«СЕЛЁДОЧНЫЙ КОРОЛЬ»
- Подробности
- Опубликовано: 14.02.2023 21:38
- Просмотров: 698
Ирина Оснач - в недавнем камчатский журналист, а сегодня - член Союза писателей России, очень увлечённый, разносторонний и замечательный автор многих рассказов, в которых, прежде всего, - любовь к Камчатке и ее людям. Этим рассказом мы начинаем публикацию произведений Ирины Оснач на сайте «Камчадалы.ру». И уверены, что вам, как и нам, захочется новых творческих встреч с этим удивительным и милым автором.
Ирина Оснач родилась на севере Камчатки, в селе Манилы Пенжинского района.
Училась в Литературном институте им. А. М. Горького.
Работала корреспондентом в камчатской областной газете «Вести», собкором «Российской газеты» по Камчатской области.
Повести и рассказы Ирины Оснач публиковались в журналах «Наш современник», «Юность», «Октябрь», «Дальний Восток», альманахах «Особняк», «Камчатка» и др.
Член Камчатского регионального отделения Союза писателей России.
Ирина Оснач
СЕЛЁДОЧНЫЙ КОРОЛЬ
Рассказ
Северные рыбаки рассказывали о явлении из океанских глубин огромной серебристо-розовой рыбы, морского змея. Развевая длинным красным плавником, он охотился в косяках сельди.
От опрометчивого прикосновения к диковинному змею руки рыбаков немели, и уже не было сил вступить в схватку с чудовищем, работать вёслами или поднять паруса. Змей обвивал рыбака, а то и вовсе лодку или судно, и утаскивал в морскую пучину.
Были и самые бесстрашные, спасались от змея. Но когда они ступали на землю, не было им покоя, днем и ночью слышали они крики ужаса своих товарищей.
Рассказы моряков о длинных чудищах с алой короной на голове есть в сочинениях Аристотеля и Плиния. Возможно, что о них писал в «Истории северных народов» картограф и историк Олаф Магнус: «…жители окрестных мест сбежались отовсюду и набросились на монстра с топорами и со всем, чем только могли. Затем они связали монстра верёвками и вытащили на берег. Чудовище было около тридцати локтей в длину и десяти локтей в ширину. Его разрубили на куски и поделили между собой. Одни посолили мясо, а другие тут же его съели на пиру»*.
Даже сейчас ихтиологи мало что знают об этой редчайшей рыбе. Она самая длинная из костистых океанических рыб, семнадцать метров, а то и больше. Сельдяной король встречается даже на километровой глубине. Продолжительность жизни неизвестна.
— Ой, мамочки! А-аа! Юрка! Да проснись ты!
— Что такое?
— А ты высунь нос из палатки и увидишь! Юрка, она огромная!
— Алена, ты чего шумишь, кошмар во сне увидела? Беременным волноваться нельзя!
— Тебе лишь бы шутить, Серёга! Я услышала шлепок, думала, волна, на нас прилив идет, а вдруг прилив сильный, у нас же ящик с едой стоит на берегу. Вышла — продукты и бутылки целы, прилив был, да ушёл. Повернулась к воде — а тут она лежит! Юрка, скажи, придумывает твоя жена или нет!
— Точно, акула! Серега, смотри!
— Папа, она нас не укусит?
— А ты близко не подходи. Серега, ткни её палкой! Шевельнулась, видишь? Значит, живая!
–— Она людей ест? Я недавно старый ужастик смотрела, там акула всех пожирала!
— Серега, что это за акула? Ты у нас мореман, в Корею, Китай ходил, акульими супами питался!
— Ел акулий суп, что было, то было… ещё там мы ели сундэ, это суп из кровяной колбасы. А самое объедение — самгетан, куриный суп с женьшенем: берут молодую курочку и фаршируют её рисом, чесноком и женьшенем. Пока наше судно на ремонте стояло, много всякого попробовал…
— Любитель ты брюхо набить!
— А ещё саннакчи: живого осьминога режут на кусочки, берёшь щупальца палочками, а они извиваются. Когда я простыл, посоветовали суп из собачьего мяса, ну-у, тут на любителя, острый и мясо не очень, но кашель прошел. А уж акулу там готовят…
— О-о, смотри, она хвостом вильнула!
— Это сельдёвка!
— Какая же это селёдка! Ну, Серега, рассмешил!
— Да не селёдка, а сельдёвка, сельдевая акула, она селёдку ест. Большая, около трёх метров, да и весит ого-го!
— Так, дети, отошли от акулы! А вы, мужчины, уж решите, что с ней делать!
— А что тут думать – акулий суп сварить! И шашлык, шашлык сделаем! Интересно, какой из акульего мяса шашлык будет!
— Митеньку позовите, пусть Митенька посмотрит! Он любит всяких морских гадов…
Кто-то потрогал её за хвост. Акула больше не двигалась, лежала, смотрела на скалы и слушала океан: он уходил, и даже если собрать все силы, и ползти за ним, океан не догнать. На её кожу налипли пена и чёрный песок, и уже вышло солнце, оно поднималось над океаном…
В конце лета она уплыла к островам со множеством глубоководных бухт, в которых акулы обычно собирались в большие стаи: много рыбы, тёплое течение, длинные водоросли, в которые акульи самцы загоняли самок и хватали их за плавники, чтобы те не увернулись от соития.
Там, в длинных водорослях, акула и зачала своих акулят. Самец был раза в полтора больше её, с порванным хвостовым плавником и шрамами на тёмной спине. Шрамы остались от прежних любовных игрищ: самец преследует самку, охотится на неё, догоняет, хватает зубами за плавники, самка пытается отбиться, кусается….
Больше акула не видела самца с порванным хвостом, через пару дней осенний шторм разметал водоросли, и акулы расплылись в разные стороны.
Всю зиму акула охотилась на лучепёрых скорпен, чёрных, с синим отливом, глубоководных угольных рыб, длинных волосохвостов, потом пристроилась к траулерам, которые ловили креветок и выкидывали за борт рыбий прилов. Но прилова ей было мало, и однажды она набросилась на сеть, прокусила её и жадно глотала креветок, пока рыбаки не отпугнули её, шлепая по воде вёслами и баграми.
Акула уплыла к острову, который почти весь был под водой, только верхушки деревьев торчали. Она была сыта. Там, возле острова, из неё выскользнули два акулёнка, самые сильные, сожравшие в её утробе других акулят.
Потом начался великий переход на север: каждый год, когда там тает лёд, и вода немного прогревается под северным солнцем, сельдевые акулы устремляются в холодные воды.
Акула плыла в бескрайних просторах океана, встречая самых разных чудищ.
Похожих на китов огромных рыбин с квадратными головами, усеянных шипами и рогами. Такие рыбы могут опрокинуть и потопить рыбацкое судно, и растерзать его команду.
Потом надо было миновать стадо стаукулов, то ли китов, то ли огромных хищных тюленей. Они обитали возле скал, стоя на хвостах, и глотали акул, будто мелких рыбёшек.
Великим искушением были скопища огней, похожих на стаи светящихся анчоусов. Подплыть и проглотить бы всю стаю. Но это были рыбы-головы с огромными глазами, зрачки которых светились красным. Однажды акула кинулась к таким рыбам, но отступила: мимо нее в гущу стаи плыло судёнышко с рыбаками, завороженными подводными огнями.
Были и кровожадные водоросли, плоские и длинные, они впиваются в плоть, как щупальца осьминогов, опутывают и высасывают соки даже из самых больших рыб. Плеть таких водорослей схватила акулу, потянула ко дну, акула вырвалась, оторвав кусок водорослей. Тот прилип к её коже, и акула ещё долго плыла с обрывком, который шевелился на её боку.
Чем ближе были холодные воды, тем больше было акул. Они плыли быстро, и днём, и ночью, спали на ходу, с открытыми глазами, торопились — там, на севере, было полным-полно больших косяков жирной сельди.
Возле крупных косяков сельди иногда можно увидеть длинный кусок красных водорослей. Они болтаются и развеваются в воде, но плывут так быстро, что даже молодые несмышлёные акулы понимают — это не водоросли.
Это тот самый селёдочный король с багровой короной и огромным красным спинным плавником, морской змей, который поднимается из глубин, чтобы увидеть светлые воды, погоняться за сельдью, а потом уйти вниз, где он делит свои владения с огромными кальмарами — щупальца у тех кальмаров раза в три длиннее акульего тела. Ночью кальмары поднимаются из глубин, ловят рыбу, и качаются на волнах белыми пузырями. Потом спускаются в толщу вод, и чем глубже, тем темнее, багровее, их мантия.
Однажды акула встретила морского змея, ещё зимой. Она вдоволь нахваталась сайры, и блестящий серебристый косяк уже не волновал её. Перед глазами был селёдочный король, который сделал полукруг, глянул на лучи света там, на поверхности воды, потом оторвался от косяка и, трепеща разодранным в полоски плавником, поплыл вниз, погружаясь туда, где была тьма.
Акула последовала за ним и плыла, разрезая густые чёрные воды, пока вдруг что-то не дрогнуло в её голове, нет, скорее, в животе — ещё крохотные акулята, которым и дела не было до причуд акулы-матери. Они не хотели быть раздавленными толщей океана. Им нравилось плавать крохотными рыбками в её брюхе, грызть друг друга, они жаждали в положенный срок выйти в океан, плавать, гоняться за рыбой…
Акула посмотрела, как селёдочный король в багровой короне уходит вглубь, и поднялась к волнам, в которых блестела сайра.
Больше она не плыла за морским змеем, вела себя, как и все акулы: зимовала в тёплом море, родила акулят, вернулась на север, охотилась на селёдку в ледяных водах.
И попался ей большой и шустрый сельдевой косяк, она понеслась за ним, селёдка кинулась к берегу, а потом резко повернула к скалам… акула и не поняла толком, почему её вдруг выкинуло на берег. Тело её было в морской пене, пена шипела и опадала, уходила в песок. Волны с отливом откатывались дальше и дальше, и акула осталась на берегу: в сухой пене, головой к океану.
— Суп из плавников — это вещь! Да-а! Суп сварим, а мясо замаринуем и шашлыки сделаем! Как акуленцию резать будем?
— Как резать? Зачем резать? Ты что, она тебе руку откусит! Давай так — найдем палку покрепче и подлиннее, и по голове её стукнем!
— Точно! Давай сначала по голове, а потом разделаем! А я себе челюсть возьму, на стену повешу, как рамку, и фотографию свою туда прицеплю.
Приехал Митя: рыжий подросток в инвалидной коляске, с книжкой на коленях. Женщины замахали руками:
— Митенька, езжай в палатку, не надо тебе на это смотреть!
— Для мальчика это стресс, он и так у нас нервный с рождения! А потом и ноги заболели… Митя, езжай в палатку, я тебе чай с сырниками принесу! Во-он, детвора завтракает, и ты с ними!
Мужчины возражали:
— Пусть смотрит, он мужик!
— Какой чай! Хорош сюсюкать, вы мне парня совсем испортите! Дайте нож, не этот, острее. Надо у акулы кожу срезать. Кожа у неё, как наждак, пригодится.
Книжка у Мити была про морских обитателей, рассказывалось и об акулах: они могут долго охотиться даже на большой глубине, заплывают на север, в ледяные воды, улавливая своими рецепторами магнитное поле Земли. Глаза, как у кошек, видят в глубоководной темени. Плывут, даже когда спят.
Митя сидел в коляске и смотрел на акулу. Глаза у неё были крупные, тёмные, не блестели и вроде бы погасли. А может, и нет: акула смотрела на Митю, не мигая.
Удар по голове, и волны вернулись, тёмные воды хлынули на неё. Акула оторвалась от песка и поплыла.
В это время разрезали её плоть, отрубили голову и хвост. Обрезали плавники, вырезали филе. Срезали кусок кожи — Юрка себе руку поранил. Собаки растащили кости. На песке осталось большое пятно крови, его потом смыл прилив.
Суп из акульих плавников сварили, мясо пожарили. Люди вернулись в город и показывали всем знакомым фото акулы и себя рядом с ней. Даже в местной газете опубликовали статью. Сначала рассказ очевидцев, так газетчики назвали Юрку, Серегу и всю компанию. Они рассказали, что поймали акулу. Именно так — поймали.
Потом в статье был комментарий биолога: на фотографии сельдевая акула, это lamna ditropis, тихоокеанский живородящий вид. Зимой обычно держится в зоне Куросио, южнее Хоккайдо. В феврале-марте рождаются 3-4 детеныша. Весной начинается нагульная миграция в северные районы, осенью сельдёвки возвращаются на юг. Пищей служат лососи, сельдь, минтай, кальмары. Случаи нападения сельдевых акул на человека неизвестны.
Тот, что ударил акулу по голове, а потом кромсал её тело, сделал из акульей пасти рамку, засунул туда свою фотографию и повесил на стену. Гости восхищались, ахали и охали, но у владельца акульей челюсти, странное дело, начала болеть голова, снились кошмары, и он выкинул акулью пасть на помойку. Не помогло, голова так и болит, опухоль в голове, в Корею едет к тамошним хирургам. У остальных обошлось. Случались неприятности, но по мелочи, у кого этих неприятностей нет? У Юрки порез на руке долго заживал, но зажил, пальцы плохо слушаются, так это ж левая рука, не правая. У Алены был выкидыш, дело женское, житейское. Митя… а что Митя? Митя человек серьёзный, мечтает стать ихтиологом, готовится к экзаменам в институт. Живёт.
Осенью пограничный вертолет патрулировал архипелаг в Охотском море. Ранним утром у северного мыса самого большого острова архипелага с высоты семидесяти метров пилоты заметили в воде длинное животное.
Опустились ниже: существо достигало в длину примерно семнадцати метров, толщина его туловища было около метра, возле головы — красное пятно, похожее на полоски водорослей. Рядом с этим длинным животным плыла акула.
Экипаж наблюдал странную пару несколько минут, затем они скрылись в глубине.
Огромный океан простирает свои воды вокруг всей земли, начиная от восхода солнца. Отважным мореходам и рыбакам он являет изумительные представления. Ужасает страшными бурями, вздымает волны и швыряет глыбы льда, исторгает своих диковинных детищ, которые всплывают из пучины вод: исполинских рыб, морских монстров и чудищ. Наводит иллюзию и миражи, самые коварные представления морской глади и льда: земля на горизонте, судно, которое спешит на помощь потерпевшим кораблекрушение, уютная гавань, маяк, указывающий верный путь… Это морок, видения, которые испаряются, стоит к ним приблизиться.
В холодных водах видели диковинные, необычные миражи: ледяные горы-острова, которые на глазах моряков переворачивались, полностью уходя под воду и не вызывая ни одной волны. И если можно понять, что море огромной своей силой может легко перевернуть огромный кусок льда, то как объяснить, что водная гладь при этом безмятежно спокойна? В глубине огромного пространства воды скрыты тайны, которым нет подобного на небесах и в недрах земли, да и сам Океан — огромный мираж, начиная от восхода солнца и до его заката.
- - - -
* Олаф Магнус «История северных народов. О рыбах-чудовищах» http://www.vostlit.info/Texts/rus17/Olaus_Magnus/text21.htm