Сибирь в обороне Петропавловского порта (Тобольск)
- Подробности
- Опубликовано: 12.09.2022 21:14
- Просмотров: 1090
(30 августа – 7 сентября 1854 года)
Вахрин Сергей Иванович,
член Союза писателей России,
Камчатский край, г. Елизово,
Переулок Мутной, 26
Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
+7-914-999-28-65
www.kamchadaly.ru
https://t.me/vakhrin
Сегодня географическое определение территории Сибири не включает в себя целый ряд регионов России и Казахстана, которые были «исторической Сибирью» от Урала до Тихого океана с запада на восток и от берегов Северного Ледовитого океана до границ с Китаем, Монголией и среднеазиатскими государствами с севера на юг.
И на всем этом огромном пространстве появились русские казачьи остроги и крестьянские поселения, для которых Сибирь стала Малой Родиной.
И хотя эти русские города и села находились на огромном расстоянии от Руси (как традиционно называли в Сибири Центральную часть России), тем не менее, сибирские казаки принимали участие и в изгнании поляков из Москвы в 1612 году, и в Северной войне 1700-1721 гг., и в разгроме войск Наполеона в 1812-1813 гг.
Но в истории остались не только военные события, связанные с установлениями западных границ нашего Отечества и выходом к берегам Балтийского моря.
Сибирские казаки продвигали к берегам Великого Тихого океана и восточные границы Российской империи, перемещая их и на территорию соседнего с Азией континента – так в мировой истории появился и новый географический термин – Русская Америка.
23 июля (13-го по старому стилю) 1697 года якутский казачий пятидесятник Владимир Владимирович Атласов установил в долине реки Камчатка поклонный православный крест в знак того, что Камчатка — это «земли Российского владения».
Участником этого похода Владимира Атласова были и тобольские казаки – сын боярский Иван Григорьев Мокринский, Семен Леонтьевич Ломаев, а также Потап Серюков [Полевой Б.П., Новое об открытии Камчатки -- Петропавловск-Камчатский : изд-во "Камч. печ. двор", 1997, часть 2, стр.198-199 ], отчество которого нам пока неизвестно, как и история его службы в Тобольске, но в историю освоения Северо-Востока России он вошел как первый (еще не официальный) приказчик Камчатки, основатель Верхнекамчатского зимовья, в котором провел «со товарыщи» три года службы на полуострове, но погиб при возвращении в Анадырский острог в корякских землях. Первый официальный приказчик Камчатки – сын боярский Тимофей Родионович Кобелев на период смены приказчиков оставил за себя заказчиком Верхнекамчатского острога Семена Леонтьевича Ломаева, тобольского казака, потомки которого защищали Петропавловский порт в 1854 году, а затем были переведены в составе Камчатского флотского экипажа в Николаевск-на-Амуре и следы их теряются, как и у многих других уроженцев Камчатки – участников обороны Петропавловского порта 1854 года [Крашенинников С.П., Описание земли Камчатки, из-во Главсевморпути, М-Л, 1949, с.-с. 476, 485,705; Сгибнев А.С., Исторический очерк главнейших событий в Камчатке с 1650 по 1856 гг., «Вопросы истории Камчатки», вып. 1, П-К, 2005, Интернет-версия http://www.npacific.ru/np/library/publikacii/historykam/istkam1-1.htm ].
А 12 (1-го по старому стилю) августа 1743 года уроженец деревни Ярковой из-под Тобольска казак Емельян Софронович Басов начал промысловое освоение Командорских островов, а его земляк – тобольчанин Михаил Васильевич Неводчиков в 1745 году открыл Ближние Алеутские острова [Полонский А., «Перечень путешествий русских в Восточном океане с 1743 по 1800 год.», Архив Русского Географического Общества, р.60, оп.1 №2; Мартюков А. К далеким островам: (об устюжанине Михаиле Неводчикове) / А. Мартюков // Великий Устюг. – Вологда, 2009. – Вып. 5. – С. 295-300].
В известных на Камчатке событиях 1731 года, вошедшие в историю как Харчинский бунт, впервые появляется фамилия казаков Карандашевых [Колониальная политика царизма на Камчатке и Чукотке в XVIII в., Л, 1935, стр. 61], потомок которого [Вахрин С.И., Камчатская родословная книга, П-К, 2019, с.-с. 215-217] Алексей Степанович Карандашев, казачий пятидесятник, в числе двух из уроженцев Камчатки, был представлен к высшей воинской награде того времени для нижних чинов – знаку военного отличия ордена Святого Георгия Победоносца [Вахрин С.И., Камчадалы – защитники Отечества, Оборона Петропавловского порта 1854-1855 гг., СПб, 2017, с. 40-41]. Казаки Карандашевы (или Карандышевы, от карандыш – короткий, низкий) по именным спискам в основном проходят только в Тобольске.
Вторым в списке награжденных среди уроженцев Камчатки был Иван Иванович Шестаков. Фамилия, очень распространенная в Сибири, так как шестак – это шестой сын в большой многодетной семье. Знаменитый якутский казачий голова Афанасий Федотович Шестаков погибший в бою с чукчами, и его, соответственно, якутская родня, происходили, как нам это удалось выяснить, из тобольского рода казаков Шапошниковых [Вахрин С.И., Дело об убийстве Володимера Атласова, Камчатская Сибириада, т.2, П-К, 2022, с.-с. 637-638]. Вторая ветвь Шестаковых, известная в Тобольске, — это одна из ветвей рода тобольского атамана Ивана Дурыни – потомки Шестака Мануйловича Дурынина. Мы еще не выяснили в настоящее время линию происхождения камчатских Шестаковых, так как существует и нерчинская линия Шестаковых, происходящая от амурского казака Шестака Афанасьева [Вахрин С.И., Дело об убийстве Володимера Атласова, Камчатская Сибириада, т.2, П-К, 2022, с. 715].
Боцман Камчатского флотского экипажа, казачий сын Иван Иванович Шестаков, был личным адъютантом командующего обороной Петропавловского порта генерал-майора В.С. Завойко, и за проявленное мужество и героизм на поле брани, будучи связным командующего со всеми подразделениями обороняющегося порта, был отмечен высокой солдатской наградой [Вахрин С.И., Камчадалы – защитники Отечества, Оборона Петропавловского порта 1854-1855 гг., СПб, 2017, с. 40].
А в 1854 году, когда в европейской части России на полуострове Крым шло кровопролитное сражение России против объединенных мил Европы, гарнизон Петропавловского порта отразил попытку вражеского десанта, высадившегося с кораблей англо-французской Тихоокеанской эскадры, захватить порт и уничтожить находящиеся здесь русские суда. Две атаки были отбиты, враг позорно бежал, бросая знамена, оставляя на поле брани тела погибших…
Это была самая крупная победа русского оружия в Крымской войне 1853-1856 гг. И самая позорная для англо-французов, так по живой силе у союзников было троекратное превосходство над русскими, по артиллерии – шестикратное, по боеприпасам – несравнимо большее…
Кто же обеспечил эту победу?
Основное ядро Петропавловского гарнизона – 47-й Камчатский флотский экипаж, казаки Камчатской казачьей команды, местные добровольцы (в основном отставные казаки и матросы), коренные жители окрестных сел.
Серьезную помощь в обороне Петропавловского порта оказал и героический экипаж фрегата «Аврора», который волею случая (массовой болезни членов экипажа) оказался в Петропавловском порту, но это отдельная тема, которой мы сегодня не касаемся.
История же формирования Камчатского флотского экипажа начинается задолго до событий 1854 года.
И начинается эта история с момента формирования постоянного состава гарнизонов камчатских острогов.
Хотя сама история будущих камчатских казачьих и солдатских родов уходит в далекое далеко.
В 1638 году в связи с образованием Якутского воеводства с первым якутским воеводой Петром Петровичем Головиным прибыло 245 тобольских, 50 березовских и 100 енисейских казаков. Первоначально это были «годовальщики», но прослеживая по отдельности историю этих служилых людей, приходишь к выводу, что для части из них эта служба в Якутии становилась «вечной». И не только потому, что многие погибали, не выдержав суровых условий проживания и военных конфликтов, но и оставались служить в Якутии сами, их дети, внуки и правнуки.
В этом отношении любопытна история братьев – тобольских казаков – Скребыкиных:
Даниил Скребыкин, пеший казак станицы Мурзы Выходцева, прибыл в Якутию вместе с воеводой Головинам: «Данилко Лукьянов сын Скребычкин на государеве дальней службе на Ковыме реке послан в прошлом во 157м [1649] году» [РГАДА.Ф.214. Оп.4. Д. 206., Л. 1-об.].
Аксен Скребыкин, тоже пеший казак станицы Мурзы Выходцева, прибыл в Якутию в отряде «годовальщиков» Бориса Оноховского: «Оксенко Лукьянов сын Скребыкин в прошлом во157м [1649] году послан на государеву дальную службу на Ковыму реку» [РГАДА.Ф.214.Оп.4. Д.206, Л. 34-об].
Братья остались служить в Якутии и след их потомков тянется из Якутии на Камчатку, где казаки Скребыкины служили в казаках в Нижнекамчатском остроге, и в матросах (плотниках) Камчатского флотского экипажа.
Примерно в этом же ряду и первое упоминание в истории фамилии, которая в разное время звучала по-разному – Самопальникова, Санапальников, Сенапальников. Понятно, что в основе лежало слово «самопал», обозначающее огненное оружие. В 1656 году в команде первого даурского воеводы Афанасия Пашкова был Ивашко Самопальников, подписавший в числе шестидесяти трех тобольских казаков «Челобитную даурских служилых людей о наказании протопопа Аввакума „за многие непристойные свои речи“, написанные им в „безымянной“ „подметной памяти“.[РГАДА, Сибирск. пр. № 508, лл. 188—193].
В 1695-1700 гг. эта фамилия, уже в написании Санапальников – отмечается в Идинском остроге: «Санапальников Тимофей, рядовой конный казак с окладом 7 руб., 7 четей с осьминою ржи, 4 пуда овса, 2 пуда соли в год, 1695-1700 гг.» (Гурулев С.А, Первые иркутяне, Иркутск, 2011, с.188)
А затем она появляется и на Камчатке: у Тимофея Аверкиевича Санапальникова был сын Семен [А. Черепанов в книге «Черепанов А., Родословный справочник Иркутска 1661-1775 годов, Иркутск, 2021, с. 577-578], а на Камчатке в Тигильской крепости служил Степан Семенович Санапальников (1743 г.р.), родоначальник уже камчатской ветви Санапальниковых (РГИА ДВ, Ф. 1009, оп.2, д. 2, Исповедальные росписи Тигильской церкви за 1812-1852 гг.).
Самый первый состав будущих старожилов полуострова прибыл на Камчатку в отряде камчатского приказчика Михаила Зиновьевича Многогрешного Черкашенина в 1703 году. Это были 45 казачьих детей из 50-ти набранных якутским казачьим головой Владимиром Атласовым по царскому указу в Тобольске из самых родовитых и «семьянистых» (многодетных) казачьих родов [Вахрин С.И., Дело об убийстве Володимера Атласова, Камчатская Сибириада, т.1, П-К, 201 г., с. 266-267].
В числе их было двое казаков Дурыниных – потомков тобольского атамана новокрещенных казаков Ивана Дурыни, патриарха сибирских родов Дурыниных, Шестаковых, Корниловых: Яков и Никита Дурынины. Яков погиб в 1703 году [Сибирские города. Материалы для их истории. Нерчинск, Селенгинск, Якутск, М., 1886] при попытке построить в нижнем течении реки Камчатка Нижнекамчатский острог. Никита Дурынин стал родоначальником камчатского рода казаков и матросов Дурыниных [Вахрин С.И., Камчатская родословная книга, П-К., с.-с. 160-166].
В 1711 году казаки Верхнекамчатского острога подняли бунт и убили трех камчатских приказчиков: Осипа Липина, Петра Чирикова и Владимира Атласова.
В составе этой команды, возглавляемой томским казаком Данилдой Яковлевичем Анцыферовым, был тобольский (проходивший службу в Томске) казак Дюков Матвей Леонтьев сын, который впоследствии вместе со своим атаманом был заживо сожжен авачинскими камчадалами, которых они хотели привести в российское подданство в 1712 году. По переписи 1710 года мы отыскали возможного брата Матвея: «Двор старинной умершаго пешего казака Ивановские дочери Неводчикова девки Овдотьи сказала себе 30 лет слепа у нее в доме живет зять ее конной казак Иван Леонтьев сын прозвище Дюков сказал себе 39 лет у него жена Палагея Иванова дочь 39-ж лет дети сын Максим 13 Степан 9 дочери» [РГАДА. Ф.214. Оп. 1. Д. 1317. Л.50].
Казалось бы, со смертью Матвея Леонтьевича Дюкова эта казачья ветвь на Камчатке прервалась. Но она возродилась вновь.
Первая версия ее появления связана со службой «в Даурах» Левки Дюкова: «Пятидесятник Лешка Дюков сопровождал в Китае Государственого Посольского приказу подьячего Ивана Логинова. 19 июня 1689 г. с отпиской приехал в Нерчинск, а оттуда 1 июля 1689 г. к Ф. Головину в урочище Мокрай Калтус» (РКО.1972. С. 451, 456, 459). Но в 1696 году он уже вернулся на службу в Тобольск [Тобольск, Материалы для истории города XVII и XVIII столетий.].
И остается только одна рабочая версия – появление на Камчатке тобольского казака Андрея Дюкова, родоначальника камчатской ветви этого рода, судя по тому, что более нигде в Сибири (за исключением Тобольска и Камчатки) этот род не был представлен в своей родовой истории (есть только отдельные фрагменты появления фамилии в Томске и Красноярске).
Вполне вероятно, что из далекой Мангазеи пришла на Камчатку и казачья фамилия Мутовин (от Мутовкин) [РГАДА. Ф, 214, Оп. 1. Кн. 489. ЛЛ. 60 - 66 об], которая появляется на исторической сцене полуострова в 1714 году. Могла она также прийти и из Тобольска: «Перепись 1710 года: Сибирская губерния: Тобольский уезд: Переписная книга переписи тобольского дворянина Василия Яковлевича Шульгина, Ялуторовская слобода (РГАДА. Ф.214. Оп.5. Д.434): «Двор а в нем драгун Дмитрей Прокопьев Мутовкин сказал себе от роду 57 лет у него жена Анна 56 лет у них три сына Матвей 15 лет Федор 12 лет Иван 8 лет».
В 1712 году группа тобольских казаков во главе с новым приказчиком Верхнекамчатского острога Константином Киргизовым, в составе которой был и Никита Дурынин, подняли бунт и совершили грабительский набег на Нижнекамчатский острог (построенный в 1704 году), за что были наказаны:
«тех его Константиновых товарищей тут же на плахи клали и сняв с плах на козле кнутом били, и щеки бунтовым орлом орлили, а у иных уши резали, иному ноздри пороли, а иных бив на козле кнутьем и по улицам в проводке водили; а достальных всех, которые приличны были в том деле, вместо кнутья, на площади били нагих батожьем, того ради, чтоб на то смотря, иным там бунтовать и скопы и заговоры не заводить, и от казны великого государя бегать и в такой злой склон приставать было б неповадно» [Памятники сибирской истории XVIII века, т.1, П, 1882, с. 512-514].
В этом, вероятно, заключается основная причина, почему тобольские казаки не вернулись впоследствии на свою историческую родину, а остались служить на полуострове – им, по всей видимости, был вынесен приговор к вечной ссылке. И, кстати сказать, такой приговор на полуострове вовсе не был редкостью.
В составе команды Константина Киргизова был и тобольский казак (вероятно, выходец из Исецкого острога) Прокопий Машихин (Месихин, Месяхин), впоследствии старожил Верхнекамчатского острога и села Старый Острог.
Верхнекамчатский казачий острог к 1748 году теряет былое значение, и местные казаки были переведена в разряд разночинцев [РГАДА, Ф. 350, ОП. 2, д. 4194, л. 98 – 125], часть из которых перешла в крестьяне, а другая часть – в матросы Охотской флотилии. Например, квартирмейстером (боцманом) на галиоте «Святой Павел» служил Никита (вероятно, Никитич) Дурынин – участник Секретной экспедиции Креницына-Левашева в 1767-1769 гг. [Из рапорта А. И. Дудина П. К. Креницыну от 3 августа 1767 года, АВПР, ф. 339, оп. 888, д. 16 лл. 64 об. -65].
Начиная с 1718 года из сибирских казаков формируются экспедиционные команды для изучения восточных границ Российской империи (экспедиция якутского воеводы Якова Агеевича Ельчина, затем якутского казачьего головы Афанасия Шестакова), а также для ведения военных действий на Чукотке (Анадырский острог) и в Корякии (Гижигинская и Тигильская крепости) в составе Якутского пехотного полка.
Основной состав Камчатских экспедиций и Якутского (бывшего Тобольского) пехотного полка формируется из казаков Нерчинска, Селенгинска и Иркутска [Вахрин С.И., Дело об убийстве Володимера Атласова. Камчатская Сибириада, т.2, П-К, 2022, с.528-718], исторической родиной, многих из которых также был Тобольск, откуда отправлялись «в Дауры» тобольские «годовальщики» на долгие годы, иногда «навечно».
Так в составе экспедиционного отряда на Камчатке появляется в 1744 году из Нерчинска еще один потомок тобольского казака Иваны Дурыни – Михайло Иванов Корнилов [РГАДА? Фонд 350 Ландрадские книги и ревизские сказки.
Опись 2 Дело 1917] (сын тобольского казака Ивана Ивановича Корнилова, отправленного в 1684 году «в Дауры» [РГАДА.Ф.214.Оп.1.Д.948.Л.285-285об.]), потомки которого впоследствии служили в Тигильской крепости, а затем в Петропавловской экипажной роте.
Любопытна история появления в Восточной Сибири и фамилии Сысоев.
В 1623 году в Дозорной книге Тобольска указан один только Сысоев: ««Деревня сверх речки Сузгунки
Во дворе пеший казак Ларя Сысоев. Пашни у нево паханные земли 4 чети да перелогу 6 четей в поле, а в дву потому ж. Пашенного лесу дубровы 3 десятины. Сена косит 100 копен».
Существует мнение, что это был один из тех, кто был в числе первых в Сибири: ««В 1-й трети XVII в. в составе т. н. старой сотни в Тобольске были казаки, утверждавшие, что служат с «Сибирского взятья»: Гаврила Ильин(ич?) (в 1630-х гг. атаман «старой сотни»), Дружина Васильев(ич), Иван Лукьянов(ич), Ларион (Ларка) Сысоев(ич), Третьяк Юрлов (в 1626–30 – атаман «старой сотни»), Остафий (Осташка) Антонов(ич) (в 1620–30-х гг. – пятидесятник, в нач. 1640-х гг. – атаман «старой сотни»), Павел Ерофеев(ич), Фома (Фомка) Бородин» [А.С. Зуев, Ермаковы казаки, http://остяко-вогульск.рф/2021/03/01/ermakovy-kazaki/ ]
В 1638 году в Якутск был отправлен Сысоев Ивашко, казак станицы Клима Бобошина [1639 - Да в прошлом во 147м году посланы ис Тобольска на государеву службу на великую реку Лену с стольники и воеводы с Петром Головиным с товарыщи тобольских служилых людей (РГАДА, Ф. 214, Оп. 1, Кн. 141)]. Он служил в Якутии и в 1650-х годах: «Ивашко Сысоев в нынешнем во 159м [1651] году послан на годовую службу на Алдан реку в Бутальское зимовье» [1651 - РГАДА.Ф.214.Оп.4.Д.206.], но по сведениям из архивных дел Якутской приказной избы убит в 1653 году: «дела об убийстве служилых людей П.Слоева и И.Сысоева ламскими тунгусами на р. Камнуны».
В 1646 году в Якутск был направлен в отряде тобольских «годовальщиков» пятидесятника Лариона Едомского еще один Сысоев: «Корепка Сысоев в прошлом во154м [1646] году идучи дорогою занемог и в Нарыме в свое место тот Корепка нанял казачья брата Гришку Обросимова в нынешнем во 158м [1650] году послан на государеву дальную службу на Индигирку реку за Шиверы [РГАДА.Ф.214.Оп.4.Д.206.]
В 1650 году в отряде очередного сменщика тобольских «годовальщиков» пятидесятника Бориса Оноховского прибыл в Якутию третий из Сысоевых: «Савка Сысоев в нынешнем во 158м [1650] году июля в 31 день в Якутцком остроге на карауле … убился» [1651 - РГАДА.Ф.214.Оп.4.Д.206.]
В 1722 году взят на камчатскую службу из Иркутска Ефим Сысоев [Иркутск в 17 в., Переписная книга выбывших после первой (1722 г.) ревизии].
А в 1744 году из Нерчинска – Еким Иванов сын Сысоев. По переписи Нерчинска за 1721 год мы находим его семью: «Нерчинской конный казак Иван Сысоев 30 сын Осип 5 сын Еким 4 сын Симан полугодовой брат Петр 26».
Но в дальнейшем на Камчатке мы прослеживаем только линию камчатского казака Ефима Сысоева.
Любопытна и история появления в Восточной Сибири фамилии Помаскин.
В 1722 году Иван Помаскин взят из Иркутска «в Камчатскую экспедицию в службу». Поэтому вполне возможно, что он происходит из семьи иркутского казака: ««двор, а в нем служилой члкъ Костка Родионов с. Помаскин; по сказке ево, родом де он Еренского городка, отец его был в посадскомъ тягле, а он, К., пришол в Енисейск гулящим человеком при стольнике и воеводе Кириле Аристарховиче Яковлеве тому ныне 18 л. и поверстан в Енисейску в казачью службу и служил вел. государю казачью службу по Баргузинскому острогу, а ныне он, К., служит в Иркуцком остроге с пашни за хлебное жалованье».
Но возможна и другая версия: в 1685 году в конных казаках в Нерчинске служит Олфер Помаскин, который, будучи женатым стрельцом, был «во 172 м [1664] году послан в новую Даурскую землю» [1668 - РГАДА.Ф.214.Оп.1.Д.501.], [«Сибирские города. Материалы для их истории XVII и XVIII столетий. Нерчинск. Селенгинск. Якутск. М., 1886. 1685г. – Книга великих государей царей и великих князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича и великие госудырыни благоверные царевны и великие княжны Софии Алексеевны, всеа великия и малые и белые России самодержцев, под денежной сметной и пометной список 193 (1685) г., имянная Московскому дворянину и Нерчинским детям боярским и казакам с денежными их оклады.]. Правда, дальнейших следов этой фамилии в Нерчинске нам обнаружить не удалось – вероятно, Олфер с семьей вернулся на свою историческую родину – в Тобольск, где Помаскины служили в стрельцах.
В 1681 году отмечен в Якутске в женатом окладе казак Русанов Тараско Онцыфоров.
В 1731 года на Камчатке был убит сотник Анадырской казачьей команды Александр Русанов. Впоследствии Русановы, вероятно, в связи с ликвидацией Анадырской крепости, оказались в Гижигинской крепости. Вполне вероятно, что первоначально Русановы – тобольские казаки, где эта казачья фамилия встречалась достаточно часто.
Стоит напомнить, что в конце XVII века в Тобольске служили в детях боярских Семен Степанов Русанов, в казаках литовского списка Гришка Петров Русанов, в конных Олешка, в пеших – Федька Русановы [Багрин Е.А., Сибирские «выборные» служилые люди в полку Ф. Головина в 1686–1690 гг.: численность и состав (с поименным списком); РГАДА.Ф.214.Оп.1.Д.389.]
Потомки этих тобольских казаков приняли участие в обороне Петропавловского порта в 1854 году и эвакуации гарнизона и имущества Петропавловского порта.
Извлечение из списка уроженцев Камчатки -- участников Петропавловской обороны [РГАВМФ, фонд 406. оп.5 д. 803]. Обращает особое внимание тот факт, что наряду со взрослыми сражались и дети – кантонисты [РГИА ДВ, фонд 1009, оп.2, д. 3, Исповедальные росписи Петропавловского собора за 1850 г.]:
Атласов Иван Семенович (1836 г.р.), матрос 47-го флотского экипажа.
Атласов Степан Семенович (1844), кантонист.
Дурынин Гаврила Пантелеевич (1835), матрос Камчатского флотского экипажа.
Дурынин Гавриил Тимофеевич (1801), отставной матрос, награжден памятной бронзовой медалью на Георгиевской ленте.
Дурынин Иван Иванович (1839), кантонист.
Дурынин Иннокентий Гаврилович (1838), кантонист.
Дурынин Павел Пантелеевич (1841), кантонист.
Дурынин Степан Гаврилович (1827), матрос 1-й статьи, с 1848 по 1855 год служил на тендере «Камчадал».
Дурынин Федор Иванович (1836), матрос.
Дюков Андрей Григорьеич (1836), матрос.
Дюков Андрей Григорьевич (1826), матрос.
Дюков Андрей Егорович (1823), матрос.
Дюков Семен Григорьевич (1833), матрос.
Карандашев Алексей Степанович (1810–17 декабря 1885), казачий пятидесятник, кавалер знака военного отличия ордена Святого Георгия Победоносца № 102488.
Карандашев Антон Степанович, казак, ранен в бою.
Корнилов Андрей Николаевич (1818), матрос.
Ломаев Иван Степанович (1827), матрос, служил в 1854 г. на тендере «Камчадал».
Ломаев Лука Степанович (1837), кантонист
Ломаев Петр Степанович (1822), матрос.
Машихин Василий (1824), камчадал Верхнекамчатского селения, награжден памятной медалью о войне 1853– 1856 гг. на Андреевской ленте.
Машихин Егор Михайлович (1836), камчадал Верхнекамчатского селения, награжден памятной медалью о войне 1853– 1856 гг. на Андреевской ленте.
Машихин Степан Иванович (1816), крестьянин селения Старый Острог, из числа лиц «не участвовавших в сражении, но находившихся в окрестностях Петропавловского порта в блокадном положении», награжден памятной медалью на Георгиевской ленте.
Машихин Яков Иванович (1813), крестьянин селения Старый Острог, награжден памятной медалью на Георгиевской ленте.
Мутовин Иван Гаврилович (1803), отставной матрос, награжден памятной медалью на Георгиевской ленте.
Мутовин Иван Николаевич (1829), матрос.
Мутовин Михаил Гаврилович (1817), матрос.
Помаскин Афанасий (1835), камчадал Нижнекамчатского селения, награжден памятной медалью о войне 1853– 1856 гг. на Андреевской ленте.
Русанов Константин (1821), казак
Русанов Прокопий (1821), казак
Санапальников Василий Самойлович (1822), матрос.
Скребыкин Василий Петрович (1802 г.р.), отставной унтер-офицер, награжден памятной медалью на Георгиевской ленте.
Сысоев Герасим Егорович (31), марсовый матрос.
Сысоев Иван Андреевич (1843), кантонист
Сысоев Николай Петрович (1831 г.р.), казак.
Сысоев Михаил Андреевич (1846), кантонист.
Шестаков Иван Иванович (1824 г.р.), боцман, кавалер знака военного отличия ордена Святого Георгия Победоносца № 102493