«Про чемодан и сорок третий год»
- Подробности
- Опубликовано: 02.02.2020 22:22
- Просмотров: 1931
Представляем Вам очередную поэму камчатского поэта Владимира Татаурова «Про чемодан и сорок третий год». Поэма написана по действительным фактам, происходившим в осенний период 1943 года на Петропавловской судоверфи и Петропавловском порту, что соответствует информации известного камчатского краеведа С.В. Гаврилова в исследовании «Три века Петропавловского порта».
В настоящее время в г. Санкт-Петербурге Владимиром Татауровым готовится к печати поэтический сборник исторических поэм-повествований о полуострове Камчатка и о событиях, происходящих на полуострове. Пожелаем поэту творческих успехов и с нетерпением ждём поступления книги поэм в библиотеки и на полки книжных магазинов.
Владимир Татауров
«ПРО ЧЕМОДАН И СОРОК ТРЕТИЙ ГОД»
Посвящается старожилу
г. Петропавловска-Камчатского
Галине Алексеевне Обуховой
СЕЛО ПАРАТУНКА,
КАМЧАТСКАЯ ОБЛАСТЬ, 23 ИЮНЯ 1981 ГОДА
1.
Жара была в то лето на Камчатке.
Я в Паратунку ездил отдыхать
Напротив луж* устроившись в палатке.
Здесь у костров всю ночь не затихал
Гитарный перезвон. И анекдоты,
Приколы безобидные, остроты
Безудержно переполняли нас.
И пили мы тогда отнюдь не квас.
2.
В субботу к лужам подошла вахтовка –
Спасатели с Мутновки** по пути
В брезентовых и выцветших штормовках
Решили рядом вечер провести.
Они искали киевских учёных,
Строителей Мутновской ГеоЭС.
Возможно, под лавиной погребённых
На перевале, где их след исчез.
Второе лето не найдут останки.
В жару до шлака стаяли снега.
Ни рваных курток, ни следов стоянки,
Ни рюкзака, ни даже ржавой банки…
Везде, где их искали – ни следа.
3.
К палатке нашей на термальных водах
Горбушу из реки принёс шофёр, –
Какой же без ведра ушицы отдых? –
И стал деньгами разжигать костёр.
Аж выпуска тридцать восьмого года
Червонцы загорелись и рубли
На радость удивлённого народа.
Спасатели с собою привезли
Таких бумажек целый чемоданчик.
И мы с шофером начали судачить,
Как эти деньги к ним попасть могли…
4.
«Во вторник на Вилючинском вулкане***,
Где безуспешно киевлян искали,
Растаял от лавины старой след,
А там из фирна вытаял скелет.
Бедняга, видно, путь держал неблизкий.
При нём нашли конверт из Сан-Франциско
С отправки датой – 43 год.
И больше, к сожаленью, ничего.
В кирзовых прохарях и в телогрейке.
Но рядом… не какие-то копейки –
С червонцами фанерный чемодан.
Где ж вы, мои весёлые года?…»
_________
* Лужа – место выхода геотермальных вод на поверхность.
** Мутновка – Мутновский вулкан, находится на расстоянии 80 км к югу от г.Петропавловска-Камчатского, в районе которого расположена Мутновская Геотермальная Электростанция.
*** Вилючинский вулкан – находится на расстоянии 50 км к югу от г.Петропавловска-Камчатского вдоль автотрассы к Мутновской ГеоЭС .
АВАЧИНСКИЙ ЗАЛИВ, Ш=52 38.3 N; Д=159 14,2 Е,
04 ОКТЯБРЯ 1943 ГОДА
Либерти* «Одесса»
шёл из Акутана
с танками, а в трюмах
молоко и рис.
С дружною командой,
с хмурым капитаном
шёл на фронт с Аляски
штатовский ленд-лиз.
Не было по курсу
плавающей мины,
глубина под килем
больше, чем с версту.
Но идёт к Курилам
следом субмарина
«S-44»**
с острова Атту.
И в тот час, возможно,
лично Френсис Браун
встал у перископа,
крикнул «Товсь!» и «Пли!».
Время всех рассудит –
виноват ли, прав он? –
«Русских и японцев –
всех подряд топи!»
Пенный след торпеды.
Борт разворотило.
Въедет «студебеккер»
в брешь кормы вполне.
И вода морская
в трюме растворила
молоко сухое
белизной в волне.
В млечном океане
белокрылье чаек.
Белизна тумана.
Бесконечный день.
За живучесть бьётся
либерти отчаянно,
чтоб дойти по курсу
в бухту Ахомтен.
_______
* Либерти - серия транспортных судов, построенная в США во время Второй мировой войны для перевозки военных грузов.
** Субмарина S-44 – подводная лодка ВМС США, капитан Френсис Элвуд Браун, потоплена японским эсминцем 07.10.1943 г. вблизи острова Парамушир (Курильские острова).
ВОЕННО-ЛОЦМАНСКИЙ ПУНКТ
В БУХТЕ АХОМТЕН (ныне бухта Русская)
На горизонте острые зубцы
Вулканов.
Ноги хлюпают в снежнице*.
Стоят на Ахомтене погранцы
И охраняют внешнюю границу.
Сегодня утром,
Вооружены
Ракетницей и дедовской винтовкой,
Бежать на фронт решили пацаны
Из Паратунки, обойдя Мутновку.
Отсюда начинается поход
В Ванкувер или до Владивостока.
С землёй гудком простился пароход,
Дымя трубой по курсу одиноко.
Без устали о берег бьёт волна.
Но сколько б штормовой волне не биться,
Идут по Ахомтену лоцмана
На катера по скользким брёвнам пирса.
Живым без провожатого пройти
Полями мин рогатых не надейся.
В пятнадцать тридцать лоцманам вести
Проходом минным либерти «Одесса».
Страной оплачен золотом презент
ленд-лизовский –
на палубе «Шерманы».**
И крепят над пробоиной брезент
Отчаянные парни – мореманы.
Их можно видеть в хрониках тех лет,
где шли конвои в северных районах
в разрывах бомб и росчерках торпед…
Там «Мессеры» валил из эрликонов***
Советский доблестный торговый флот!
Мы вечно будем помнить подвиг павшим!
Пробоина под пластырем. И вот
Идёт «Одесса» в город Петропавловск.
________
* Снежница - скопление талой воды или (в начальной стадии образования) пропитанного водой снега на поверхности льда, покрытого снегом.
** «Шерман» – основной американский средний танк периода второй мировой войны.
*** Эрликон - зенитная автоматических пушек калибра 20 мм
ПЕТРОПАВЛОВСКИЙ ПОРТ
1.
Грузчиков бригада –
Женская краса.
Им силёнок надо б.
Спрятана коса
Под ушанкой-шапкой.
В мачтах ветра шум.
Ходят трапом шатким
В пароходный трюм.
Стянуты фигуры
Шалью и ремнём.
Слабые натуры
Тащат куль вдвоём!
Милые принцессы,
Некогда грустить,
Трюмы на «Одессе»
Надо разгрузить.
Слабой быть негоже,
«Эй, поберегись!»
Куль – мешок рогожный.
Неподъёмный рис.
2.
Вдоль забора торгового порта,
Где от лаги отбита доска,
Возвращались устало с работы
Вместе с Ольгой печаль да тоска.
Силы кончились. Все без остатка, –
Сколько тяжестей можно носить?..
Невесёлая доля солдатки,
Впрочем, так повелось на Руси.
«Ну и что?
Не беда, что устала.
Надо к дочкам скорее домой.
Я пока что старухой не стала,
Надо всё-таки быть молодой!
Прочь печали, нужду и тревогу.
Я от всех свою боль утаю,
Словно Стрелка спою в «Волге-Волге»
Молодёжную песню свою.
Пусть смеются красавицы дочки!
Заждались мать с работы, небось…»
Кто-то сзади обнял.
И заточка
Телогрейку проткнула насквозь.
Всколыхнуло озябшую душу:
«Вот, явился он, смертушки час…»
Но ползёт шепоток:
«Дорогуша,
Попрошу вас пройтися до нас».
3.
За брёвнами скрывается лазейка.
В подвальном помещенье потайном
На лавках в майках развалились зеки
И поседелый урка за столом.
«Поди сюда.
Эк, как тебя колотит.
Смотрю,
да ты для ласки не стара».
«Я с вами, мужики, с-с-совсем не против.
Но дети взаперти…
К-к-кормить пора…»
И по стенам под злой разгульный хохот
На Ольгу тенью поползло зверьё.
И рвётся обезумевшая похоть,
И взглядом раздевает мужичьё.
«Кончай базар – промолвил урка старый –
Довольно, шмара, кружева плести.
А ну, Жиган, сходи к ней на кошару –
Какие у ней дети взаперти?»
Пришёл Жиган:
«Ждут мамку двое деток.
Я волосы подрезал с их голов,
Взгляни в натуре».
«Отпустите девку.
Нам чморить западло сирот и вдов».
4.
Спотыкаясь, к бараку бежала,
В кровь коленки разбив по пути,
Как от страшного сна, из подвала… «Мама, мама, мы кушать хотим» –
У дверей закричали девчонки.
И несведущему не понять,
Почему у обеих из чёлки
Кто-то выстриг неровную прядь…
ПАПАНИН ИВАН ДМИТРИЕВИЧ,
УПОЛНОМОЧЕННЫЙ ГОСУДАРСТВЕННОГО
КОМИТЕТА ОБОРОНЫ
Контр-адмирал, Герой двух Звёзд Союза,
Полярников и моряков кумир –
Папанин возле якорного клюза
Планёрку на «Одессе» проводил:
«На все работы вам тринадцать суток.
Чтоб каждый день с утра и до утра!
Потом желаем либерти –
Семь футов
Под килем и попутные ветра!
Не нужно показух и фейерверков,
А надо эффективным сделать труд.
И чтоб рабочий был на судоверфи
Накормлен досыта, одет, обут.
Зерно придёт в негодность, вероятно.
Из трюмов всё, что есть, наверх поднять
И рис раздать всем жителям бесплатно
На каждого по килограммов пять».
В то утро было холодно и мглисто.
Все ожидали, что циклон придёт.
«Скажи, парторг,
Здесь много коммунистов?»
«Всем коммунистам –
Сделать шаг вперёд!»
ДЕНЬ 26-ой ГОДОВЩИНЫ ВЕЛИКОЙ
ОКТЯБРЬСКОЙ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ
РЕВОЛЮЦИИ. 07 НОЯБРЯ 1943 ГОДА.
1.
С утра: «Вставай, проклятьем заклеймённый…»*
Сегодня праздник!
Можно без забот
Рис просушить подмокший и солёный
На противнях.
И праздничный народ
Идёт толпой послушать репродуктор.
Как странно быть свободными от дел.
И вдруг, как гром над городом и бухтой:
«Освободили Киев в этот день!»
Пусть говорят, что где-то рай и ад есть,
Как ходят рядом правда и обман,
Не разделить порой печаль и радость…
И Ольга плакала и обнималась.
И вдруг обнял её в толпе… Жиган.
«Откуда взялся ты?
Да как ты смеешь?
Пошёл отсюда, непутёвый, вон!» –
Наотмашь по рукам его, по шее,
Так, что зашибла сгоряча ладонь.
«Спасибо! Не жалей.
Бей крепче, Оля!
Мне, верно, так и надо, дураку.
Пусть раны на душе разъело солью,
А я твоим девчонкам сахарку
Принёс.
Они, наверно, будут рады…
Я добрый.
Подтверждаешь, корефан?» –
Он повернулся к мужику, что рядом
Стоял, держа фанерный чемодан.
«О доброте твоей, Жиган, я слышал.
Такой ты добрый, аж невмоготу!» –
Ехидно усмехнулся Рыбин Гриша,
Биндюжник в Петропавловском порту.
2.
Торжественная часть была недолгой.
И вот уже на сцену впопыхах
За грамотой почётной вышла Ольга
В начищенных кирзовых сапогах,
Себя одним вопросом озадачив,
Не слыша, как ей рукоплещет зал:
«Дадут ли мне за грамоту в придачу,
На платье жёлтенький материал?
А вдруг дадут хлопчатый грубый «демис»?
Его на ситчик можно поменять.
Глядишь, вот так бы мы и приоделись.
И что мне дали?
Не могу понять…»
К почётной грамоте вручили свёрток.
«Хоть посмотреть, что там. Пора домой».
Чужие буквы на пакете стёрты,
Но под жгутом подклеено письмо.
Ей пишут иностранными словами!
Как хорошо, что с Ольгой по пути
Шёл старый капитан.
«Максим Иваныч,
Пожалуйста, письмо переведи».
3.
«Здравствуй, незнакомая подруга!
Я американка – Джонсон Анн.
Жму тебе из Сан-Франциско руку
На Камчатке через океан.
У меня сегодня в доме счастье,
Наши жёны ждут с войны мужей,
Муж мой награждён был участье
В битве у атолла Мидуэй.
Упаси Господь от доли вдовьей,
Как в моей, так и в твоей стране.
Я делюсь с тобою своей любовью
И купила платьице тебе.
Может быть, и встретимся друг с другом,
Верю, для Победы хватит сил.
Будь здорова, русская подруга!
Если подошёл размер – носи».
4.
В этом шёлковом платье в горошек
Закружил в тесной комнатке вальс.
Помнишь, Ольга –
Любимый, хороший
В сорок первом тебя целовал?
Вот бы зеркало было повыше,
Чтоб увидеть себя во весь рост.
Отчего грудь прерывисто дышит
И слегка приоткрыт алый рот?
Неожиданно щёки пылают
И поёт и трепещет душа…
Ну какое ж нарядное платье!
И размер подошёл!
Хороша!
5.
В бараке тишина. Уснули дети.
Печь не остыла. В комнатке тепло.
В коптящей керосинки тусклом свете
Выкраивает Ольга за столом
Два платьица. Ложатся ровно строчки,
На дорогой в горошек тонкий шёлк.
Обрадуются завтра утром дочки…
Как хорошо сегодня день прошёл.
Вдруг стук в окошко тихий осторожный.
Кого-то Бог прислал – к добру ль, к беде?
И шёпот за окошком: «Ольга, можно?
Есть по секрету разговор к тебе».
Явился гость негаданный нежданный,
Точь-в-точь любовник,
Но никем не зван,
Стоит в дверях с фанерным чемоданом
Опять персоной собственной Жиган.
«Сейчас уйду. Я только на минутку.
Не потревожу сон твоих детей.
Мне б чемоданчик сохранить на сутки.
Оставлю? Может быть на пару дней…
А где ж такие платья ты достала?
В них можно хоть на танцы, хоть в концерт…»
«Мне Анна из Америки прислала» –
И показала с адресом конверт.
БУСЫ
1.
«Ой, коса моя густа, длинна и руса.
А в глазах моих, как небо, синева.
Мне б надеть на шею голубые бусы,
Да с войны супруга в губы целовать.
Не нужны мне жемчуга да изумруды,
Дайте камушков небесной бирюзы.
Я любимого навеки не забуду.
Никогда о нём не уроню слезы.
Я голубенькие пуговки отрежу,
Нанижу их на суровую на нить.
Мой любимый письма пишет мне всё реже.
Буду ждать и бусы-пуговки носить».
2.
«Треугольное посланье почты полевой написали и послали не его рукой. Попрошу мою подружку вслух его прочесть, только, чтоб была хорошей присланная весть:
Ольга, скоро домой возвращаюсь.
Друг черкнул за меня пару слов.
В первых строчках письма сообщаю,
Что частично я жив и здоров.
Как соскучился я по дочуркам,
Как хочу на тебя посмотреть.
Я в сраженье под городом Курском
Чудом в танке сумел не сгореть.
Извлекли из горящего люка.
Ничего у меня не болит.
Но отрезали правую руку,
Хошь не хошь, я теперь инвалид».
«К Ольге скоро муж приедет. Ольге повезло. Пишет муж, что только чудо жизнь его спасло. Раскрасавицею стала, только погляди. Вон лазоревые бусы носит на груди».
ВИЛЮЧИНСКИЙ ВУЛКАН.
На рейдовой стоянке встал «Одесса».
Заварена пробоина. Затем
«Шерманы» сгрузят все тяжеловесы
И для досмотра в бухту Ахомтен
Пойдёт «Одесса».
Дальше – Сан-Франциско,
Чтоб танки, паровозы шли на фронт
На смертный бой со сворою фашистской.
А в городе гуляет всякий сброд.
Шептались бабы, что какой-то Гриша
Сегодня по фальшивой накладной
Пытался вывезти телегу риса,
Но был задержан ВОХР* на проходной.
2.
С утра подул восточный влажный ветер,
А значит, ночью будет ураган.
Стемнело.
В двери постучал под вечер
Взволнованный, взъерошенный Жиган.
«Меня ты, Ольга, не увидишь больше.
Скорей покрепче привяжи к руке
Мою дорогостоящую ношу –
Фанерный чемоданчик на замке».
« А ну, давай показывай карманы!
Сейчас ты мне попался на вранье!
Зачем, Жиган, ты взял конверт от Анны?»
«Да на кой ляд конверт ваш сдался мне!»
3.
Выпал снег в Паратунке по крыши.
И в лесу снег пушист и глубок.
У охотника выпросил лыжи
Опоздавший на рейс морячок.
Он с фанерным пришёл чемоданом,
Руки в брюки, вразвалочку шаг…
Лишь вчера его звали Жиганом,
А сейчас его кличут Моряк.
«Ну, моряк, с вами просто беда нам.
Торбаса бы заместо сапог.
Будет тяжко идти с чемоданом,
Переход к Ахомтену далёк.
Завтра выйдем с утра.
Путь к вулкану.
Там направо тропинка пойдёт
И ложбиною до океана.
Будем к вечеру, коль повезёт».
4.
За столом гость с хозяином пили,
Кулаками стучали об стол.
Притворялись, что пьяные. Лили
Спирт на грязный некрашеный пол.
Как стемнело, то пьяный матросик,
Обессилев, упал на топчан.
Куртку волчью на плечи набросив,
Вышел в сени охотник. Не пьян,
Он пошёл в направленье посёлка,
В бороде серебрился мороз.
Не почувствовав, как втихомолку
В спину финкой ударил матрос.
5.
Вилючинский вулкан багрит заря.
За перевалом прячется Мутновка.
«Вчера я падлу замочил не зря,
Иначе бы сейчас сидел в ментовке.
Вот, обхожу Вилючинский вулкан,
До Ахомтена путь ещё не близкий.
На либерти «Одесса» в океан
Я завтра ухожу на Сан-Франциско.
Прощайте уркаганы кореша!
Кому-то Штаты, а кому и «вышка»!
Со мною чемодан и ни гроша
Отныне не увидит Рыбин Гришка.
У- ррр - аа!
Сво - бо - о - да!
Де - е - ньги!
Жизнь вольна!!!
СССР я навсегда покину!»
Ударила воздушная волна
И с гулом покатило вниз лавину.
Крутило, словно в мясорубке, снег…
Морозным утром, солнечным и ранним
В лавину втягивался человек
Привязанным фанерным чемоданом.
_________
* ВОХР – военизированная охрана.
ГАЗЕТА «КАМЧАТСКАЯ ПРАВДА»,
10 ДЕКАБРЯ 1943 ГОДА
«За расхищение социалистической собственности – к расстрелу»
Продолжительное время в Петропавловском порту орудовала шайка воров, систематически занимавшихся расхищением социалистической собственности. Воры, руководимые Г.К. Рыбиным, расхищали ценные грузы. За сентябрь, октябрь 1943 года похитили рулон шерсти в количестве 55 метров, ящик сливочного масла весом в 45 килограммов, два ящика мясных консервов, мешок муки и ящик сала-шпиг весом в 108 килограммов.
Расхитители социалистической собственности пойманы с поличным и на днях предстали перед трибуналом.
Трибунал на основании Закона от 7 августа1932 года приговорил Рыбина Григория Кондратьевича к высшей мере уголовного наказания – расстрелу.
Остальных членов шайки – к лишению свободы сроком на десять лет и поражением в избирательных правах сроком на три года каждого.
Г. ПЕТРОПАВЛОВСК – КАМЧАТСКИЙ,
ПЛОЩАДЬ им. В.И. ЛЕНИНА,
09 МАЯ 2000 ГОДА
Перебирая минусы и плюсы,
Ища, «что делать?» и «кого винить?»,
Я девушку увидел в странных бусах
Из пуговок, нанизанных на нить,
Вплетённых удивительным узором,
Как фенечка из ниток мулине
Зелёных, голубых и бюрюзовых.
Достойно и приемлемо, вполне.
Мы на скамейке рядышком сидели.
«Позвольте, незнакомка, вас спросить.
Не много видел я таких изделий.
Где можно мне подобное купить?»
«Спасибо. Вам нигде такие бусы
Ни за какие не купить рубли.
Из бабушкиных пуговичек-бусин
Мы вместе вечерами их плели.
Я их ношу однажды – в День Победы!
Всем бедам и напастям вопреки
В них бабушка с войны встречала деда,
Он был танкист. Вернулся без руки.
А иногда случается так странно,
О бабушке я вновь упомяну,
Ей, как стахановке, от Джонсон Анны
Из шёлка платье выдали в войну».
«Ты вспоминаешь бабушку всё время.
Я вижу, что в глазах твоих печаль».
«Они ведь с дедушкой такое бремя
Перенесли на собственных плечах!
Они страну великую создали
Властители Труда! Не батраки.
Я всё храню: их грамоты, медали…
Родители, конечно, слабаки –
Не сохранили мощную державу,
Отдали грабить наш богатый край.
Лишь чемоданы денег им по нраву…
Да в зависть состоявшийся Китай».
И я тогда подумал – чем не тема?
Достал из куртки ручку и блокнот –
Вот так и родилась моя поэма
Про чемодан и сорок третий год.
25.12.2019 - 31.01.2020