своих интересах.
Помимо использования этих «поездок» советских эскимосов для внедрения американских влияний, американская разведка использовала их для вербовок агентуры с задачей выявления мероприятий советского правительства по укреплению обороноспособности Чукотки, характера создаваемых военно-морских баз и т. д…
Краткая политико-экономическая характеристика Корякского национального округа по состоянию на 10 июня 1953 г.
Оперативная обстановка в округе характеризуется рядом специфических особенностей его географического расположения, исторического прошлого и современного.
До 1941 года по западному и восточному побережьям располагались японские концессионные рыбопромышленные предприятия. На этих предприятиях наряду с японцами работала и часть населения округа. Японская разведка, свободно проникая в округ, создавала здесь широкую сеть, опираясь на шаманов и других лиц, готовила почву для отторжения Камчатки от Советского Союза под протекторат Японии. Известная организация «Автономная Камчатка» нашла свое влияние и здесь. В 1934—1937 годах эта организация была разгромлена, участники ее в основном арестованы.
Однако часть членов организации осталась на свободе. Хотя эти остатки и не проявляют какой-либо враждебной деятельности, во всяком случае, пока нет таких данных, однако эти лица могут служить ныне для американской разведки как связь.
До 1923 года в Корякский национальный округ проникала американская разведка под видом факторий. Американцы занимались скупкой пушнины у местного населения, обрабатывая его в проамериканском духе. У части коренного населения еще остались в памяти эти фактории.
Великая Отечественная война наложила свой отпечаток на Корякский национальный округ. На побережье округа в рыбную промышленность ежегодно завозится вербованная рабочая сила из западных областей страны. Преступный элемент, предатели, буржуазные украинские националисты, каратели и другие, пытаясь скрыться от преследования органов МВД, используют этот канал проникновения в округ, оседают в рыбной промышленности и Воямпольской нефтеэкспедиции, оседают везде, где возможно легче укрыться от преследования органов МВД.
В 1947 году по вербовке из Северной Кореи в рыбную промышленность были завезены корейцы. Надо полагать, что американская разведка использовала этот канал для заброски своей агентуры. Это подтверждается рядом проведенных оперативно-чекистских мероприятий в Олюторском и Карагинском районах.
Узкий перешеек Камчатского полуострова в районе Тиличек Корякского национального округа, надо полагать, интересует американскую разведку в военно-стратегическом отношении как самый короткий путь выхода на западное побережье. Надо полагать, что американская разведка интересуется запасами нефти и рыбной промышленностью округа (можно предположить, что это замечание актуально и сейчас, когда борьба за ресурсы приобрела особую остроту. — С. Г.). Видимо, поэтому и не случайно зафиксированы случаи появления неизвестной подводной лодки у побережья Олюторского района и так плохо ведутся нефтеразведочные работы.
Следовательно, основное внимание в оперативно-чекистской работе должно быть направлено: во-первых, на разоблачение агентуры американской разведки среди иноподданных корейцев в рыбной промышленности и других лиц в Воямпольской экспедиции; во-вторых, на разоблачении всякого рода предателей, изменников и буржуазных украинских националистов; в-третьих, среди местного населения на разоблачение автономистов, антисоветчиков и террористов…
В заключение приведем документ, с которого началось «Дело автономистов», многократно упомянутое выше.
«Приказ № 1 от 19 марта 1918 года. Ввиду полного разгрома и неслыханного мирового унижения Государства Российского союзные державы, дабы оградить Дальний Восток от немецкого захвата и гибельной Советской власти, принимают чрезвычайные меры вплоть до оккупации русских областей. В целях ограждения Камчатки от посягательств на захват или оккупацию ее соседями, Камчатский областной комитет, как выразитель воли народной, безраздельно взял всю полноту власти в свои руки и впредь до созыва Всероссийского Учредительного собрания, установления прочной и твердой власти в России, объявил Камчатскую область автономной по отношению к Русскому Государству, так как по Портсмутскому договору воинская часть на Камчатке не должна быть содержима, и, желая уничтожить всякие поводы к иностранному вмешательству во внутренние дела области, Камчатский областной комитет постановил: 1. …Расформировать Камчатскую местную команду… 2. Расформировать Петропавловский Совет солдатских и рабочих депутатов, сохранив в городе экономическую организацию “Союз рабочих” … 4. Так как отряды красногвардейцев организуются для борьбы с десантами союзных держав, запретить в пределах Камчатской области организацию воинских частей, именуемых “красногвардейцами”…».

ЧЕРНАВИН В. В. ЗАПИСКИ «ВРЕДИТЕЛЯ»
ЧАСТЬ I. ВРЕМЯ ТЕРРОРА

19. Некролог русского рыбного дела

...
I. Убитые

1. Абдулаев Гамдула, родился в 1891 году. Один из известнейших практиков и организаторов рыбной промышленности. В революционное время, после разгрома дагестанской рыбной промышленности, организовал в Дагестане государственный рыбопромышленный трест, один из немногих доходных в СССР, и единственное доходное государственное предприятие в Дагестанской республике. Был директором Дагестанского треста с момента его образования в 1923 году. В 1928 году вынужден был отойти от работы в рыбном деле вследствие интриг и преследований ГПУ. Возбужденное тогда против него дело было прекращено за отсутствием состава преступления, но это не помешало ГПУ свести с ним счеты и расстрелять осенью 1930 года, не указав даже его вины.

2. Арцыбушев Михаил Петрович, родился в 1884 году. Бывший морской офицер. С начала революции работал в «Главрыбе» и специализировался по вопросам рыбной промышленности Волго-Каспийского района; за тринадцать лет работы он сделался одним из видных специалистов рыбного дела. Перед расстрелом, в 1930 году, занимал должность директора рыбной промышленности Волго-Каспийского района. В 1930 году убит.

3. Боль-Эпштейн Леонид Захарович, родился в 1889 году. Экономист, специалист по вопросам рыбной торговли. Занимал должность помощника начальника Управления реализаций «Союз-рыбы». В 1930 году расстрелян.

4. Головкин Александр Ионович, родился в 1888 году. Участвовал в научных экспедициях по изучению рыболовства до революции и был старшим ассистентом отдела ихтиологии ученого совета хозяйственного комитета. После революции посвятил себя практической работе в рыбной промышленности и не только занимал ряд ответственных должностей, но, действительно, руководил работой и выказывал при этом большие способности. Работал большею частью в Волго-Каспийском районе, в последние же годы был фактическим руководителем производственной работы государственного рыбопромышленного треста на дальнем Востоке. Убит в 1930 году.

5. Джевецкий. До революции был специалистом по рыболовству Департамента земледелия; участвовал во многих научно-промысловых экспедициях по вопросам рыбоведения. Много писал по вопросам русского рыболовства Севера. Убит в 1930 году.

6. Езорский Анатолий Васильевич, родился в 1890 году. Происходит из крестьян Архангельской губернии. Образования не имел. До революции занимал скромное место в рыбопромышленной фирме «Братья Сапожни-ковы» в Астрахани. Человек, одаренный совершенно исключительными способностями. После революции быстро выдвинулся и выказал себя, как крупный администратор-хозяйственник и коммерсант в области рыбной промышленности и торговли. Долгое время был председателем Волго-Каспийского государственного треста, им был организован Рыбопромышленный синдикат, председателем которого он был. Последнее время занимал должность члена правления «Союзрыбы» и фактически руководил всей торговлей рыбными товарами. Убит в 1930 году.

7. Ергомышев Николай Александрович, родился в 1885 году. До революции был специалистом по рыболовству Департамента земледелия. С начала революции работал в «Главрыбе» и занимал ряд ответственных должностей. Последнее время был директором рыбной промышленности Дальнего Востока. Ему принадлежит много статей по вопросам рыбоведения; читал спорадический курс в Петровской сельскохозяйственной академии. Убит в 1930 году.

8. Казбинцев Захар Иванович, родился в 1887 году. Специалист-практик с большим стажем. Убит в 1930 году.

9. Карпов Петр Иванович, родился в 1875 году. Выдающийся специалист в области сетных материалов для рыболовства. В революционное время сделал чрезвычайно много для создания государственной сетной промышленности. Занимал должность технического директора государственного треста «Сетенаст». Убит в 1930 году.

10. Казаков Михаил Александрович, родился в 1880 году. Выдающийся деятель и администратор. До революции был ближайшим помощником В. К. Бражникова, вместе с которым им проводилась реорганизация русского рыболовства на новых культурных началах: введение правил рыболовства, организация государственного рыбопромышленного надзора, твердое проведение принципа государственной собственности рыболовных угодий, организация научного института по изучению рыболовства (при ученом совете хозяйственного комитета), организация первого в России высшего учебного заведения по рыбоведению (факультет при Петровской сельскохозяйственной академии, 1913 год), широкая постановка государственного рыборазведения. После революции М. А. Казаков стоял во главе управления рыболовства до своего ареста. Здесь невозможно перечислить его заслуги перед русским рыболовством. Один перечень напечатанных им работ и статей по вопросам рыболовства занял бы здесь слишком много места. Он читал курс «Рыболовное законодательство» в Петровской сельскохозяйственной академии. Убит в 1930 году.

11. Кротов Клавдий Иванович. Краткая характеристика его была уже дана в моих записках. Он был специалист-практик по морскому рыболовству Севера: после революции один из главных организаторов и работников государственной рыбной промышленности в Баренцевом море. Убит в 1931 году.

12. Никитин Сергей Павлович, родился в 1893 году. Первый в России, поступивший на вновь открытый факультет рыбоведения и блестяще его окончивший. Несомненно, наиболее талантливый и выдающийся специалист из всех окончивших до сих пор этот факультет за двадцать лет его существования. Превосходный знаток рыболовства всех основных водосистем России. Он был офицером военного времени (казак) и в начале революции боролся против большевиков в рядах белых, поэтому был не только в разряде неблагонадежных, но и находился под гласным надзором ГПУ, то есть обязан был еженедельно являться на регистрацию. Несмотря на это, несмотря на прямой и даже несколько резкий характер, создававший ему немало врагов среди коммунистов всех рангов, которым он не стеснялся говорить в лицо иногда весьма неприятные истины, большевики вынуждены были признавать его авторитет, и он занимал в Москве и в провинции крупные и ответственные должности по своей специальности: был директором Волго-Каспийского района, зам. председателя Азовско-Черноморского треста и последнее время зам. председателя Волго-Каспийского государственного треста, то есть фактически руководил самым крупным из государственных рыбных трестов СССР. Убит в 1930 году.

13. Розенберг Леонид Самойлович, родился в 1887 году. Один из виднейших специалистов по консервному делу. Участвовал в проектировке консервных заводов рыбной промышленности. Убит в 1930 году.

14. Таланов Василий Васильевич, родился в 1882 году. Известный специалист рыбного дела, практик. Занимал должность доверенного экспортного управления «Союзрыбы». Убит в 1930 году.

15. Рубинштейн Яков Львович, родился в 1891 году. Видный экономист в области рыбного хозяйства, автор многочисленных статей по вопросам экономики и рыбной торговли. Убит в 1930 году.

16. Терещенко Кузьма Кириллович, родился в 1893 году. Язвестный ихтиолог и один из крупнейших специалистов по рыболовству. Его научные работы по возрасту и плодовитости рыб доставили ему широкую известность. Первый применил механизацию неводной тяги в Волго-Каспийском районе. Был широко известен в СССР и как крупнейший практический деятель в рыбной промышленности. Задолго до революции К. К. Терещенко принадлежал к партии с.-р. и был членом учредительного собрания Астраханской губернии. До революции оказывал много услуг большевикам, занявшим затем крупные посты укрывая их от преследования царских властей. После революции отошел от политической деятельности и всецело отдался организации рыбной промышленности. В последние годы был фактическим руководителем одного из крупнейших рыбопромышленных предприятий СССР — Азербайджанского рыбного треста. В результате его выдающейся, более чем двадцатипятилетней деятельности на пользу рыб ГПУ возвело на него ложное обвинение во вредительстве, не указав даже, в чем оно заключается. Убит в 1930 году.

17. Толстой Владимир Константинович, родился в 1888 году. Ихтиолог. Участвовал в ряде научных ихтиологических экспедиций. Напечатал ряд научных работ по ихтиологии и много статей по рыболовству Департамента земледелия. После революции — работал директором Азовско-Черноморского и Северного районов. Последнее время посвятил себя научной деятельности — работал в Научном институте рыбного хозяйства как ученый специалист. Читал спорадический курс по вопросам рыболовства в Петровской сельскохозяйственной академии. В 1930 году обвинен во вредительстве и без указания, в чем это вредительство заключалось, убит.

18. Фишзон Израиль Моисеевич, родился в 1892 году. Один из выдающихся деятелей рыбной промышленности и превосходный знаток рыбного дела. С начала революции занимал ответственные посты в государственной рыбной промышленности и являлся одним из ее организаторов. Работать ему приходилось в особо тяжелых условиях, так как именно на него ложилась фактическая ответственность за безграмотные и часто безумные распоряжения коммунистического начальства, которых отменить он не мог и из-за которых на него нападали с мест те, на кого сыпались эти распоряжения. Руководил работой с удивительным тактом, умом и знаниями. Ему принадлежит много статей, посвященных рыбному хозяйству. Читал курс в Петровской сельскохозяйственной академии по вопросам планирования рыбного хозяйства. В 1930 году оклеветан ложными признаниями, составленными ГПУ, и убит.

19. Фишзон Петр Моисеевич, брат первого, родился в 1886 году. Видный деятель и знаток в области теоретических и практических вопросов экономики рыбной промышленности и торговли. Ученый специалист Института рыбного хозяйства. Убит в 1930 году.

20. Шпиркан Виталий Ираклиевич, родился в 1887 году. Экономист в области рыбного хозяйства, специалист по вопросам торговли. В чем он обвинялся — неизвестно: в опубликованных по делу «48-ми» материалах ГПУ не упоминается даже его фамилия, тем не менее расстрелян.

21. Шапошников Степан Дмитриевич, родился в 1887 году. Инженер, специалист по холодильному делу в рыбной промышленности. Им спроектированы и построены почти все холодильники для рыбных товаров, строившиеся в СССР. Был, кроме того, ученым специалистом Научного института рыбного хозяйства и профессором рыбоведения Петровской сельскохозяйственной академии. Чрезвычайно интересная его работа по мокрому замораживанию рыбы на траулерах, которую он делал вместе с В. К. Толстым, осталась незаконченной. Убит в 1930 году.

22. Щербаков Семен Васильевич, родился в 1883 году. Краткую характеристику его я приводил в своих «Записках». Крестьянин, без образования, только благодаря своему совершенно исключительному уму, дарованиям и настойчивости пробивший себе дорогу и занявший одно из первых мест как специалист в рыбной промышленности. Им создано траловое дело и мурманская траловая база, которой так гордятся большевики. Убит в 1930 году.

23. Капитан рыболовного судна «Дельфин». Я, к сожалению, не помню его фамилию. Осенью 1931 года траулер РТ 38 «Дельфин», переданный во временное пользование для исследовательских работ Океанографическому институту, следуя под управлением штурмана в Кольском заливе, разбился на камнях и погиб. За эту аварию капитан был расстрелян.

Кроме этих двадцати трех специалистов, непосредственно работавших в рыбной промышленности, среди известных мне специалистов, консультировавших рыбную промышленность или работавших в ней временно, убиты:

24. Рязанцев Александр Васильевич, родился в 1874 году. Профессор, один из крупнейших в России специалистов по холодильному делу. Убит в 1930 году.

25. Каратыгин Евгений Сергеевич, родился в 1872 году. Профессор, один из крупнейших в России специалистов по холодильному делу. Убит в 1930 году.

26. Тихоцкой Константин Петрович, родился в 1876 году. Инженер, специалист по холодильному делу. Был привлечен к работе по рыбному делу только в 1930 году, на должность главного инженера «Союзрыбы». Этого было достаточно, чтобы убить его в числе «48-ми». По опубликованным ГПУ материалам вина его, по словам профессора Каратыгина, передававшего, в свою очередь, слова профессора Рязанцева, якобы сказанные ему пять лет назад, заключалась в том, что он «разделял его (Рязанцева) точку зрения на невозможность в нашей стране создать собственными силами холодильное дело»; в числе этих сомневающихся, якобы был назван и инженер Тихоцкой. Убит в 1930 году.
II. Специалисты рыбного дела на каторге и в тюрьмах

27. Александров Николай Николаевич. Экономист, профессор, ученый специалист Института рыбного хозяйства. Председатель рыбной секции Госплана РСФСР. Напечатал много статей по экономике рыбного хозяйства. С осени 1930 года сидел в тюрьме, в 1931 году сослан в концлагерь на пять лет.

28. Бенинг Арвид Либерьевич, родился в 1890 году. Профессор зоологии. Ихтиолог и гидробиолог. Директор Волжской гидробиологической станции. Один из известнейших специалистов гидробиологии в России. В Советской энциклопедии приведена его биография и указано более семидесяти его научных работ. В 1931 году сослан в концлагерь на пять лет.

29. Богданов Василий Иванович, капитан дальнего плавания специалист по траловому делу, старший капитан тралового флота в Мурманске. В 1932 году сослан в концлагерь на пять лет.

30. Гончаров Владимир Георгиевич, бывший морской офицер, специалист по рыбопромысловым судам. Напечатал много статей по вопросам строения рыбопромыслового флота. Ученый специалист института рыбного хозяйства. Арестован в 1930 году, в 1932 году сослан в концлагерь на пять лет.

31. Гриннер Владимир Самсонович. Один из известнейших в России специалистов по рыболовству открытого моря и организаторов этой промышленности. Человек кипучей энергии и предприимчивости. Последние годы работал на Дальнем Востоке, где был занят организацией тралового и дрифтерного промыслов. Арестован в 1929 году, более года пробыл в тюрьме. В 1931 году сослан в концлагерь на десять лет.

32. Деменко, инженер-технолог, специализировавшийся по вопросам изготовления тары для рыбной промышленности. Молодой инженер, окончивший курс технологического института только в 1926 году. Напечатал несколько статей по вопросам изготовления тары. В 1931 году сослан в концлагерь на десять лет.

33. Державин Александр Николаевич. Профессор, один из известнейших ихтиологов, исследователей и рыбоведов России. Напечатал капитальные работы по рыбам Каспийского моря и множество статей. Долгое время был директором Бакинской ихтиологической станции, последние годы — директором Дальневосточной ихтиологической и биологической станции. С 1930 года находился два года в тюрьме, затем выслан с Дальнего Востока.

34. Дьячков, специалист-практик с более чем тридцатилетним стажем работы. Занимал ответственную должность в Волго-Каспийском районе. В 1931 году сослан в Соловецкий концлагерь на десять лет.

35. Клыков Андрей Алексеевич. Ихтиолог и товаровед; ученый специалист Института рыбного хозяйства; читал многочисленные курсы по товароведению рыбного дела; напечатал известную книгу «Рыба и рыбные товары», вышедшую уже тремя изданиями и являющуюся основным пособием к изучению предмета, и, кроме того, много статей в специальных журналах, несколько книг-очерков по рыболовству Каспийского моря. Арестован в 1930 году, в 1931 году сослан в концлагерь на десять лет.

36. Мартышкин, специалист по рыболовству с многолетней практикой. Занимал должность зам. заведующего производственным отделом Волго-Каспийского треста (крупнейшего в СССР). В 1932 году сослан в концлагерь на десять лет.

37. Назаревский Михаил Иванович. Читал курс экономики рыбного хозяйства с основания факультета рыбоведения в 1913 году непрерывно в течение семнадцати лет. Имеет много научных трудов. В 1931 году сослан в Соловецкий концлагерь на десять лет.

38. Невраев Александр Федорович, один из старейших специалистов по рыбному хозяйству в России. Ученый специалист Института рыбного хозяйства. Напечатал много статей в специальных журналах. Был арестован в 1930 году, в 1931 году сослан в концлагерь на три года:

39. Парахин Степан Илларионович. До революции специалист по рыболовству Департамента земледелия, более тридцати лет работал по вопросам организации рыболовства. После революции был заместителем начальника управления рыболовства, напечатал много статей в специальных журналах. Был арестован в 1930 году, в 1931 году сослан в концлагерь на пять лет.

40. Пивоваров, специалист-практик по рыбному промыслу и торговле, обладавший большим стажем. Последние годы работал в Лондоне в фирме «Аркос», в 1930 году был вызван в СССР, назначен заведующим производственным отделом государственного рыбного треста в Мурманске, через месяц был арестован, по-видимому, увезен из Мурманска и затем бесследно исчез.

41. Постников Яков Александрович, один из старейших и опытнейших капитанов рыболовного тралового флота. В 1930 году он был арестован и в 1931 году сослан в концлагерь на десять лет.

42. Редько В. А., специалист по вопросам дальневосточного рыболовства. В 1930 году был арестован, в 1931 году сослан в концлагерь на десять лет.

43. Скрябин Николай Иванович, происходил из крестьян-поморов. С ранней юности работал в рыбной промышленности и благодаря природному уму, способностям и настойчивости пробил себе дорогу и сделался одним из видных специалистов по рыболовству Севера. В 1930 году был арестован, в 1931 году сослан в Соловецкий концлагерь на пять лет.

44. Сомов Михаил Павлович. Ихтиолог, ученый специалист по рыболовству и бонитировке рыболовных угодий. Имеет многолетний стаж научной, исследовательской и практической работы. Автор капитальных научных работ и множества статей по вопросам рыболовства и рыбоводства. Одно время он был директором Центрального института рыбного хозяйства СССР, последнее время работал на Дальнем Востоке вместе А. Н. Державиным. В 1930 году был арестован, находился в тюрьме два года и затем был выслан с Дальнего Востока.

45. Фарманов Иван Григорьевич, семьдесят лет. Ученый специалист Интитута рыбного хозяйства; читал курс «Организация рыбного промысла» в Петровской сельскохозяйственой академии. В 1930 году был арестован и в 1931 году, больной, с парализованными ногами, был сослан в Соловецкий концлагерь на десять лет.

46. Хрипко. Известный рыбопромышленник на Дальнем Востоке. После революции работал в рыбной кооперации Дальнего Востока. В 1931 году сослан в Соловецкий концлагерь на десять лет.

47. Чернавин Владимир Вячеславович, автор настоящих записок. Ихтиолог. В 1930 году был арестован, в 1931 году сослан в Соловецкий концлагерь на пять лет.

48. Шашин, специалист-практик, работал в Волго-Каспийском районе много лет и занимал ответственные должности в Волго-Каспийском рыбном тресте. В 1931 году был сослан в концлагерь на пять лет.

49. Шварцман Лазарь Бенционович. До революции был рыбопромышленником. После революции заведовал производственным отделом Волго-Каспийского Государственного треста. В 1928 году был сослан в концлагерь на четыре года.

50. Капитан рыбопромыслового траулера «Касатка» (фамилии не знаю). Осенью 1931 года был послан на помощь русскому ледоколу, севшему на камни у берегов Новой Земли. В эту исключительно трудную операцию капитана заставили пойти без карты участка, в который он должен был идти. «Касатка» села на камни и погибла. Капитану дали семь лет концлагеря.