Тайны северных имен: Наквасины
- Подробности
- Опубликовано: 09.09.2024 22:31
- Просмотров: 342
Фамилия простая – от накваска – «закваска». Но встречается довольно редко. По крайней мере, в Сибири, кроме Камчатки, она была отмечена (по нашим данным) только в Бурятии.
В центральной России – «Накваса, 1455 г., Суздаль; Федор Наквасин, подьячий, 1636 г., Москва».
Но это не полный московский список:
«Наквасин Богдан 1642–49 под[ьячий]. Пушк[арский]. пр[иказ]. [1642] окл. 4 руб., 1645 окл. 4,5 руб., [1649] окл. 8 руб.
Наквасин Мартемьян (Матвей, Мартюшка) 1626–28 под. Ямск[ой]. пр[иказ]. 1626–27 окл. 2 руб., 1627–28 упом.
Наквасин Федор 1627–29 под. Сыскн[ой]. пр. б. М.Б. Шеина 1627–28 упом., [1627–29] окл. 28 руб., [1628–30] сидит в Сиб[ирском]. пр., 1629–49 под. Пушк[арский]. пр. 1629–34 окл. 30 руб., 1645–49 окл. 33 руб.» [Демидова Н.Ф., Служилая бюрократия в России ХVII века (1625–1700), Биографический справочник, М. 2011].
История появления на Камчатке служилого человека Дмитрия Наквасина, чье имя вошло в мировую историю мореплавания, пока остается неизвестной, хотя кое-какие соображения на сей счет у нас и есть.
Какие же?
Начиная с Большого Камчатского наряда Ельчина и продолжая последующими за ним экспедициями Шестакова-Павлуцкого, Первой и Второй Камчатской экспедиции Беринга, экспедиции Креницына-Левашова, Биллингса-Сарычева, да и для организации каботажного плавания, привлекались казаки – иркутские, нерчинские, селенгинские, удинские, илимские, якутские.
И чуть позже мы вернемся к возможной родовой истории, а пока выделим те события, в которых важную историческую роль играл именно Дмитрий Наквасин, отчества которого мы пока не знаем.
Собственно, в истории отметился и чуть раньше Дмитрия еще один Наквасин – Андрей, участник Второй Камчатской экспедиции, о котором сообщал в своем письме Мартыну Шпанбергу сам Витус Беринг.
И мы приводим этот исторический документ:
Письмо Беринга Шпанбергу с сообщением об отправке из Якутска в Охотск рогатого скота для забоя на морской провиант (7 июня 1737 г.)
Благородный господин капитан, По требованию нашему отправлено от Якуцкой воеводцкой канцелярии из Якуцка в Охоцк сего июня […]-гоa дня покупного от оной канцелярии на экспедицию рогатого скота, заклейменого экспедичными клеймами1 , которые явствуют ниже сего со определенным от той же канцелярии служилым Андреем Наквасиным, а имянно оставшей от прежней покупки якуцких детей боярских Савы Корякина, Филата Чирикова, Филипа Антипина от сорока от пяти сорок три скотины на девяносто на пять рублев на сорок копеек. А о досталных двух скотинах Якуцкая воеводцкая канцелярия ко мне об[ъ]явила, что они померли, а имянно один бык ценою в три рубли, другой в один рубль в шездесят копеек, итого обеих по цене на четыре рубли на шездесят копеек. Да нынешней покупки у якуцкого дворянина Ивана Борисова отправлено ж семдесят скотин по покупным ценам на двести на сорок на пять рублев, всего оставшей от прежней и нынешней покупки быков и яловых коров сто тринатцат[ь] скотин по покупным разным ценам на триста на сорок рублев на сорок копеек. Да к тому ж служилому Наквасину для згону того скота придано якутов четыре человека разных волостей: Батуруской — Гытычый Мучучюков, Сыланской — Бырдыс Немненев, Намской — Иткыса Кулутаев, Мегинской — Кирило Отохов. А понеже одним им, служилому и якутам, в згоне того скота исправитца неможно, и для того, тако ж и для лутчаго в пути смотрения посланы за тем скотом и от каманды нашей три человека: Сибирского гварнизона салдат Матфей Садилов, да служилые Охоцкого правления, которые обретаютца при каманде нашей для посылок и толмачества якуцкого языка, Максим Данилов, Василей Мигалкин, и дано им и помянутым служилому Наквасину и якутам ис той канцелярии от Якуцка до Охоцка на восем лошадей прогонных денег по три рубли на лошад[ь], дватцат[ь] четыре рубли. Да означенным якутам четырем человеком за их труды на корм каждому по три ж рубли двенатцат[ь] рублев. Итого прогонных денег и на корм тритцат[ь] шесть рублев. И оные денги, тако ж и вышеоб[ъ]явленные за два умершия быка четыре рубли шездесят копеек, итого сорок рублев шездесят копеек положены на тою отправленную скотину на сто на тринатцат[ь] скотин. И всего по покупным ценам и со оною накладною той скотины имеетца на триста на восемдесят на один рубль. По розкладке каждая скотина, болшая и малая, обошлась по три рубли по тритцати по семи с четвертью копейки. Того ради оную скотину, когда пригната будет в Охоцк, изволте приказат[ь] у вышепомянутого якуцкого служилого человека Андрея Наквасина принять кому надлежит в ведомство Ваше с роспискою. И ис того скота, буде к прежнему побитому в морской правиант скоту еще надобно в добавок, то побив, лутче и осоля, употреблят[ь] в тот морской правиант сколко надлежит. А что за тем употреблением останетца, тот продават[ь] обретающимся в каманде Вашей служителем за денги настоящею ценою, смотря по великости скотины. А от той побитой в морской правиант скотины головы, потрох, ноги продават[ь] же служителем. А языки, осоля, употреблят[ь] в морской же правиант. А до тех пор, пока в морской правиант употреблят[ь] и служителем продават[ь] не будете, то помянутой скот, тако ж которой и за тем употреблением и за продажею оставатца будет, изволте определит[ь] к нему для пазбы заобычайных людей, сколко надлежит, и приказат[ь] прилежное в том иметь смотрение, чтоб напрасного урону не было. А ежели ис того скота, будучи в пути от Якуцка или в Охоцку, какимлибо случаем учинитца урон или в пазбе ево в Охоцку какой будет казенной росход, и тот урон и казенной росход накладыват[ь] же на всю оставшую скотину, по чему на каждую придет, смотря тако ж по великости ее, дабы в казне убытку не учинилос[ь]. И о принятии того скота и колико из него в морской правиант и на сколко рублев употребитца и сколко служителем продано будет, и что денег соберетца, и за тем что того скота останетца, о том нас по прибытии в Охоцк репортоват[ь]. И те собранные денги об[ъ]явит[ь] к нам при том репорте для отсылки в реченную Якуцкую канцелярию впред[ь] на покупку скота ж. А помянутых людей служилого Наквасина по принятии у него скота, тако ж и якутов четырех человек отпустит[ь] по-прежнему вь Якуцк. Салдата Садилова, служилых Охоцкого правления Максима Данилова, Василья Мигалкина иметь Вам при каманде своей до прибытия моего в Охоцк. А жалован[ь]е тем посланным от нас произведено салдату Садилову денежное маия по 1 число, а хлебное августа по 1 ж число сего 737-го году, служилым Данилову, Мигалкину денежное и хлебное по будущей 738 год.
W.J. Bering
Июня 7-го дня 1737 году. Шпанберху» [РГАВМФ. Ф. 216. Оп. 1. Д. 12. Л. 117–118 об.].
Служилый – значит казак.
Дмитрий Наквасин тоже был казаком и в 1743 году он был прикомандирован к экипажу шитика «Святой Петр» для проведывания новых земель и приведения к плате ясака (налога) местного населения.
В главе, посвященной руководителю этой первой тихоокеанской промысловой экспедиции Емельяну Софроновичу Басову – «Басовы» – мы подробно рассказываем об истории этого вояжа, поэтому в главе, посвященной Наквасиным, укажем на главное:
«1743 г. Авг. 1-го Басов вышел на шитике из р. Камчатки в числе 20 чел.* (* Кроме хозяев на шитике отправлялись в море: служилые Алексей Воробьев, Д. Наквасин, Бекирев, В. Басов, казачий сын Верхотуров с товарищем, 3 работника Холщевникова и промышленный Ефресов) в вояж по океану для изыскания незнаемых земель и прочаго порученнаго ему дела. На пятыя сутки, в тихую погоду, подошли к одному острову и стали на якорь; но в следующую ночь канат лопнул и шитик выбросило на берег к счастию однакож не разбило. Верхотуров опознал, что это тот остров, на котором разбился в 1741 г. пакетбот Беринга. По недостатку леса на покати небыло возможности стянуть шитик на воду, а потому остались здесь зимовать и занимались промыслами: выходившаго во время великой погоды из моря зверя били палками, а на песцов ставили пасти и случалось достать в день бобров 50, а песцов 100 и более. Питались котами, сивучами, бобрами и морскими коровами; последних было множество, но промышлять нечем в море, а на берег не выходили. Что бы и впредь не было нужды в пропитании, мясо морских зверей солили и вялили».
«А во время де зимования на том острову посылал он команды своей людей служилых Гаврила Чюдинова, Дмитрея Наквасина, нарымского посацкого Данила Соснина, посацкого ж Венидикта Обухова, казачья сына Петра Верхотурова, Невъянских заводов жителя Михаила Никитина для достовернаго свидетельства земли. И обыскана ими пристань бывшаго Камчацкой экспедицыи капитана-командора Беринга, где пакетбот разбило. Причем де по усмотрении ими и по переписи явилось казенного материалу от разных вещей и от железа недельного, от болтов, от скляниц часовых, от ружья заржавелого з замками и без замков, ящиков: обтешной притом и протчие ящики, которыя де явились не заперты, також и снастей карабельных пеньковых и протчаго немалое число. Которыя де вещи имеются во близости морскаго берегу в бывшем магазейне бес прикрытия, понеже де хотя прежде и прикрыто было, но от сильных погод и от дождей разбило, и ис того числа довольно пригнило и песком замело, которых де вещей и описать ни по которой мере невозможно; а не гниющих вещей имелось: два котла палаусных 3, медных, один котел медной же большей, один меденик, два куба: один винной куб с трубицей, два блюда оловянных, две торелки, одна миска оловянная ж, одна крышка медная, одна чаша с руковяткой медная, кои де разбросало как на версту растоянием, из оных де собрано, а много и собрать не могли, а что собрано, то де положено вышеписанными ж вещьми в безопасном месте. А магазей построить за неимением леса было не ис чего, а вещей без указу взять смелости не имели. А во время там на остров бытия промышляли бобров, маток кошлоков, котиков, песцов голубых, ис коего должны отдать в Большерецкую тогдашную таможню у казну пошлину» [АВПР, ф. РАК, д. 8, л. 112 об.-114].
«Наибольший интерес представляет плавание 1747— 1748 гг. 1 сентября 1748 г. канцелярия Охотского порта сообщила в Иркутскую провинциальную канцелярию, что в августе сержант Басов направил служителя Дмитрия Наквасина [то есть, он сам стал мореходом – С.В.] ко Второму Малому острову «для промысла на пропитание».
На северной стороне этого острова, в утесе и на выдающихся в море каменных лайдах, была найдена самородная медь. Басов спешно направился к тому месту, где она была обнаружена. Вместе с казаком Алексеем Тезневым и другими он добыл 51 фунт меди и 205 камешков. 29 фунтов меди и камешки были отправлены в Иркутскую канцелярию, которая срочно потребовала письменный доклад о том, где найдена медь, в какое время удобнее ее добывать и живут ли вблизи люди».
Дмитрий Наквасин как раз и был тем человеком, который эту медь обнаружил. К тому же он был Басову и не чужим человеком – шурином, то есть был женат на его сестре. И, конечно же, он не мог знать, что обнаруженная им медь, по которой впоследствии и дадут название этому острову в группе Командорских островов – Медный, сыграет роковую роль в судьбе их семьи и конкретно Емельяна Басова, который окончит свою жизнь на Нерчинской каторге.
Но это будет позже.
А пока Дмитрий Наквасин ведет в Русскую Америку знаменитый шитик «Святой Петр».
«В 1750 г. в свое последнее, пятое, плавание отправился шитик «Св. Петр», принадлежавший компании Е. Басова и Н. Трапезникова, под командой морехода Д. Наквасина и передовщика Беляева. Шитик побывал у о-ва Атту и, возможно, Агатту из группы Ближних Алеутских о-вов. Местным жителям были вручены подарки, отпущенные казной «для придания им охоты в платеже ясака» (медные котлы и суконные камзолы). Затем, когда шитик вновь вернулся к о-ву Атту, он разбился о прибрежные скалы. Команде, правда, удалось спастись и спустя два года, в 1752 г., вернуться на Камчатку на судне Н. Трапезникова «Св. Борис и Св. Глеб»
Следы Дмитрия Наквасина затерялись.
Но память о нем осталась:
«Мыс Наквасина
В 1954 году расположенный на северо-восточном берегу полуострова Шипунского мыс Штейна, названный в 1900 году Ф. К. Геком в честь президента Оранжевой республики, был переименован в мыс Наквасина. Так на карте Камчатки появилось новое название, связанное с одним из эпизодов открытия и освоения Командорских островов».
В августе 1747 года из устья реки Камчатки к Командорским островам отправился на шитике «Св. Петр» сержант Нижнекамчатской команды Е. С. Басов. Двумя годами раньше он с товарищами впервые высадился на открытый им остров, получивший потом название Медный. Во второе плавание судно с партией промышленников повел якутский служилый человек Дмитрий Наквасин, считавшийся опытным мореходом. Шитик Басова попал в шторм и был выброшен на берег второго командорского острова, тогда еще безымянного. Здесь басовцам пришлось испытать все муки северной робинзонады.
Во время зимовки промышленники тщательно обследовали остров. Отправившись на северную оконечность его, кормщик Наквасин обнаружил на берегу выходы самородной меди. Басов придал открытию должное значение. Вернувшись в Нижнекамчатск, он доставил помимо добытой пушнины запас наломанной в утесах острова медной руды. Часть ее была отправлена в Охотск, затем в Иркутск. В сибирской столице, ознакомившись с камчатской посылкой, немедленно переправили ее в Петербург. Там находка Наквасина попала в руки М. В. Ломоносова. Исследовав образцы со всей тщательностью, ученый с удовлетворением сообщил в императорский Кабинет, что камчатская чистая самородная медь, как и выделенная из руды, «швецкую медь добротою превосходит и от японской добротою не разнится чувствительно».
Заинтересовавшись открытием Д. Наквасина, правительство предприняло попытки дальнейшей разведки островной меди. В отправленной из Иркутска специальной инструкции Е. С. Басову предлагалось отчитаться о том, каков путь до «показанного острова, где найдена им самородная медная руда... И той найденной самородной меди в утесе довольно ль имеется, и сколько жил в том утесе, и какою толщиною значит, и тот утес камня крепкого или разборного, и каким образом оною (медь) доставать и инструменты иметь надлежит».
Ни Басову, ни Наквасину не суждено было выполнять правительственную инструкцию. Ко времени получения ее в Нижнекамчатске Басов, впав в последнюю нищету, решился на отчаянный шаг. Пытаясь поправить свое положение, он отлил фальшивые деньги из запаса той самой островной меди, на которую возлагал так много надежд. Первооткрывателя острова Медного постигла жестокая кара. Изувеченный палачом, он умер на Нерчинской каторге. Затерялись и следы Дмитрия Наквасина. Память о первых разведчиках острова Медного была впоследствии увековечена в названиях мысов в Анадырском заливе (мыс Басова) и на Шипунском полуострове (мыс Наквасина) [Мартыненко В.П., Камчатский берег, П-К, 1991].
След Дмитрия Наквасина теряется.
Но...
Появляется новый след.
В 1766 году в Гижигинской крепости служит казак Наквасин Фадей Андреев сын [РГВИА, фонд 14808, опись 1, дело, 13, лист 9].
Скорее всего, это сын Андрея Наквасина, о котором писал Витус Беринг.
Но – что интересно – мы обнаруживаем родовое ядро Андреевичей Наквасиных и их потомков:
Иоанн Андреев Наквасин 50 [1777 г.р.]
ж. е. Анна Матвеева 40
сын их Димитрий 20
Борис Андреев Наквасин 45 [1782]
ж. е. Елена Иванова 44
сын их Иоанн 18
ж. е. Епистимия 18
Илия Андреев Наквасин 35 [1792]
ж. е. Мавра Стахиева 32
дети их
Лога 16
Роман 8
Екатерина 15
Евдокия 7
Анна 4
Мать его Евдокия Иванова 71 [1756 г.р.]
Это данные Исповедальной ведомости Мухоршибирской Верхнеудинского уезда Николаевской церкви на 1827 год.
Если посчитать, что муж Евдокии Ивановны был ее ровесником, то Андрей Семенов Наквасин, о котором есть сведения в Исповедальной росписи той же церкви за 1823 год, тоже родился примерно в те же годы – 1740/1750.
А это значит, что его отец – Семен Леонтьев сын Наквасин – был ровесником Дмитрия и Андрея Наквасиных, служивших в Охотске и на Камчатке [ГАРБ. Ф. 207. Оп. 1. Д. 1616].
И возникает закономерный вопрос – а не из одного ли они родового гнезда?
И не является ли знаменитый мореход Дмитрий Наквасин уроженцем Верхнеудинского уезда (то есть, современной Республики Бурятия)?
Пока этот вопрос открытый.
Конечно, мне можно возразить – мухоршибирские Наквасины были крестьянами:
«Регистр
Тарбагатайской волости Мухоршибирской слободы поселянам, обязавшимся поставкой в могазейн Селенгинский провианта сроком сего года июня к 29 числу с обозначением разстояний, количества хлеба по какой цене и на какую сумму с выдачей наперед половинных денег.
Генваря 28 дня 1805 г.
Трофим Гусляков муки 30 пуд
Андрей Наквасин 30 пуд...» [ГБУ ГАРБ (Госархив Респ. Бурятия) ф.401 оп.1 д.36].
Это ровным счетом ни о чем – очень многие забайкальские и прибайкальские казаки были переведены в результате многочисленных реформ по «расказачиванию» еще в царские времена сначала в разночинцы, а потом – в крестьяне или в мещане.
И будем надеяться, что историки и краеведы Бурятии помогут нам найти ответ на этот вопрос.
Член Союза писателей России
Сергей Вахрин