Экспозиции:

Открытые уроки камчатской истории:

  • Города и посёлки

    Камчатка вошла в состав Российского государства как уникальная цивилизация рыбоедов, а...

  • Землепроходцы

    В честь 325-летия присоединения Камчатки к России мы хотели провести открытые уроки камчатской...

  • Историческая мозаика

    В этом разделе мы хотим рассказать о самых разных событиях, личностях, интересных фактах, которые...

Аудио материалы:

  • Цикл радиопередач

     члена Союза писателей России Сергея Вахрина и журналиста Юрия Шумицкого об истории камчатских...

Видео материалы:

Последнее на форуме:

Жанна Германович

Мы хотим познакомить вас с замечательной камчатской поэтессой, творчество которой еще не осияла слава, но которую ждет большое поэтическое будущее. И вам сегодня, наш читатель, предстоит это и почувствовать, и понять…

 

 

 

 

РИТМЫ РИФМ

Живу в пос. Ключи Камчатского края. Работаю библиографом в Ключевской библиотеке.

Моя прабабушка в девичестве Черных, по первому мужу Кондратьева Вера Филипповна с Курской области. В 1940 году окончив Курское педагогическое училище, приехала на Камчатку по распределению. Работала учительницей начальных классов в селах Козыревск, Красный Яр, Харчино, Еловка (села были упразднены), также в Ключах, в санаторно-лесной школе для детей коренных малочисленных народов севера, которые жили там и учились, лечились от туберкулеза. (В первом составе ансамбля «Мэнго» были и прабабушкины ученики).


прабабушка и коллектив санаторно-лесной школы п.Ключи

 


прабабушка и ее ученики в санаторно-лесной школе п.Ключи

 

Отец мой украинец с польскими корнями, с западной Украины. Не успев родиться в Львове, я родилась в Петропавловске-Камчатском, а в свидетельстве о рождении записали г. Ключи…

Намеренно писать стихи я никогда не помышляла, так было суждено. Есть латинское изречение: «Талант нередко взывается к жизни несчастьями». Всё, что было в моей жизни, все трудности и испытания, мне по судьбе необходимо было испытать. Поэту необходимо быть в людях и около людей. Поэту необходимо быть многим! Долгие годы я занималась сбором металлолома, позже его скупкой. Когда кто-то ворует, это воспринимается как должное и не вызывает эмоций, воровство – привычно. Но если ты собираешь бутылки или металл, то становишься посмешищем, объектом язвительных насмешек. Сколько людей за те годы прошло пред моими глазами. Людей с настолько горькими, изломанными судьбами. Они делились со мной своей болью, своими жизненными историями. Многих из них уже нет в живых. Слишком много боли скопилось во мне, и эта боль искала выхода. Алексей Варламов: «Люди пишут, когда у них присутствует какое-то глубинное неблагополучие, какая-то рана, травма, полученная чаще всего в детстве или отрочестве. Чтобы писать, человек должен понимать, что ему есть что сказать. Человек должен быть больным, чтобы стать писателем».

Поэзия – это кардиограмма жизни. Жизни, такой, какая она есть, со всеми плюсами и минусами, где-то грубая, жестокая, зато откровенная! Во многих стихах, несмотря на упоминание смерти, печали, одиночества, грязи заключена такая полнота жизни! Я это называю жизнеутверждающей грустью…

Поэт – это печник, а поэзия – печь, которая способна отогреть и растопить человеческие сердца и души. Дрова – это содержание:

 

Коль содержание фальшиво, волгло –

И тяги нет, и вони много.

 

Поэзия вечна, она повсюду: в окружающей нас действительности, в природе, во внутреннем мире человека.

 

ОГНЁВКА

 

Снегами утеплился дом:
Тулупчик, валенки, ушанка.
Зима старалась: на потом!
Зимуют впроголодь каштанки…

 

Зверьё подалось вглубь – в леса,
Но вдоль избы следов цепочки.
Оголодавшая лиса:
– Впусти, впусти… – скребясь, лопочет.

 

Огнёвка! Словно со страниц
Любимых в детстве русских сказок.
Ей-богу… прожитые дни
Сверкнули в умных лисьих глазках.

 

БЕЛАЯ ЖУТЬ

 

Шарит, вьюжит
Оголодавший циклон:
– Кто на ужин?!
Заглядывает в окно…

 

Ломти снега.
Мороз сыграл в поддавки,
В дверь с разбега:
– Дави их! Снегами дави!

 

Наст приманкой.
Хрустнув суставами, хлоп…
Наизнанку
Гостеприимный сугроб.

 

Перемёты.
Селений невпроворот!
Чавкал, чьё-то
Впихивал тело в рот…

 

Лих губастый!
Выстуживает.
Верть-круть!
Из-за угла
белая жуть…

 

СЛОМАЛАСЬ ЛОПАТА

 

– Циклон за циклоном!
Отрылась?
– Куда там!
– Не в силах внаклонку?
– Сломалась лопата…

 

– И духу хватило
Снег с крыши покатой?!
– Лопата – не вилы!
Сломалась лопата…

 

– Уныния вдоволь!
Утаптывать проще.
– Из всех ерундовин –
Лопата!
– Хохочешь?!

 

– Зима бедокурит
Матёрой, отвратной,
Назойливой дурой!
– Сломалась лопата!

 

СЕВЕРНОЕ

 

<Анне Яковавне>

 

I.

– Поведай Север, Яковавна!
– Гнездится шторм в глазницах лавы.
Не дремлют дебри: «Прочь, незваный!
С вершин спускаются обвалы!»

 

Крадется Кутх тропой медвежьей.
Лучи вложило солнце в ножны.
– Напой душе заиндевевшей
Легенд быльё и невозможность.

 

Поведай землю бубном предков,
Наполни плёс хандрой залива.
– Луна укутывает пледом
Табун оленей боязливых.

 

– Поведай Север, Яковавна…
– Шатун встревожил побережье.
Почуй: насупились вулканы,
Собаки лают, люди брешут.

 

– В твоих краях я чужестранка,
Я и своей страны не знала:
Мне Польша видится в распадках…
Напой мне Польшу, Яковавна.

 

II.

– Напой снега мне, Яковавна.
Клыками стынь впилась в ладони.
– Плывут созвездий караваны,
Взывают волки, тени молвят.

 

– Напой ветра мне, Яковавна.
Всколышь отчаявшийся Север!
– Охотник чудотворцу Фавну
Вверяет лап еловых веер.

 

Чертог Луны обвит обрядом,
Упряжки мчат на шабаш нечисть.
– Звезда, взошедшая тридцатой,
Помножит чёт на сирый нечет.

 

Поведай Север, Яковавна!
Душа во тьме блуждать устала…
– Душа – объятие вулкана,
А слёзы… слёзы – пламень лавы.

 

– Восхода хлыст стегает Запад,
Я по себе истосковалась.
– Волк норовит медведя сцапать,
В берлоге фыркает лукавый.

 

– Не сокрушайся, Яковавна…
Я – Польши… Польши отголосок.
Всмотрись: у пропасти коварной
Возник фантом в моих обносках.

 

III.

– Сроднись с Камчаткой, Яковавна,
Не предавай своих корней.
Мне тундра видится саванной
Под кровом дюжих кедрачей.

 

– Взгляни: старик Хемингуэя
Моря с коряком бороздит.
И вторят чайки бубну: «Эй-е!
К Сантьяго с Ойе мчится кит!»

 

– Угаснет день венком кипрея,
Вспорхнёт жемчужинкой луна.
– На северах не каменеют,
Сердца огнём упеленав!

 

– Напой Камчатку, Яковавна,
Аккордом Вывенки-реки.
– К норе ручей ведет кровавый –
Волков стреляют чужаки.

 

– Не убивайся, Яковавна!
Отмстим клыками гордых стай!
Сбери в ладонь запретных ягод,
Я стих прочту, ты – угощай…

 

IV.

– Расстаться с чуждою Камчаткой,
Сцепиться с властью в ярой схватке!
– Ты из волков, сильны повадки!
Вступись за нас, укрой Камчатку.

 

– Свобода в вас! Казнён глашатай,
Стихи кладбищенской оградкой.
– С верхами враждовать чревато…
Меха, лосось – «богам» уплатой.

 

– Дрожит земля, но что ей стоит
Встряхнуть безропотное племя?!
– В легендах заперты герои…
Валежник сыр, дымит и тлеет.

 

– Сражает Север зоркой глушью!
С лихвой расставлены капканы,
Зверь обойдет, а рвач – послушно.
– Грядут осадки окаянны.

 

– Расстаться мыслями с Камчаткой,
Прорваться волком сквозь облаву,
И жизни хлёсткою цитатой
Судьбу поведать, Яковавна!

 

СУЩНОСТЬ ОБЩЕЖИТИЙ

 

Бездомным псом, свернувшимся клубком,
Я постигаю сущность общежитий.
Ужиться...
                     Втечь стеною в пол.
                                                  Комок

Стихов извлечь из глотки трижды.
                                                  Ближе

 

Подвала клеть. Отгорожусь свечой
От чувств и мыследействий под копирку.
Из мира баловней, где в доску свой –
Глупец...
                     себя я вышвырну за шкирку.

 

Приступ.
                     Вулканом эго истерит,
Кляня возню сует и пофигизма.
Пружины дней рождают ритмы рифм.
Луна-вахтерша скалит зубы, грымза...

 

Слякоть.
                     Так поглощает мысль вода.
А шар земной пронзила арматура.
Гляжу в дома и на дома, отдав
Последний грош пьянчуге сдуру.
                                                  Труден

 

Прыжок сознанья в полынью. Влекут
Рубли разгоряченных полуночниц.
Вдыхаю одиночество. А Кутх
У совести выклёвывает очи...

 

ОТГОЛОСОК

 

Зыркает обыватель, очи вгрызлись в «пластик»,
И всякий – искусник разглагольствовать, глазить.
Но мне не-до-суг (к)! У подножия вулкана
Я всего лишь мираж, именуемый Жанна.

 

Там, где изгородь выстроил колкий шиповник,
Дом бревенчатый жив, он один меня помнит.
Лес прозрачен, глубок. С малых лет и доселе
Я молюсь по ночам обезглавленной ели.

 

БУГОР

 

Щебет пташек… Бродит кто-то!
Искаженные черты.
То ли ливень, то ли хохот
Голосит: «Иду на Вы!»

 

Пеленой зловещей застлан,
Улюлюкает бугор.
Лесовик иль чёрт горластый
Вход в леса багром подпёр?!

 

Черной силы рыщет свора,
Изнывает березняк.
«Погоди! Возьмём измором!» –
То ли призрак, то ль сквозняк.

 

У бугра таится домик –
Деревянная броня!
То ли жив он, то ли помер,
То ли сумраком объят…

 

ПЕПЕЛЬНАЯ ГЛУШЬ

 

…средь пепла и лавы
Затерялась деревня моя…

 

Погляди: село в веснушках!
Пурпур желтизной мохнат.
Рыжина в кошачьих ушках…
В легких пепел, в горле – мат.

 

Глянь: небесная плавильня
Расплескала ситом лом!
Дождь разнузданною львицей
Асфальтирует бетон.

 

Чуб Шивелуча струится,
Лава входит в берега.
Ключевская – истопница.
Всюду сопки, всюду гарь…

 

Глянь: небес копна золою
Вымазалась в седину
(то ль себе, а то ль назло им).
Свищет в небе молний кнут.

 

Хаты вздуты, пасти рытвин.
Век недолог «засыпух»!
Телефонный кабель вырыт,
Нищий печенью распух.

 

Груды дней сгребает дворник –
Землянист и конопат.
Рак, тела сельчан освоив,
Распустил сосуды патл.

 

Хнычет лес, погост вздыхает,
Гренадёр* – сто тысяч луж.
Каждый третий – веришь? – хает
Сердцем пепельную глушь!

 

*Озеро близ пос. Ключи

 

ПОМЯНУ РАЗЛУКУ ВСТРЕЧЕЙ

 

Помяну разлуку встречей,
Полюбив тоску глуши.
Где закат широкоплечий
Из саран пугливых сшит.

 

Тополя снегами схлынут,

Стрекозой взметнется пух.

А обозы мыслей ссыльных

Поглотит еловый хруст.

 

Помяну разлуку встречей,
Пригубив мечты настой.
И в стихах увековечу
Еле слышное: постой…

 

 «Легенда о Ключевской сопке» написана по мотивам одноименной легенды камчатского писателя-краеведа Сергея Вахрина (книга «Потомки остроклювого бога»). В нашем районе о ней мало кто знал, несмотря на то, что мы живем практически у подножия Ключевской сопки. Она мне очень понравилась, захотелось ее оживить, перенести в ткань поэзии и донести обновленную до читателя. Лучше ли хуже получилось, судить читателю.

 

ЛЕГЕНДА О КЛЮЧЕВСКОЙ СОПКЕ

 

По мотивам одноименной легенды С. Вахрина

 

Часть первая

 

I.

Янтарь истории по праву
Оберегают Листвяги.
Как учинил тойон расправу
Обскажут сляча, топляки.

 

Игрою искр восстанет древность,
Возжжёт фантомы костерок.
И хороводы барельефов
Вплывут в казацкий острожок.

 

Предстанут горе-персонажи
Не нами привранных легенд,
И опадут личины сажей
В изгибы чёрно-белых лент.

 

II.

Долина слухами богата,
Как незабудками елань.
Бурлят ключи: «Явилась Атхлах!
Лицом – Венера, станом – лань!»

 

Шаман сзывает ительменов:
«Гласит пророчество: младой
Прослыть супругою Кыена
И пасть от злобы. Удостой

 

Потомка племени Медведя
Взаимностью и да узрят,
Как усмиряет норов зверя
Любви знамение – дунат».

 

Сплетают прочно судьбы духи,
Ведёт возлюбленных Арктур.
Но войско туч, свинцом гнетущих,
Видать на подступах… вприщур.

 

III.

Кыен из гордых ительменов,
Хитёр, отважен, сердцем чист.
Но росс коварен! Покумекав:
«Ясак безбожникам влачить!»

 

В остроге житие вольготно:
Казаки молятся «доскам»,
Взимают дань, не чтут охоту,
Лупцуют спины смельчакам.

 

«Своим» и нарекли тойона:
Угодник Ашх – торговых дел
Заправский мастер, неуклонно
Пушниной и копейкой богател.

 

Взрастил сынов, царит в угодьях,
Стращать сородичей мастак:
«Запретны земли! Чур! Не скрою:
Гамулы в озерцах-бадьях

 

Трапезничают. Своеволья
Не дозволяют духи гор!
Довольствуйтесь, бедняги, хворью,
Казачьей дулей да ярмом!»

 

День ото дня одолевают
Кыена мыслей табуны.
Приметам счет – неурожаю
Случиться. Опустошены…

 

IV.

Ясачный сбор прожорлив: властью
Припомнены долги дедов.
Христианин припал к распятью…
Кыен клянёт временщиков!

 

Испив отвар целебной чаги,
Пустился паря промышлять
(мехами славилась Камчатка).
Таится зверь. За пядью пядь…

 

Не пособляет перенога,
Сковал тайгу зловредник-лёд.
Не сыщешь живность. Лишь крестовка
Трофеем (пагуба грядёт…).

 

V.

Смекнул охотник: «Вождь недаром
Побаски выдумал травить.
Я сыт отменно этим фарсом!»
Сбирается осуществить

 

Поверку. Сыновья тойона
С добычей знатною не раз
Вертались… Челядь удивленно:
«Знать, духи почитают вас!»

 

Упряжка мчит Кыена, вскоре
Проглянут пышные леса.
Затмилось солнце. Ливень хвои.
Крестом мелькнувшая лиса….

 

Супружница обряд свершает:
Не шьёт, не стряпает, жильё
Не прибрано. Грусть малахаем
Виски сдавила. Слёзы льёт…

 

VI.

В то время как… Кыен достигнул
Предел, поправ табу вождя,
Пейзаж мистический возникнул,
А жителями – соболя!

 

Божеств умилостивил танцем.
Разверзлась бездна, и Туил –
Подземных бурь виновник, агнцем
Козейе юколы спросил:

 

«За щедроту, Кыен, охотно
Дремотой сопок отплачу!»
Светил трепещутся полотна.
Аборигены Кутха чтут.

 

Спешить не думает охотник,
Усердно юрту мастерит.
Ни сырь, ни хлад, ни гвалт вороний –
Ей нипочём! Освоен шифр –

 

Влекут следы, кишит добыча.
Восторгом опьянён Кыен:
«Зверья, как в неводе чавычи!
А юрта – оберег, кремень!»

 

VII.

Кручина овладела парей,
Зовёт родимый очажок.
(В остроге толки тарабарят…)
Разлукой с Атхлах изнемог.

 

Добытчика жена встречает,
Из яств: солёнка, тульч… Чайка
С устатку. Счастье распирает:
«Провёл вождя наверняка!

 

Задобрил духов, юрту сладил.
Долги погасим, заживём!
И не останемся внакладе».
Не тут-то было… Ашх-тойон

 

Прознал о дерзости Кыена,
Топочет, брызгает слюной:
«Как ты осмелился, блаженный,
Попрать запрет?! Так в летний зной

 

Вознагражу тебя по праву!»
И злобу в сердце затаил…
Для злоречивых смех – отрава,
Смеётся Атхлах! Ашх – немил!

 

VIII.

Лососем полнится Камчатка.
«Чавычу видел! – голоском
Пичуга. – Просим столоваться!»
Медведи лакомятся впрок.

 

Кыен рыбешку в балаганы
И в ледники. И воздаёт
Хвалу природе. Как внезапно
Вонзился дротик, кровь – ручьём…

 

Пал ительмен! Из юрты Атхлах,
Заслышав сердцем сердца стон,
К любимому… Но местью Ашха
Поражена! Лес осквернён…

 

IX.

Отмстил тойон (сбылось предвестье)
Руками подлецов-сынов.

Слагают ительмены песни
Длиною в жизнь…
А жизнь – любовь!

 

Часть вторая

 

I.

Средь русских и аборигенов
Случались распри. Спасены
Предания, не выцвели легенды,
Звучат напевы старины.

 

Манит поныне и чарует
Камчатка пламенем судеб.
Поэты образы врачуют,
Графит истории окреп.

 

Шаманы ведают, что души
Бессмертны,
и как знать,

В потомках возродятся предки,
И солнцу бубном воссиять!

 

II.

Отцовским мужеством взлелеян
Охотник Ильпх. Твердит молва:
«Наследник нищего семейства!»
Не знает скромность хвастовства.

 

Застенчив, богатырской силой
Не наделён. Красноречив.
Средь русских – «ительмен-чудила».
Злословье – заросли крапив.

 

В остроге важничал приказчик:
«Дочурка Любушка – краса!
Не счесть руки её просящих.
Очей пленяет бирюза!»

 

Не ведал он, что Ильпх с Любовью
Мерцаньем звёзд обручены.
Тоскливо пенье горловое.
Подсказки посылают сны…

 

III.

Приказчик в новолунье вздумал
В Якутске выдать замуж дочь
За сына воеводы. Шумно
В остроге: «Голодранец, прочь!

 

Ни рухлядью тебе, ни златом
Не вымолить её руки.
Отведай кнут! Я дочь просватал!»
Стегают Ильпха казаки…

 

Взмолилась Любушка, но тщетно…
Влепил пощёчину отец!
Упряжка мчится в лес запретный
От всех, от всех…

 

IV.

Нехитрый скарб вместила нарта,
Собак торопят беглецы.
Звенит капель, средина марта,
В речушках плещутся гольцы.

 

Обманчив лёд… Вмиг поглотила
Упряжку бездна полыньи.
Ильпх борется, теряет силы…
Приют завидела вблизи

 

Любимая. Спасеньем юрта
Возникла – колдовство легенд!
(Кыену слава! Слава мудрым!)
Дровишек уйма в очаге.

 

Напрасны Любушки старанья,
Почил драгой… Охапки дров
В огонь безумная бросает,
А вслед себя, любовь и кров…

 

V.

Не кануть в Лету персонажам,
Не погасить огонь любви!
С тех пор на месте юрты стражем
Пылает сопка и скорбит.

 

Творческие достижения:

Публиковалась в камчатских региональных изданиях, в литературном журнале «Дальний Восток», в этнополитическом и литературно-художественном журнале «Мир Севера», в дальневосточном морском журнале «Кают-компания». Автор книги стихотворений «Надкус».

Составитель книги «Шепот чернильных волн» о ключевских поэтах. В статье «Здесь Родины твоей начало», опубликованной в «Литературной газете» (№36 (6524)/16.09.2015), писатель, журналист Г. И. Ткаченко отразила проделанную мной работу по составлению сборника и поиску авторов.

Дважды победитель камчатского краевого поэтического конкурса «Вольные берега» (2015, 2017 гг.). Победитель в номинации «Поэзия» Международного молодежного литературного конкурса имени братьев Шнитке (03.2017). Финалистка конкурса «Мгинские мосты без границ – 2018». Победитель конкурса «Поэтический атлас-2018» в номинации «Карта России» в рамках международного литературно-музыкального фестиваля «Мгинские мосты».

В августе 2018 года единственной представительницей Камчатского края оказалась в числе участников Школы молодых писателей в Дальневосточном федеральном округе (Проект «Всероссийская школа писательского мастерства»).

В октябре 2018 года подборка моих стихов была рекомендована к обсуждению на Литературном семинаре в рамках V Всероссийских Беловских чтений. Работа вошла в сборник «III Литературный семинар молодых авторов».