«Нижнекамчатские песни о землепроходцах»
- Подробности
- Опубликовано: 08.12.2021 19:48
- Просмотров: 2157
Название поэмы Владимира Владимировича Татаурова, члена Союза писателей России, очень скромное, но суть, заложенная в этих песнях, выходит далеко за пределы рядовых событий по продвижению русских людей в союзе с многочисленными народами Сибири и Дальнего Востока и с бывшими врагами — военнопленными черкасами, литвинами, ляхами, немчинами, греками (гречениными), которые обрели в Сибири вместе со свободой и статус служилых людей России, — на восток, встречь солнцу.
Да-да, походы «встречь солнцу» — были рядовыми событиями сибирской истории. Но совершенно не рядовыми были мотивы, которые вели этих землепроходцев на восток. Мотивы, которые были сутью и солью русской нации. Мотивы, которые двигали и двигают нашим народом всегда — и и вчера, в прошлых столетиях, и сегодня, на переломе эпох, и завтра...
И не случайно, запев в этих песнях о подвигах наших землепроходцев начинается со строительства... мостов.
Да-да, мы строим и наводим мосты...
Сергей Вахрин,
член Союза писателей России
К 325-летия присоединения Камчатки к России.
Памяти дальневосточного поэта
Виктора Еращенко
ПРОЛОГ
1.
Температурю.
Воспаленный мозг
пытается вернуть меня на землю
в компанию строительную «Мост»1,
что строит мост внеклассный2 через Зею
в два километра двадцать шесть опор.
На всё про всё отпущено три года…
Оставим беспредметным разговор –
я выбираю реки и болота,
где брёл я – работяга мостовой –
вдоль Зеи, Мульмуги и Дымкоуля3…
Под «бамовкой»4 с Высоцким…
Молодой…
Уже лет сорок с той поры минуло.
Давно нет моего мостоотряда,
но голову кружит от перспектив –
мосты от Крыма выстроились рядом
на Сахалин,
на Берингов пролив!
2.
Рано утром мечтают мосты.
Над рекою клубится туман.
Светает.
В тишине, как мираж,
как обман,
мосты пролетают.
Есть в природе таинственный зов
и в иных измерениях стаи
поднимаются за горизонт
с полуптицами-полумостами
в эпохальный реальный простор,
ноосфере планеты внимая…
Так скажите, что всё это вздор
и такого нигде не бывает,
и что должен быть мост невесом
для полётов…
Значит, это всего лишь был сон
о полётах пролётов.
3.
Становится всё краше Благовещенск.
О берега лениво волны плещут.
Возводится над Зеей новый мост,
взмутив придонный ил –
апофеоз
процесса погружения опоры.
Дабы не загрязнить водозабора
компрессоры откачивают ил,
ревя на всю округу, что есть сил.
На фланцах труб затягивая гайки,
стоял мостостроитель Алекс Вайгандт
в резиновых по пояс сапогах.
Вода и ил бурлили.
На волнах
мелькала вся облепленная тиной
поднятая со дна реки пластина.
Она всплыла нежданно из-под ног,
наткнувшись под коленом на сапог.
На Первомай – Великий день Субботы5!
Однако – первым делом самолёты…,6
а девушки и Пасха?
Всё – потом…
А к Вайгандта ногам принёс поток
под V-образным мостовым пилоном
из глуби Зеи древнюю икону
Зосимо и Савватия святых –
«ни сном ни духом» – как удар под дых!
4.
Мосты. Они, как мы – землепроходцы.
Они полны поэзии – мосты.
Они пошли, как мы, навстречу солнцу
вдоль трасс семидесятой широты.
Здесь первыми мы вместе день встречаем
и здесь не постояли за ценой
пришедшие с Чукотки на Камчатку
Атласов со товарищем Лукой
Морозко.
И сейчас маршрутом давним
с Камчатки на Чукотку «Устой-М»7
ведёт дорогу в северные дали.
Достойные и песен, и поэм
в скульптурной композиции ребята8.
Далече им ещё идти пешком –
дорожнику с подборочной лопатой,
мостовику с отбойным молотком.
Они потомки тех землепроходцев.
В их генной памяти огонь святынь,
энергия напористой пехоты,
ходившей на Париж и на Берлин9.
5.
И вот на перепутье двух дорог,
задумался.
На корточки присевши
курю неспешно «Север-северок»10.
Уже немолодой и облысевший
пришёл с благословенных Соловков.
Боялся не дойти.
Но всё ж успел я –
вон от меня за несколько шагов
стоит нижнекамчатский Храм Успенья11.
Почти что триста лет в своих стенах
сей Храм застыл в безлюдье без изъянов.
Построенный за совесть, не за страх
землепроходцем неким безымянным.
Какую новизну грядущих дней
в тайге он терпеливо ожидает?
Возможно, Сам покинул он людей? –
не нам судить.
Господь, Он лучше знает…
– Помилуй меня, Боже, и прости.
Я, блудный сын, пришёл к Тебе с грехами…
Как должно мне себя перекрестить –
щепотью,
или же двумя перстами?
А чукчам и корякам как простить
открытия землепроходцев русских?
Возможно, в этот Храм мог заходить
драгунского полка майор Павлуцкий12.
Задорно ительмены церкви жгли,
пылал костром острог Нижнекамчатский.
Казаки тот острог перенесли.
И встал он в устье Орат 13 на площадке.
Увы, на пепелище не найти
Атласова могилу или яму.
Он в том остроге,
души их ети,
зарезан был надёжными друзьями.
Неведомые радость, плачь и стоны
корёжат душу грешную мою.
Под горлового пенья обертоны
я вам спою…
Что вижу – то пою!
____________
1 АО «УСК Мост» - ведущий российский представитель строительной индустрии. Созданный в 1991 году в результате объединения Мостотреста-10 и Мостоотряда-55 (участников строительства Байкало-Амурской магистрали)
2 Внеклассные мосты – к внеклассным отнесены мосты, путепроводы и эстакады с пролетами свыше 100 м, или полной длины свыше 300 м с пролетами свыше 60 м, или полной длины свыше 500 м.
3 «Бамовка»– зимняя куртка.
4 Реки Зея, Мульмуга и Дымкоуль – реки в Амурской области на участке строительства Байкало-Амурской магистрали
5 Великий день Субботы – Великая Суббота 01 мая 2021 год, после дня Страстной Пятницы 30 апреля 2021 год (день святого преподобного Зосимо Соловецкого) и накануне Святой Пасхи 02 мая 2021 год.
6 …первым делом самолёты… – Песня «Первым делом самолеты» написана в 1945 году поэтом Алексеем Фатьяновым и композитором Василием Соловьевым-Седым.
7 ООО «Устой-М» – дорожно-строительная организация, занимающаяся строительством автомобильных дорог в Камчатском крае.
8 …изваяны усталые ребята… – на Камчатке есть памятник дорожным рабочим и мостостроителям. Установлен на 208 километре, на границе Мильковского и Елизовского районов.
9 …ходившей на Париж и на Берлин… – 31 марта 1814 года союзная армия во главе с русским императором Александром I вошла в Париж. 16 апреля 1945 года, началась Берлинская наступательная операция в ходе которой был взят Берлин .
10 «Север-северок» – папиросы «Север» 1-го сорта В.
11 …нижнекамчатский Божий Храм Успенья… – Храм успения Пресвятой Богородицы освящённый в 1741 году.
12 …драгунского полка майор Павлуцкий… – майор Дмитрий Иванович Павлуцкий, железной рукой наводивший порядок на Чукотском полуострове, погиб в марте 1747 года в битве при реке Орловой.
13 Орат (камч.) – река Радуга.
ДАНИИЛ ЛЕОНИДОВИЧ АНДРЕЕВ. «РОЗА МИРА».
1.
Вот и уснул Владимирский централ.
И скоро благодать полночных бдений
в темницу снизойдёт
и до утра
проявится картинами видений
затомисов1 неведомых миров…
А рядом родомыслы, демиурги 2
в уснувшей камере среди воров,
где тихо политзеки спят и урки,
зовут покинуть тесноту централа.
И по Владимирке3 в далёкий путь
в реальность и простор иных астралов4,
под звон цепей колодником шагнуть.
«Динь-бом, динь- бом, – слышен звон кандальный.
Динь-бом, динь-бом, – путь сибирский дальний.
Динь-бом, динь-бом, – слышно там и тут:
Нашего товарища на каторгу ведут».5
Бог – есть Любовь!
Как одиноки мы…
И вёрсты, и этапы мчатся мимо.
Не зарекайся от сумы, тюрьмы…
На горизонте, словно свет из тьмы,
восходит над планетой «Роза мира».6
Кто старое помянет – глаз долой,
А кто забудет – потеряет оба.
Я на распутье сирый и слепой
осознаю и обретаю слово.
В победный сорок пятый славный год
в сирени майской радостном кипенье
он поднял тост: «За русский наш народ!»
Потом в усы добавил: «За терпенье…»
А имя у него звучит, как сталь.
Он если скажет: «Надо»,
значит – надо!
И трансполярной лентой магистраль7
пошла от Салехарда на Анадырь.
2.
На приклад автомата
легла в рукавице рука.
Во всю глотку охранник
на вышке кричал: «На ко-ле-ни!!!»
И вползали в бараки
тела перезябших зека…
А в Москве в мавзолее
лежал замечательный Ленин.
Он-то точно всё знал.
Что настанет такая пора
и в прозреньях своих
про статью знал полсотни восьмую8.
Жаль, ему не пришлось
на себе испытать севера
в тех местах отдалённых,
где раки и зеки зимуют.
Вправо шаг и шаг влево –
конвой засчитает побег.
Спустят псов
и откроют огонь сразу на пораженье.
Нет таких испытаний,
чтоб их не стерпел человек.
Верим – Северным ходом
Пойдёт на Анадырь движенье!
Здесь в просторах глухих
прозвучит паровозный гудок
над бескрайнею тундрой,
где только снега да олени.
Вдоль полярных морей
побегут поезда на восток.
На знамёнах державы
бессмертные Сталин и Ленин.
3.
А погоняло у страны – Терпила10.
И, как всегда, безмолвствует народ.
В сараях косы острые и вилы
стоят, на всякий случай, у ворот.
Так и живём. Для нас закон не писан.
Пускай пугают судьи нас зазря.
Не может быть иного компромисса –
ведь Божья правда посильней царя.
Пусть в нищете.
Порой живём убого.
И не всегда понятен нам закон.
За рёбрами – душа и вера в Бога!
За душу ставим свечи у икон…
С Путеводительницы11 светлым ликом
пойдём в Сибирь. Пойдём на севера.
Уж там не сыщет нас антихрист Никон12.
Уж там-то мы найдём грядущий Град!
А от греха нас вера образумит,
пусть не всегда у нас еда и кров.
И пепел протопопа Аввакума13
нас согревает в тундре у костров.
4.
Отец наш!
Отче наш, иже еси…
Умилосердись,
будь к нам подобрее.
ХХ век, похоже, для Руси,
Как два креста апостола Андрея.
Он в нашей приполярной стороне
учил, чтоб каждый возлюбил другого,
как самого себя…
Обидно мне,
что знают все –
в начале было Слово.
То Слово было Бог.
Бог есть любовь
(из первого посланья Иоанна),
но в этой стороне снегов и льдов
никто его не слушал, как ни странно.
И вразнобой, кто по дрова, кто в лес,
кричали неразумные, как дети:
«Panem et circenses!»14
Злобивый пьяный бес
бубнил: «Хватайте суверенитеты!»
Звонит сегодня колокол по нам –
по мятежей и перестроек жертвам.
Безжалостно распятая страна
в семнадцатом и в девяносто первом.
ХХ век, похоже, для Руси,
Как два креста апостола Андрея.
О, Отче!
Отче наш, иже еси…
Умилосердись.
Будь к нам подобрее.
____________
1 Затомисы («Роза мира») - высшие слои всех метакультур человечества, их небесные страны.
2 Родомыслы, демиурги – исторические деятели, оказавшие могучее и благотворное воздействие на судьбы народов или государств; (от греч. Demiurgós – мастер, ремесленник, творец) термин, означающий: в философии – созидающее начало вообще, в теологии – бог, творец мира.
3 Владимирка – так в просторечии называли Владимирский тракт, грунтовую дорогу, печально известную тем, что вдоль неё пеше-этапным порядком отправляли сосланных на каторгу в Сибирь заключённых.
4 Астрал – понятие в оккультизме, эзотерике, философии, в опыте осознанных сновидений, обозначающее отличный от материального объем (слой) мироздания (природы).
5 Песня «Колодники», сл. А.К. Толстого.
6 «Роза мира», Д.Л. Андреев – религиозное и социально-этическое учение будущего.
7 Проект железной дороги от берегов Баренцева моря до побережья Охотского моря и до Чукотки. Строительство дороги остановлено после смерти И.В. Сталина.
8 Статья 58УК СССР –Контрреволюционным признается всякое действие, направленное к свержению, подрыву или ослаблению власти рабоче-крестьянских Советов и избранных ими, на основании Конституции Союза ССР и конституций союзных республик, рабоче-крестьянских правительств Союза ССР, союзных и автономных республик, или к подрыву или ослаблению внешней безопасности Союза ССР и основных хозяйственных, политических и национальных завоеваний пролетарской революции.
9 Терпила (жарг.) – слабый человек, не способный постоять за себя.
10 Путеводительница – Одигитрия (греч.), икона Богоматери с младенцем Иисусом.
11 Никон – московский патриарх. Церковные реформы патриарха Никона, которые он начал в 1650-х годах, были направлены на изменение существовавшей тогда в Русской Церкви обрядовой традиции в целях её унификации с современной греческой. Они вызвали раскол Русской церкви, что повлекло возникновение старообрядчества. В 1666 году он был извержен из патриаршества и стал простым монахом, хотя его реформы были продолжены.
12 Протопоп Аввакум – Протопоп Аввакум Петров (1620-1682) один из самых ярких противников церковной реформы патриарха Никона и царя Алексей Михайловича. Старообрядцы почитают протопопа Аввакума как священномученика и исповедника, он был сожжен в Пустозерске в 1682 году.
13 «Panem et circenses!» (латин.) – «Хлеба и зрелищ!», дословно переводится как «хлеба и цирковых представлений». Автор выражения — поэт Децим Юний Ювенал, живший в I–II веках н.э.
МЭНЭРИК ШАРМОРНЭЛ1.
Север – это особое место, где встречаются
иные миры.
Мишель Нострадамус
Зов Полярной звезды.
В путь зовёт Мэнэрик Шарморнэл!
Все уходят в мерячку.
Оттуда уже не вернуться…
Опустели яранги.
Шаман в исступленье воздел
Колотушку в деснице
и бубен в иззябнувшей шуйце2.
Верхний мир озарил
и по небу растёкся всполох.
Свет полярных сияний гуляет
над сирою тундрой…
Ну-ка, полог яранги откинь
и шагни за порог.
Было много ушедших.
Никто не вернулся под утро.
Мэнэрик Шарморнэл –
так дозволь нам дожить до утра!
Мзнэрик Шарморнэл –
в нижний мир уходить слишком рано.
Засыпают снегами
остывшие угли костра.
По ушедшим в мерячку
камлают и пляшут шаманы.
Там успение ждёт.
Там всех ждёт – тишина и покой…
Но с надеждой и верой
уходят из отчего дома
с Одигитрией,
писанной евангелистом Лукой,
неуёмные люди
встречь солнцу стезёю ведомы.
Вкупе3:
Устюг Великий!
Эй, Тотьма! Побдети4 в ночи!
Кострома, грясти борзо5,
Дружина всугонь6 с Мангазеи.
Прелагатый7, смелее вперёд!
Сквозь туман различи –
где взыскания Града грядущего8
святые земли.
С благим поприщем, други!
Вовеки вам – иже еси9!
Со свечой к Одигитрии благостной
в церковь спешу я
и шепчу: «Божья Мати!
Их грешные души спаси!»
…И двуперстьем –
чело,
перси
и одесную – ошую10…
___________
1 Мэнэрик Шарморнэл, мерячение, мерячка (якут.) – Зов Полярной звезды, загадочный полярный психоз, изменённое состояние сознания, при котором люди становятся похожими на зомби, уходят в сторону океана, а после приступа не помнят, что с ними происходило.
2 Десница, шуйца – правая, левая руки.
3 Вкупе (древнерусс.) – вместе, сообща.
4 Побдети (древнерусс.) – не спать.
5 Грясти борзо (древнерусс.) – иди быстрей.
6 Всугонь (древнерусс.) – вдогонку
7 Прелагатый (древнерусс.) – разведчик.
8 «Взыскую грядущего града» – о людях, ищущих лучших форм жизни, социальной справедливости. Выражение возникло из евангельского текста: "Не имамы бо зде пребывающего града, но грядущего взыскуем".
9 Иже еси – сущие.
10 Чело, перси, одесную, ошуюю – лоб, грудь, право, лево.
ЛУКА МОРОЗКО
1.
Чёрным лесом вдоль могил
бродит Белый Юкагир1.
Выглядают свистуны2
у него из-за спины.
Седину его взвивают,
в космы ленточки вплетают,
ловят путников в ночи.
Ой, поди-ка, докричи –
«Берегись, Лука Морозко!»
Ветер взвыл и рыкнул грозно,
снег взметнулся до небес,
засвистел безумный лес.
И олени – на колени,
и посыпало снега.
По небесному веленью
разыгралась вдруг пурга.
Надо прятаться под нарты,
завернуться в зипуне.
Уплотняет ветер настом
Над Лукой пушистый снег.
«Сохрани, Господь, во сне.»
2.
Глаза слипаются…
отец совсем не старенький
меня, мальца, за руку бережно ведёт.
Зовут его Семён по роду Старицын,
который год всё ждёт меня.
Который год
Великий Устюг проступает издали.
В течении спокойна Юг река.
А вон сидят былинники на пристани,
певают песни про Иртыш и Ермака:
«Ох, поехал Ермак Тимофеевич
Со своими казаками в ту сторону Сибирскую.
Ох, Ермак, не ходи в Сибирь,
Там злой царь Кучум…
Ох, Ермак, Ермак…»
Бегу домой зарёванный и маленький –
До слёз мне жалко атамана Ермака.
А дома приласкает меня маменька.
Из детства вдаль течёт-петляет Юг река…
3.
С отцом ходили по Двине исконно
мы на Архангельск и на Соловки.
Монахи даровали нам икону
по меди, где благие старички
святейшие Савватий и Зосимо,
дабы в пучине нам не утонуть,
за мореходов молятся вестимо,
бывальцев3 провожая в добрый путь.
Я, холостым казаком, шёл к челдонам4
в сибирские края от мест родных.
И сердце прикрывала мне икона
Зосимо и Савватия святых.
Шёл по сибирской стороне немедля.
А как остался жив-здоров и цел
напоминают вмятины на медной
иконе
от копья и вражьих стрел.
СОЛОВЕЦКИЙ МОНАСТЫРЬ. 1676 г.
1.
Осьмой как год в монастыре сидельцы
исправленные книги жгут дотла.
От еретиков лживая идея
пришла на Русь,
чтоб на латинский лад
над православной верой надругаться.
Их книги еретические лгут.
«Доколе нам терпеть их козни, братцы!» –
монахи и бельцы5 зачали бунт.
Хоть взгод от ирода-царя не ждали,
но как пришли стрелецкие полки,
на год осьмой сидельцы оцинжали
в бессилии, сжимая кулаки.
«Эх, пропадайте радости печали!
На всё про всё у нас один конец!»
И заряжали разинцы6 пищали,
в стволы вбивая гибельный свинец.
2.
А глаза воеводы навыкате,
Его имя Иван Мещеринов.
А сидельцы кричат: «Накось, выкуси!»
и со стен крепостных – матерщиной.
Воевода идёт победителем,
ухмыляется гладок, плечист –
тайный лаз в Соловецкой обители
нынче выдал чернец7 Феоктист.
В ночь стрельцы из Великого Устюга,
Феоктистом-иудой ведомы,
в тайный лаз незамеченно спустятся.
Испоганят кровавым содомом
роспись храмов.
Пришельцы незваные
возликуют в морозной тиши
и порубят тела православных
их
окровавленные бердыши.
4.
Над Елюеной 8 вой, как волчья песня.
Уж, если горевать, так горевать.
Всех обезглавили за крест двуперстьем.
Везде раскол.
И дым тлетворный над
приходами и храмами России.
Ворота открывай, пришла беда.
Вставайте устюжане и двинские –
Слабо за други животы отдать?
Нет большей той любви –
положим души
свои за други – так учил Господь.
Пришёл в острог Якутский.
И в церквушку.
Свечу перед иконой.
И щепоть
зажал в кулак.
Потом к челу – двуперстье.
«Ой, окаянную и буйную
жизнь остени9, Господь!»
Потом на перси.
И одесную.
И ошуюю…
Глядели, ухмыляясь ротозеи,
как с плеч рванули праздничный кафтан.
И ба-
то-
га-
ми…
А потом по Джеэ10
сослали в дальний путь
на Соктохан11.
Взмахнул рукой из отходящей лодки,
и на прощание в последний раз
я прокричал Атласову Володьке:
«Не надо лихом поминать, Атлас!»
С Зосимо и Савватием святыми
отправился отыскивать следы
тех мест, где затаились кладовые
месторождений кварца и слюды.
А на костре в полярном Пустозерске,
другому неповадно было чтоб,
сожжён прилюдно проповедник дерзкий.
С двуперстьем к небу.
Грозный протопоп:
«Православные! Коли таким крестом будете молиться —
во век не погибнете. А покинете этот крест, и город ваш
песком занесет, а там и свету конец настанет! Стойте в
вере, детушки! Не поддавайтесь лести слуг
антихристовых…»12
5.
Страна моя бескрайняя Московия.
А, стало быть, зовусь я – московит!
Москва – везде. Уже во рту оскомина.
Слюду, и ту, назвали мусковит.
Как во хмелю на кручах Соктохана
стоял.
Я знал, сюда я доберусь.
Там под ногами в глубине тумана
клубилась неразгаданная Русь.
С Якутского острога и доселе
прошёл тайгой и множеством долин
увидеть, как в Амур впадает Зея,
Даурию и крепость Албазин…
О, Господи! Ты только знаешь, Сущий –
Аз же есмь червь иль человек такой?
Так подскажи мне, где он Град грядущий,
сходящий с неба Город золотой!
Там за слюдой подёрнутым оконцем
в хрустальном тереме живут, как встарь,
луна и звёзды, юный месяц, солнце
и неба всемогущий Государь.
И легче путь, когда идём и верим,
что где-то есть заветная земля,
где на горе стоит высокий терем
из золотой слюды и хрусталя.
АЛБАЗИН. 1687 г.
Полковник Бейтон –
ландскнехт, прусский рейтар13–
из доблестных Московии мужчин.
Тебя восславят барабан и флейта –
Ты отстоял геройский Албазин!
Ввысь не бросали чепчики и розы,
и не кричали женщины: Ура!14
Стекали по усам обвислым слёзы.
Пришёл указ, что Албазин утра-
чен нами.
А китайцам и маньчжурам,
бежавшим без оглядки и портков,
мы возвращаем берега Амура.
Что ж дипломаты разумеют толк
в победах, поражениях и славе.
Они-то точно знают – что почём.
Им не понять тех,
кто в казачьей лаве
рубился саблей или палашом.
На берегах широкого Амура
Лежат семьсот героев, как один,
две с половиной тысячи маньчжуров
не пропустивших в русский Албазин.
С трудом на костылях полковник Бейтон
поднялся на крутой амурский кряж.
Не веря, что утрачена победа,
в бушующий Амур швырнул палаш:
«Так не бывать нам больше в Албазине,
как палашу судьба здесь утонуть!»
И казаки смотрели, рот разинув –
плыл по Амуру несколько минут
палаш, исторгнутый из вод стремниной.
Потом поднялся над волной эфес,
как в память о героях Албазина
по душам павших вознесённый крест.
6.
«Божия Матушка
Албазинская15,
День и ночь чёрный поп16 Ермоген
Умоляет любовь материнскую
Пред Тобой, не вставая с колен:
«…Пред чудотво́рною ико́ною Твое́ю предстоя́ше, отцы́ на́ши моли́ша Тя, да яви́ши покро́в Твой и заступле́ние стране́ Приаму́рстей. Те́мже и мы ны́не мо́лим Тя: град наш и страну́ сию от нахожде́ния иноплеме́нных соблюди́ и от междоусо́бныя бра́ни сохрани́…»
Даруй мир и плодов изобилие,
стариков и детей пожалей.
И заклятых врагов во всесилии
Отгони от пшеничных полей.
Сколько от Албазина до Нерчинска
вёрст, беды да печали людской.
Сохрани нам на Нерче17 на реченьке
тишь да гладь, благодать и покой.
Мы икону твою чудотворную
унесём по тропинкам глухим
от злодея подальше и ворога.
От Амура вдали сохраним.»
7.
«Зосимо и Савватие, прескорбно
рискну Вас, преподобных, испросить –
позвольте Албазинскую икону
иконой Соловецкой заменить.
«О, преподобние отцы, велиции заступницы и скорие услышателие молитв, угодницы Божии и чудотворцы Зосимо и Савватие! … Молим убо вас, о преподобнии, избавите ны от огня и меча, от нашествия иноплеменников и междоусобныя брани…»
Пожнут потомки то, что мы посеем.
И, на коленях стоя, потому
я, о содеянном не сожалея,
икону снял с груди
и вверил Зее –
пущай волна несёт её в Амур,
чтоб били там, как шведов, богдыхана18!
А мне через долины и хребты
пора идти в острог от Соктохана
с образчиками кварца и слюды...»
Был из Якутска послан на Анадырь.
На самый дальний краешек Руси –
Ну что ж, Лукашка, так тебе и надо.
Живи – не верь, не бойся, не проси.
8.
Ночью не видать ни зги.
Тундра спит, объята снами…
Ищет Белый Юкагир
с прыгунами-свистунами
вдоль дорог и троп ночных –
где Морозко скрыт от них?
Отыскал.
Схватил за ноги –
«Ну-ка, барин, из берлоги!»
И хохочет во всю глотку.
Приоткрыл Морозко глаз –
сон слетел –
над ним Володька,
стародавний друг Атлас.
____________
1 Белый Юкагир – белолицый предок племени юкагиров, ушедший жить в подземный мир.
2 Свистуны – оборотни, причиняющие зло людям (в фольклоре народностей Чукотки и Камчатки).
3 Бывальцы – те, кто много видели и испытали в просторечии.
4 Челдоны – название первых поселенцев в Сибири и их потомков.
5 Бельцы – миряне, не имеющие намерения посвятить себя монашеской жизни, а просто удалившиеся от мирских сует на житье в монастырь.
6 Разинцы – участники восстания под предводительством Стеньки Разина, сосланные в Соловецкий монастырь.
7 Чернец – то же, что монах.
8 Елюена (эвен.) – большая река. Река Лена.
9 Остенить (древнерусс.) – защитить.
10 Джеэ (эвен.) – лезвие. Река Зея.
11 Соктохан – горный хребет, расположенный на Дальнем Востоке России, в Амурской области.
12 Последние слова протопопа Аввакума при сожжении на костре 24 апреля 1682 года в г. Пустозерске.
13 Полковник Бейтон, – Афанасий Иванович Бейтон русский военачальник, дворянин Московского списка, иркутский казачий голова (до 1701 года), забытый герой обороны Албазина в 1686 году.
14 Кричали женщины: ура! И в воздух чепчики бросали — крылатое выражение из комедии «Горе от ума» Александра Сергеевича Грибоедова (действие 2, явление 5).
15 Албазинская икона Божией Матери «Слово плоть бысть» – почитаемая в Русской церкви икона Богородицы, святыня русского Приамурья. Время и место её явления неизвестны. Своё название она получила от крепости Албазин (ныне — село Албазино) на Амуре, основанной в 1650 году Ерофеем Хабаровым.
16 Чёрный поп – (устар.) то же, что иеромонах.
17 Нерча (эвенк.) – река, указывающая путь.
18 Богдыха́н (монг. Богд хаан — «священный государь») — термин, которым в русских грамотах XVI—XVIII веков называли императоров Китая династии Мин (1368—1644) и ранней Цин.
ВЛАДИМИР АТЛАСОВ.
1.
Два дня пурга выглаживала тундру.
И вот над белой гладью: «Эйя-я!!!», «Э-эй!».
Зарю по небу разливает утро.
И без хорея1 мчится и вожжей –
в Якутск оленья быстрая упряжка.
Рванул зипун на шее нараспашку!
Глаза хранят от солнца чарапчу 2.
«Эйя-я!», «Э-эй!» – восторженно кричу.
Сквозь чарапчу мохнатые ресницы
оленей вижу с привязью к слеге3
(а то к хорею).
Словно над гробницей,
торчащей из сугроба, как сэргэ4.
Сугроб разворошил.
Схватил за ноги.
Под нартами для тела узкий лаз.
«Эй, выбирайся, барин, из берлоги!»
Луки Морозко очумелый глаз
из-под напяленного малахая
таращился в безмолвье не мигая…
…Потом до слёз Лука Морозко ржал:
«Ну, ты меня, Володька, испужал!
Ещё чуток – стерял бы в пятках душу.
Ну, слава Богу, что с утра живой!
А я ходил намедни в Град грядущий,
сходящий с неба Город золотой!»
«Тот город, что под небом голубым
с прозрачными воротами, как в песне?
Я в юности был светел и любим,
отец был жив и жизнь была чудесной.
Но разом изменилась жизнь моя
и я познал бессовестность и подлость:
нас в одночасье бросили друзья,
как помер мой отец Владимир Отлас.
Я не пошёл к начальству на поклон.
Был справедливым и не бил лежащих.
Искоренял в Якутске самогон,
за что попал в Анадырь,
как приказчик.
И где ж тобою выдуманный Город?»
«Не город. Эта целая страна!
Там видел я из льда до неба гору
с вершиной, раскалённой докрасна.
Там у меня есть друг хороший Камак.
Живёт семьёй на берегу реки
в землянке с сыновьями и внучками.
Они охотники и рыбаки.
Известно, у меня губа не дура,
но с Камаком обмен мой был хорош –
за пару сороков собольих шкурок
я подарил ему бурятский нож5.
Конечно, не проста туда дорога.
Она идёт на полдень от острога.»
«С тобою хоть куда пойду, Лука!
Держи, дружище, вот моя рука!»
«Нам с тобой повезло,
мы с тобой не боярские дети.
С воли вольной пришли мы
и вольною волей уйдём.
Если спросит Господь,
где с Володькой нам быть на том свете?
Я скажу – хоть в раю, хоть в аду –
лишь бы быть нам вдвоём.
Не фискалили мы
и не гнули услужливо спины.
На чужой каравай
разевать не любили мы рот.
Если звали, то шли,
как обычно уходят мужчины
в Мэнэрик Шарморнэл
до высоких полярных широт.
Те, кто с нами в дороге, поймут,
что не лыком мы шиты.
Божьей волей в пути мы!
И наша задача проста.
Не боимся,
не верим,
не просим –
такая защита,
чтоб злодея Антихриста
не подменить на Христа.»
2.
«Не Атласов я буду,
коль не разузнаю дорогу
к той стране, где Лука был.
Я – пятидесятником6 стал!
Поутру направленьем на полдень
пойдём от острога,
юкагиры с казаками,
нас чуть поболее ста.
А что мало казаков
останется нынче в острожке,
так пущай голова воеводы
в заботах болит.
К новым землям идём!
Но об этом не знает Морозко.
Пусть Лукашка простит –
не хочу я с ним славу делить.
Дальше – только вперёд,
по-другому уже невозможно.
Я на этот поход
задолжал полтораста рублей.
Горем луковым быть
на посмешище – тоже возможно.
Но к победе иду!
В крайнем случае – к смерти своей…»
АНАДЫРСКИЙ ОСТРОГ. 04.04.1697г.
С утра приказчик Постников Григорий
с казаками отправился в погоню,
чтобы догнать Атласова ватагу,
остановить и развернуть маршрут.
Дабы острог Анадырский от пагуб
предохранить.
Не то его сожгут,
хоть завтра чукчи или юкагиры,
которых не смогли утихомирить.
В погоне и Морозко, и Голыгин7
догонят ли Атласова? – как знать…
Такие вот чукотские интриги.
…Но не смогли они его догнать.
Конечно, поступил Атласов жёстко.
Все воротились – лишь Лука Морозко
по перевалам двинул без оглядки
в безлюдье, где ни чумов, ни яранг.
И кто бы знал, что на кону Камчатка!
А на него Атласов
шёл ва-банк!
3.
«Привет, Лука, нельзя нам друг без друга.
Пересеклись опять у нас пути.
Обречены с тобой ходить по кругу,
так тесен мир, что нам не разойтись.
До снежных гор с пылающей вершиной
ты где-то здесь ходил своим путём.
К чему бродить ватагою единой,
разделимся и врозноту пойдём.
Быстрее застолбим христовы земли.
А канителиться нам не с руки –
дорогой обясачим всех туземцев.
Встречаемся вблизи Большой реки.»
4.
«Прощавайте, любимые други.
Разбредаются наши пути.
Разреши придержать твою руку.
Если чем-то обидел – прости.
Посидим на пеньке «на дорожку»,
ведь не все воротятся домой.
Может завтра ничком упадёшь ты.
Меж лопаток с калёной стрелой6.
Пожелаем удачной дороги.
Пусть не ведает смерти живот.
А тревога, тревога, тревога
скоро душу в ошметья порвёт.»
5.
За горами возле речки Нанок7
скромно вот уже который год
здравствует коряк ясачный Камак.
В тимусчиче8 всей семьёй живёт.
Он слывёт береговым коряком
(нымылан – береговой коряк).
А вчера пришли к нему казаки –
внове стали требовать ясак.
Как в пустыне вопиющим гласом,
на незваных кликал он гостей.
Камак ведь не знает, что Атласов
на поход сто пятьдесят рублей
занял.
Вот такая мелодрама –
отобрали внуков и детей.
Грустный намылан ясачный Камак
по тайге шукает соболей.
6.
Шли к реке, а нашли поле брани.
Наперёд было так решено,
что по знаку Ома и Тыкно 9
в унисон в бубны вдарят шаманы.
В купине возле речки Паланы
юкагиры укроются.
Но
в один миг окружили ватагу.
Стрелы над головами летят.
Юкагиры поднялись в атаку.
Шесть казаков убили. Однако,
всех придушат, как малых котят.
Над свирепой дерущейся массой
мат казачий и раненых вой.
Страшен яростный сабельный бой.
Все изранены. Ранен Атласов.
Снег от крови стал липким и красным,
вспыхнул огненною купиной.
Перед смертью холодными щами
утолиться б да квасу кувшин…
Вдруг жажахнули хором пищали.
И Ома, и Тыкно закричали
в суете: «Бра-а-хтатын!
Бра-ахта-а-атын!!!10»
7.
По снегам окровавленным – свечи.
Погребение братское в поле.
«Ой, Лука, мой родной человечек!
В самый раз ты пришёл к нам на помощь.»
«Слышал я от ясачных коряков –
собираются крупные силы,
чтоб на речке Палане казаков
перебить и людей луусии11.
Развернулся – и ходу обратно,
всей ватагой к тебе прибежал.
Мы, Атлас, с тобой, вроде, как братья.
Слава Богу, что не опоздал.»
«Брат, забудем про все разногласья.
В путь-дорогу, об руку рука,
по Камчатке – Володька Атласов,
в Град грядущий – Морозко Лука!»
8.
Грустный намылан ясачный Камак
по тайге шукает соболей.
В мыслях заскорузлыми руками
обнимает внуков и детей.
Только соболиной нет добычи.
Нет в заботах отдыха и сна.
Вот и бродит возле тимусчича
Камак. И не может осознать
чем задобрить можно Куйкынняку12,
чтоб увидеть внуков и детей.
Только нет у бедного коряка
соболиных шкурок, хоть убей.
Разрешилось всё предельно просто,
ничего уже не изменить, –
к Камаку пришёл Лука Морозко
просто так, за жизнь поговорить.
«Возврати, Морозко, соболей мне.
Тех, что я на нож тебе сменял»
«Камак, поднимайся, друг, с коленей.
Нет уже тех шкурок у меня.»
Только вскрик над Нанок, над рекою.
Жизнь свою, Морозко, подытожь –
намылана сильною рукою
грудь Луки вспорол бурятский нож.
РЕКА МОРОШЕЧНАЯ (бывшая НАНОК).
РЕКА ЗЕЯ. Наше время 01.05.2021г.
Намылан здесь жил когда-то Камак.
Тимусчичь стоял когда-то тут.
Нет уже давно той речки Нанок –
все её Морошечной зовут.
Этому причина не морошка
с белыми цветочками весной.
Очи здесь смежил Лука Морозко.
Здесь вошёл он Город золотой.
Встретил здесь Савватия с Зосимо,
что хранят страну от бед и смут.
Их икону илом заносило
в Зее, при впадении в Амур.
Больше трёх столетий миновало.
В устье Зеи стали в этот год
строить из бетона и металла
мостовой внеклассный переход.
Под устой дно Зеи зачищали
и с семиметровой глубины
соловецкий образок достали,
где святые изображены
Божии угодники Зосимо
и Савватий, чем ни благодать,
к нам вернулись старцы, чтоб по чтимым
веру и деяния сверять.
Отмолили и Амур, и Зею.
И на встречу мыслям и мольбам
Верю –
из запасников музея
Их вернут нам.
Крестным ходом.
В Храм!
9.
Среди нехоженых далёких мест,
Куда не каждый может и добраться,
Стоит большой восьмиконечный крест.
А значит, здесь прошли когда-то братья,
Землепроходцы тех далёких лет.
По нашим силам просто невозможно
В истории такой оставить след.
И на душе становится тревожно –
Так много тут непознанного есть,
Что нам нельзя осмыслить и исправить.
Жизнь разделил поклонный этот крест
На – «до» и «после».
И навеки память:
«205 (1697) года июля 13 дня поставил сей крест
пятидесятник Володимер Атласов
со товарищи 55 человек»!!!
10.
Кто бы знал, наречёт его Пушкин – «Камчатский Ермак»!
И его путешествия преданы будут огласке.
Но прославят его не большой соболиный ясак –
В иноземных посольствах особо ценить будут «скаски»15,
Как подробный отчёт о неведомых миру местах.
Тех, кому суждено под крестом в дальних землях остаться.
Поимённо помянем казаков, оставшихся там –
Вышло их шестьдесят, а в Якутск воротилось пятнадцать.
С ним прибудет с Камчатки в Москву Татэкава Дэмбей16.
Говорят, не иначе, Индейского царства подьячий.
За хорошую службу получит герой сто рублей.
Как из рода дворян – головою казачьим назначат.
А в Европу рубили окно17, чтоб задули ветра.
Медный всадник привстал над седлом, опираясь на стремя.
И Атласов почувствовал, что настаёт его время.
Открывала Россию железная воля Петра.
11.
Две пушки, ядра, полковое знамя
И бисера цветастого не счесть.
Отныне Бог и Вера будут с нами!
Про нас уже летит до Лены весть.
Всем хочется на нас озолотиться.
Там дорого всё стоит. Потому
До снега надо нам поторопиться.
Дощаники18 нужны, чтоб вывозиться.
Добром не отдадут, так изыму!
Дощаники шли вверх по Енисею.
Купец Добрынин не авторитет.
Забрать суда желанье возымею.
Я – голова казачий или нет?
Дощаники, отобранные нами,
Везут товары наши. Все, что есть:
Две пушки, ядра, полковое знамя
И бисера цветастого не счесть.
12.
Не зарекайся от сумы, тюрьмы…
Добрынин Слово высказал и Дело19.
Из-за такой дурацкой кутерьмы
Атласова удача улетела.
Ой, горе наше – Енисей-река.
Жизнь коротать опять придётся в тундре.
С разбойниками вместе. Как зека,
Отправился Атласов на цугундер20.
13.
Среди лиц,
у которых до черепа вырваны ноздри
и тряпицей заткнутые дырочки
вместо ушей21,
были люди, как звери.
А звери там были, как монстры.
На цугундере чалился
Ты средь «достойных» мужей.
А Камчатка в то время
стонала от зла и разбоя.
Невозможно уже перечесть
всех бесчинств и обид.
И тогда «кто-то умный»
вдруг нашего вспомнил героя –
кто Камчатку открыл,
тот пущай и её усмирит.
14.
«Пора, Атласов. Принимай дела!
Ты только можешь навести порядок.
Туземцы поселенья жгут дотла.
В засады стали попадать отряды.
И по погибшим тризны каждый день.
А казаки, как душегубов шайка…»
«Сейчас надену шапку набекрень
И в ход пущу любимую нагайку.
Казак вприпрыжку от меня бежит.
Гляди, как разбегаются по-заячьи.
Я вас, поганцев, научу служить!
Пусть помнят, кто здесь голова казачий!
Они, конечно, потеряли страх.
Ужо кнутом я преподам науку!
А кто-то слух пустил, что в этот раз
Я утаил лисицу чернобурку…
В казне ясачной мало соболей...»
И вдруг за речкой ветра отголоском
Опять позвал куда-то вдаль полей
Знакомый голос…
Как Луки Морозко…
«Лукашка… Где ж твой Город золотой?
Ведь я в твоём убийстве виноватый
На речке Нанок...
Был бы я простой
Казак.
Пятидесятник, вероятно.
Но ты поведал о Камчатке мне.
По праву ль я ношу твои заслуги?
Как хочется сегодня при луне
Завыть печалью о надёжном друге.
Вот только слёз не надо.
Я сейчас приду в себя.
Да что ж это такое?
Ко всем чертям – уйду в Нижнекамчатск!
И дней остаток доживу в покое…»
НИЖНЕКА МЧАТСК. 01.02.1711г.
«Мне сообщили, что они пришли.
А, если б не пришли, то было чудо.
Они бы, всё равно, меня нашли.
И под рубаху надо бы кольчугу
надеть.
Взять саблю.
Нет, достать пищаль
и выстрелить по ним при входе в сени.
Эх, пропади ты пропадом – печаль!
Сегодня я настроен на веселье!
Морозко не хватает мне сейчас –
уж он бы мне прикрыл надёжно спину.
Как я устал.
Ах, если б только час
поспать.
Гори, сгорай моя лучина!
И помолиться надо бы успеть.
Что Господу скажу я в оправданье?
Всё правда,
что мучительна не смерть –
она быстра –
но смерти ожиданье…
Стук в двери.
Что – уже?! Пойду открою.
Анциферов Данило22 первым вхож.
. . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . »
…Данило вышел из избы.
От крови
о голенище
вытирая
нож.
____________
1 Хорей - употребляемый при езде на оленях шест около 7 аршин длины, на толстом конце которого надето железное копье, а на тонком плоский, широкий костяной наконечник; железным концом ездок в случае надобности упирается в землю, а тонким погоняет оленя .
2 Чарапчу (эвенк.) – «снежные очки», волосяная сетка в виде очков.
3 Слега – длинная, большая жердь.
4 Сэргэ – (бур. сэргэ – «коновязь») – ритуальные коновязные столбы и деревья у бурят, якутов и других родственных народов. Сэргэ означает, что у местности, где оно установлено, есть хозяин.
5 Бурятский нож – мунген хутага, прямой однолезвийный нож общей длиной 30-40 см.
6 Пятидесятник – воинская должность и начальный человек (командир) формирования (копейщиков, пищальников, стрельцов и так далее) состоящего из 50 человек в Русском войске.
7 Голыгин Иван – сибирский казак-землепроходец, открывший о. Карагинский у северо-восточного берега Камчатки. В 1700 г. проехал на оленях и собаках от Анадырского острога на восточный берег Камчатки к устью р. Караги, против которого увидел в море остров. На байдарках с двумя товарищами перешел на этот - Карагинский - остров для сбора ясака с местных жителей, но ясака не собрал. Вернувшись на Камчатку, пересек в юго-западном направлении почти весь полуостров.
8 Калёная стрела – стрела с составным древком из нескольких продольных частей из разной древесины, соединённых между собой рыбьим клеем.
9 Река Нанок – ныне река Морошечная на западном побережье Камчатки.
10 Тимусчичь – жилище камчадалов.
11 Ома и Тыкно – юкагиры, участники засады В. Атласова.
12 Брахтатын (камч.) – огненные люди.
13 Луусии – так называли юкагиры русских.
14 Куйкынняку (коряк.) – посредник между божественной силой и людьми Большой Ворон Куйкынняку. Он считался первым человеком, предком коряков и их защитником.
15 «Скаски» – так назывались в то время устные показания, записанные подьячими, скрепленные подписью Атласова и сохранённые в архивах. Они являются основным источником сведений о походе, трудном и опасном, как подвиг, и о самом Атласове.
16 Татэкава Дэмбей – официально считается первым японцем, который посетил Россию и даже смог лично встретиться с русским царем Петром I. О его жизни и путешествиях ходит множество легенд, а его биография по-прежнему интересует многих ученых, занимающихся изучением истории нашего государства того времени.
17 «В Европу прорубить окно» – выражение из поэмы А. С. Пушкина «Медный всадник», выражение относится к деятельности царя Петра I (1672 — 1725), царствование которого характеризовалось большими преобразованиями в экономике, государственном устройстве и культуре России.
18 Дощаник – плоскодонное деревянное речное судно небольшого размера с палубой (или полупалубой) и одной мачтой, использовавшееся, главным образом для транспортных целей.
19 Слово и дело (государевы) – выражение в Московской Руси и в Российской империи до Екатерины II, означавшее, что произнесший его может или хочет донести властям о каком-н. государственном преступлении, в результате чего как оговоренный, так и доносчик привлекались к следствию.
20 Чалиться на цугундере – находиться под арестом в тюрьме, каторге, застенке, гауптвахте, вообще любом месте заключения с тюремным режимом.
21 « …до черепа вырваны ноздри и тряпицей заткнутые дырочки вместо ушей» – «Соборным уложением 1649 года» предписывалось за кражи и разбой отрезать уши, а Указом от 15 января 1724 года предписано было у осуждённых на вечную каторгу «вынимать ноздри до кости».
22 Анциферов Данило – русский землепроходец; сибирский служилый человек,
находившийся в ватаге, взбунтовавшейся и убившей своего командира Атласова, но
затем принёс повинную, разбил камчадалов, обложил их ясаком. Вскоре был со своей
ватагой сожжен авачинцами (ительменами).
ИКОНА
Там есть тоже Россия –
В заоблачных дальних краях.
Там на Пасху – весна.
На Крещенья – морозные зимы.
Белоснежные ризы повсюду
Святых и бродяг.
В бесконечных беседах
Савватий гуляет с Зосимо.
Там, как здесь, новый день
Начинает с Камчатки страна.
Сахалин и Приморье,
Хабаровск, потом Благовещенск.
Триста двадцать пять лет
Там Камчатка России верна.
И летят скоротечные годы
Стремительно в вечность.
«Помнишь, как с Одигитрией
Шёл ты к полярным морям?»
«Да. Снегами по крышу
Зимовье моё заносило…»
«Стало быть, жизнь свою
Мы прожили, Савватий, не зря.»
«Не смогли коммунисты
Обитель разрушить, Зосимо.»
«Жаль, Савватий, не выйдет никак
Из разрухи страна.»
«Из безбожия выйти не просто –
Пусть знают потомки
С атеизмом своим...»
«И, Зосимо, не наша вина,
Что на место героев
Приходят глупцы и подонки.»
«Что же правильней будет –
Двуперстие или щепоть?
Для меня до сих пор
В этих пальцесложеньях интрига.»
«Лишь бы жили без брани, Савватий,
Храни их, Господь!»
«Пусть по вере, Зосимо, и крестятся
лишь бы не фигой!»
Так неспешно идут по Руси
Два седых старика
По тропинкам лесным,
По просёлочным пыльным дорогам…
А над Нижнекамчатском
Куда-то плывут облака…
Верьте, люди, в Россию,
Как верите в Господа Бога.
12.10.2020 – 15.11.2021
Татауров Владимир Владимирович
г. Петропавловск-Камчатский – пос. Палана –
пос. Соловецкий – г. Санкт-Петербург – пос. Ключи –
пос. Козыревск – пос. Усть-Камчатск.